МИФОтолкования - Роберт Линн Асприн Страница 31

– Мне надо об этом подумать, – заюлил я.

– У тебя не так уж много времени, – указала она. – На завтра у тебя назначена война. Наш разговор прервал треск в кустах слева.

– Босс? – тихо окликнул из кустов Брокхерст. – Вы заняты?

– В некотором роде, – откликнулся я.

– Ну, это займет всего минуту.

Прежде чем я успел ответить.от кустов отделились две тени и приблизились к нам. Одной был Брокхерст, а другой

– Гэс. Мне следовало б догадаться по этому шуму, что Брокхерста сопровождает горгул. Подобно Танде, бес умел двигаться, словно призрак.

– Мы только что говорили об Аяксе, – уведомил меня, присоединяясь к нашему совещанию, Брокхерст. Горгул последовал его примеру и уселся радом.

– Да, – подтвердил Гэс. – Мы трое хотим сделать тебе предложение.

– Верно, – кивнул Брокхерст. – Гэс, я и гремлин.

– Гремлин? – переспросил я. Гэс вытянул шею, оглядываясь по сторонам.

– Должно быть, он остался в лагере, – пожал он плечами.

– Насчет Аякса, – напомнила им Тавда.

– Мы думаем, вам следует убрать его из команды, – заявил Гэс. – Отправить его обратно на Деву и подальше от огневого рубежа.

– Это не ради нас, – поспешил разъяснить Брокхерст.

– Ради него. Он милый старикаи, и нам бы очень не хотелось, чтобы с ним чего-нибудь случилось.

– Он весьма стар, – пробормотал я про себя.

– Стар! – воскликнул Гэс. – Босс, по словам гремлина тот таскается за ним свыше двухсот лет… двухсот! Если ему верить, Аякс был стар еще когда их пути впервые пересеклись. Пропуск этой войны его не убьет, но участие в ней может его убить.

– А почему, кстати, гремлин таскается за ним? – спросил я.

– Я же уже тебе говорил, малыш, – прогремел голос у меня над ухом, – гремлинов не существует.

И с этим утверждением Ааз опустился на землю около меня, между мной и Тандой. Пока я пытался вернуть сердцебиение к норме, мне пришло в голову, что я знаю страшно много легко ступающего народа.

– Привет, Ааз, – заставил я себя улыбнуться. – Мы только что говорили об…

– Знаю, я слышал, – перебил Ааз. – И для разнообразия согласен с ними.

– Да? – моргнул я.

– Разумеется, – зевнул он. – Это же чистейшее нарушение контракта. Он нанялся служить лучником, и при первом же порученном ему задании он буквально спит на работе.

На самом-то деле заснул Аякс на втором задании. У меня внезапно промелькнуло воспоминание о том, как Аякс одним плавным, гладким движением натягивает тетиву и стреляет, срубая сигнальный штандарт, находящийся в такой дали, что я его едва видел.

– Я советую отправить его обратно, – говорил между тем Ааз. – Если ты хочешь успокоить свою совесть, то дай ему часть платы и хорошую ^комевдацию, но такой, какой он есть, он бесполезен для всех.

Наверно, дело в лекции Танды, но я вдруг осознал, что Ааз назвал свое предложение именно «советом», а не «приказом».

– Осторожней, босс, – шепнул Брокхерст. – Мы не одни.

Проследив за его взглядом, я увидел бредущего к нам Аякса, его призрачная бледность мелькала в темноте словно… ну, словно призрак. Мне пришло в голову, что на дежурстве, начавшемся с мига уединения, появилось страшно много народа.

– Добрый вечер, вьюноша, – отдал он честь. – Не хотел ничему мешать! Не знал, что у вас собрание.

– Мы… э… мы просто болтали между собой, – объяснил я, внезапно смутившись.

–И я к тому же догадываюсь, о чем, – вздохнул Аякс.

– Ну, я собирался сказать это с глазу на глаз, но, полагаю, остальным тоже можно услышать, чего я скажу.

– А чего, Аякс? – спросил я.

– Уход, – сказал он. – Мне кажется, это единственный достойный шаг после того, что сегодня случилось.

– Это могло случиться со всяким, – пожал я плечами.

– Приятно слышать это от тебя, вьюноша, – улыбнулся Аякс.

– Но я увидел зловещие предзнаменования. Я попросту слишком стар и от меня больше никому нет пользы. Мне самое время признать это самому..

Я вдруг заметил, как опустились его плечи, и какое-то безразличие ко всему, которых не было, когда мы впервые встретили его на Деве.

– Не волнуйтесь насчет моей оплаты, – продолжил Аякс. – Я ничего не сделал, и поэтому, считаю, вы ничего мне не должны. Если кто-нибудь просто перекинет меня обратно на Деву, то я слезу с вашей шеи и дам вам вести войну так, как следует ее вести.

– Ну, Аякс, – вздохнул Ааз, подымаясь на ноги и протягивая руку. – Нам будет не хватать тебя.

– Минуточку! – услышал я свой холодный голос. – Ты пытаешься объявить мне, что разрываешь контракт? Аякс резко вскинул голову.

– Я ожидал лучшего от истинного луканца, – заключил я.

–Я б не назвал это разрывом контракта, вьюноша, – осторожно поправил меня старый лучник. – Скорее, прекращением по обоюдному согласию. Я просто-напросто слишком стар…

– Стар? – перебил я. – Нанимая тебя, я знал, что ты стар. Я знал, что ты стар, строя стратегию завтрашнего боя вокруг этого твоего лука. Я знал, что ты стар, Аякс, но не знал, что ты трус!

Кто-то рядом со свистом втянули в себя воздух, но я не видея, кто это. Мое внимание сосредоточилось на Аяксе. Передо мной внезапно вырос уже не разбитый, повесивший голову старик, а гордый, разгневанный воин.

– Сынок, – проворчал он. – Я знаю, что я стар, потому что в более юные голы я б убил тебя за такие слова. Никогда в жизни я не бегал от драки, и никогда не разрывал контракта. Если у тебя есть для меня завтра какая-то стрельба, я ее учиню. Тогда ты, возможно, поймешь, что значит иметь на своей стороне истинного луканца! И с этими словами он круто повернулся и' ушел во тьму. Это был рассчитанный риск, но я все же обнаружил, что покрылся холодным потом от столкновения с гневом старика. А также понял, что остальная группа глядит на меня во все глаза в молчаливом ожидании.

– Полагаю, вы все гадаете, почему я это сделал, – улыбаясь, проговорил я.

Я надеялся на ответ, но молчание не прервалось.

– Я ценю все ваши советы и надеюсь, что в будущем вы продолжите давать их. Но эту группу возглавляю я, и окончательные решения должны быть моими.

Уголком глаза я увидел, как Ааз вскинул бровь, но проигнорировал его.

– Все, включая Аякса, говорили, что если отпустить его, если отправить его обратно на Деву, то от этого не будет никакого вреда. Не согласен. Это отнимет у него единственное, что оставили нетронутым годы… его гордость. Это подтвердит его наихудшие страхи – страхи, что он стал бесполезным стариком.

Я обвел глазами слушателей. Никто из нах не решался встретиться со мной взглядом.