Печать смерти - Ирина Цыганок Страница 31

На душе у меня было пакостно. Кое-кто из носильщиков, как я заметил, тоже поглядывал в сторону сопровождавших нас стражей с явным неодобрением. Правда, большинство настолько устало, что не думало ни о чем другом, как сжевать свою порцию каши с вяленым мясом и заснуть. Суслик, наполнив из общего котелка свою плошку, подсел ко мне.

– Слышал?

– Что?

– Бренс теперь получит долю Авила, свернувшего шею. Ребята думают, несправедливо, что охранник прихапает себе эти денежки. Правильнее было бы разделить его лорры среди носильщиков.

– А насчет того, что их товарища добили, они ничего не думают? – не выдержал я. – Их только деньги его беспокоят?

– Ты что? – удивился Суслик. – Он же безнадежный был. Еще повезло, что он не ногу себе сломал – перли бы и его на себе вместе с мешками…

Увидев выражение моего лица, носильщик осекся.

– Ладно, пойду спать. – Он скоренько ретировался в сторону костра, где тихо переговаривалась группа бывших оборванцев, вероятно, тех, что были недовольны решением о разделе причитающихся погибшему золотых.

Я постарался придушить снова зашевелившуюся в груди злость. Мир несовершенен, чего же ждать от людей? Славная, должно быть, у них была жизнь, если все, о чем они способны думать после смерти товарища, – это как разделить его добро. Возможно, он и впрямь был безнадежен, но меня учили, что собственных раненых добивают лишь орки в Ничейных землях. Конечно, и я – не Эрт Благолепный, и не мне заниматься улучшением нравов, а если бы и решился вдруг, боюсь, не хватит времени. Да и не на носильщиков я злился, на себя – что-то, наверное, можно было сделать, вот только, сколько ни ломал голову, не мог придумать – что.

* * *

– Время вышло. – Посетитель сдвинул капюшон так, что стало видно одутловатое лицо с красной сеточкой лопнувших сосудов на носу и щеках. Короткую апоплексическую шею сдавливал туго завязанный шнур от плаща, и гость, морщась, принялся распутывать узел. – Несите ваше заклятие, магистр.

– Но, милорд, еще слишком рано, прошло только двенадцать дней!

Траск попятился, выставив перед собой руки, словно надеялся оттолкнуть неизбежное.

– Вот именно, двенадцать. – Гость справился с узлом и с облегчением ослабил завязки. – Уже завтра двор отправится к Озерному святилищу. Ждать дольше нельзя.

– Но…

– Печать! – веско потребовал заказчик. – Не желаю слушать ваши отговорки! – Его неизменный спутник выдвинулся на первый план, башлык продолжал скрывать верхнюю часть его лица, но нижняя была на виду. Колдун заметил, как нехорошая ухмылка тронула узкие губы.

– Хорошо, я покажу. Вы сами поймете – это немыслимо, двенадцать дней – слишком короткий срок…

Пытаясь как-то оправдаться, Траск повел посетителей в лабораторию. Лестница, спускавшаяся в подвал, была менее крутой, но столь же узка, как и та, что вела в кабинет магистра.

В лаборатории, прямо на каменных плитах пола, была вычерчена звезда с девятью лучами; центр ее, заключенный в магический круг, казался вырубленным в камне колодцем. Перемигиваясь огоньками вселенских светил, в нем плескалась черная бездна. Прозрачные куски мрака поднимались из этой ямы, свивались в тугой жгут, росли над полом. На тонком конце жгута, примерно на уровне груди магистра, парил в воздухе черный алмаз размером с перепелиное яйцо. Свет развешанных по углам светилен дробился в драгоценных гранях.

– Она еще не готова, – жалобно проблеял маг. – Камень должен стать совершенно прозрачным.

– Я уже сказал: время вышло. Снимайте печать, Траск.

– Но это невозможно, это опасно!

Молчаливый спутник важного заказчика материализовался за спиной чародея. Через бархатную мантию мага кольнуло тонкое острие стилета.

– Берите камень, магистр, – почти ласково попросил толстяк.

Траск то ли икнул, то ли всхлипнул от страха и протянул к алмазу руку. Глаза милорда возбужденно расширились: вот дрожащие пальцы колдуна сомкнулись на переливающихся гранях…

Черная плеть мрака выхлестнула из камня "прямо в лицо магистру. Человек попятился. На лбу его на миг засияло темно-синее клеймо и тут же потухло. Траск тонко взвыл, черный бриллиант рассыпался на тысячу искр. Закружившись, они втянулись в водоворот, прораставший из Бездны, и тут же канули в ней. Колодец в камне закрылся, остался лишь угольный рисунок на гранитных плитах.

Отпрянувший в последний момент к стене компаньон милорда и сам он, не менее живо скакнувший в сторону, долго не решались приблизиться к распростертому на полу телу. Потом все же опасливо, подбирая полы длинных плащей, двинулись к поверженному колдуну. Магистр упал навзничь, мертвые белесые глаза невидяще пялились в пространство. Посреди лба у чародея красовалась печать смерти, ставшая похожей на обычную выцветшую татуировку.

Повинуясь взгляду хозяина, слуга осторожно потыкал мага краем сапога. Уже смелее склонился над ним, разглядывая проклятие на лбу.

– Прожгло до сердца меньше чем за минуту, – впервые открыв рот, поделился с хозяином.

– Хренов дилетант, да не увидеть ему перерожденья! – Милорд зло сплюнул прямо на мантию умершего.

– Что делать с телом? – деловито осведомился между тем помощник. – Поджечь лабораторию?

– Не нужно, – скривился хозяин. – Пусть все остается, как есть. По печати на лбу любой поймет, что маг сам доколдовался! А вот служанкой заняться следует. Моего лица она не видела, но все равно способна наговорить лишнего.

– Понятно, милорд. – Стремительная серо-зеленая тень взбежала по лестнице. Милорд несколько минут без интереса рассматривал лабораторию, потом, не удостоив мертвого мага последним взглядом, направился к ступеням.

Его компаньон между тем уже обежал холл, нашел малоприметную дверь под лестницей, приоткрыв, громко позвал:

– Ганна!

Девушка немедленно появилась из своей каморки.

– Что желает господин?

– Хозяин срочно зовет тебя в лабораторию, – с милой улыбкой сообщил ей посетитель.

– Но мне запрещено туда спускаться! – испугалась горничная.

– Он сам послал меня за тобой. – Гость развел руками. – Но на всякий случай, ты можешь спросить его из-за двери.

– Ладно.

Ганна протиснулась мимо замешкавшегося у двери мужчины, но к спуску в лабораторию дойти не успела. Сильные руки сзади обхватили девичий подбородок, резким рывком в сторону сломали шейные позвонки. Служаночка беззвучно упала к ногам своего убийцы. Тот поднял тело, отнес его по крутой лесенке на верхний этаж, после чего столкнул труп, заставив скатиться до самого низа. Спустившись следом, перешагнул у подножия через мертвую девушку, услужливо подал руку патрону, как раз закончившему подъем из подвальной лаборатории.