В объятиях тени - Карен Ченс Страница 32

— Вряд ли.

— Кто-нибудь может мне внятно объяснить, какого черта здесь происходит? — спросил Мак.

— Тогда почему я вдруг стала кидаться на каждого встречного мужика?

Приткин упорно смотрел на стену за холодильником, и я, поймав себя на том, что снова пялюсь на его джинсы, решила последовать примеру мага.

— Боль означает, что гейс защищает тебя от нежелательного партнера, — сказал он. — Чтобы у тебя с ним ничего не было.

От радости у меня задрожали колени. Я ухватилась обеими руками за стол, изо всех сил стараясь сдержать идиотскую улыбку. Может быть, на этот раз Мирча и не подставлял меня, хотя проблема-то все равно остается.

— Как это?

— Я… не знаю, — тяжело дыша, ответил Приткин и закрыл глаза. Его пылающие щеки начали постепенно бледнеть. — Когда начался ритуал, у вас что-то пошло не так?

— Какой ритуал? — спросил Мак, он явно пытался понять, что происходит, только ничего у него не получалось. Как, впрочем, и у меня.

— Ритуал превращения, — пояснила я. — Превращения в пифию. Не знаю, как он точно называется. Его начала Агнес, а потом сказала, что мне придется… э-э… — Тут я замолчала из уважения к старомодным чувствам Мака.

— Но ведь Мирча об этом позаботился, — сказал Приткин.

— Не успел. — Я понимала его замешательство. В тот день, когда Приткин видел меня с Мирчей, мы были голыми и потными. Я, правда, завернулась в одеяло, но что с того? Все и так было ясно, — Видишь ли, нас прервали. Распутин начал штурм, помнишь?

— Прекрасно помню, — сказал маг, наморщив лоб, словно проделывал напряженную умственную работу. — Ты хочешь сказать, что так и осталась девственницей? — наконец спросил он без обиняков.

Если бы кому-то сообщили, что на лужайке перед Белым домом приземлился космический корабль, в его голосе прозвучала бы та же степень недоверия. Теоретически возможно, но совершенно невероятно.

Я оторвала взгляд от стены.

— Это тебя не касается! Ну, в общем, да.

Приткин покачал головой.

— Никогда бы не подумал, — сказал он.

Я уже собралась всерьез разозлиться, но вместо этого поймала себя на том, что любуюсь завитками светлых волос на его шее. Черт, черт, черт!

— У тебя что, есть какие-нибудь предположения?

— Скорее всего, ритуал посвящения в пифии взял дело в свои руки.

Я с изумлением уставилась на мага, который сосредоточенно пересчитывал кирпичи на противоположной стене.

— Давай проясним ситуацию, — сказала я слегка придушенным голосом. — Получается, если Мирчи здесь нет, незавершенный ритуал сам начал притягивать ко мне мужчин, чтобы наконец завершиться. Гейсу все это не нравится, и он предупреждает меня и любого, кто подошел ко мне слишком близко, чудовищными пытками. Верно? В таком случае, у меня вопрос — сколько это будет продолжаться?

— Какой гейс? На тебе лежит гейс? — спросил Мак.

— Ее хозяин-вампир назначил ей дюрахт. А этот гейс противоречит обряду посвящения в пифии, и он никак не может завершиться, — объяснил ему Приткин.

— Ох ты черт, — проговорил Мак, опускаясь на стул.

— Ответь мне! — Если бы я только осмелилась прикоснуться к магу, я вытряхнула бы из него всю душу.

— Я не настолько хорошо знаком с ритуалами и выхода из этого положения не знаю, — мрачно ответил Приткин. — Церемонии проходят во владениях пифии, и записей о них очень мало.

— А свидетели? — стараясь говорить спокойно, спросила я. — Ведь Агнес-то проходила ритуал!

— Это было более восьмидесяти лет назад. Даже если кто-то из свидетелей еще жив, толку от них не много. Ритуалы почти всегда проводятся келейно. Единственные, кому он известен от начала и до конца, это сама пифия и ее наследница.

— Майра. — Итак, я вернулась туда, откуда начала. — А что же гейс?

— Ты вступила с ним в борьбу уже потому, что отдалилась от Мирчи. Это должно хотя бы замедлить процесс. Остановить его можно одним способом — полностью снять заклятие.

— А как это сделать?

— Никак.

— Не смей так говорить! Должен быть какой-то выход!

— Может, он и есть, только я о нем ничего не знаю, — устало сказал маг. — А если бы и знал, то все равно бы тебе не сказал. Пока ритуал не завершен, ты будешь притягивать мужчин, а гейс будет их отгонять, всех — за исключением Мирчи. И с каждым днем он будет только набирать силу. Дюрахт — страшное заклятие, когда ему пытаются противостоять.

— Но…как же тогда Чавес? — чуть не плача, спросила я. — Он ко мне прикасался, и ничего не случилось. Я не падала на лед и не корчилась.

— На какой лед? Ты что, ходила на каток? Зачем? — встрепенулся Приткин.

— Вот за этим, — ответила я, показывая на сумку. — Я ее там оставила, в раздевалке, чтобы не тащить в казино.

— То есть бросила в общественной раздевалке, где полно народа и где любой мог ее стащить?

— Я заперла ее в шкафчике, — угрюмо сказала я. — Давай лучше о деле. Я что-то почувствовала, когда до меня дотронулся Казанова. Конечно, это не имело ничего общего с тем, что было сейчас, но я точно что- то почувствовала. Какое-то предостережение. Казанова сразу отпустил мою руку. А на Чавеса гейс и вовсе не отреагировал. Почему? Ты же говоришь, что действие заклинания будет только усиливаться.

— Не знаю, — с озадаченным видом ответил Приткин.

— У меня есть только одно объяснение, — задумчиво проговорил Мак. — Гейс сам определяет степень угрозы и реагирует соответственно. Казанова почувствовал к тебе влечение, а этот Чавес — нет. Поэтому Казанова стал как бы потенциальной угрозой и был предупрежден, в то время как Чавеса ты не интересовала, поэтому гейс остался спокоен.

Мак был явно доволен собой, а мы с Приткиным в ужасе уставились друг на друга. Мы оба молчали, все было и так ясно. Господи, только не это! Я больше не хочу! Никогда.

— Разумеется, — продолжал Мак, — когда возникает взаимное влечение, гейс реагирует сильнее и предостережение предназначается для обеих сторон… — Тут он смутился и замолчал.

— Понятно, — сказала я и положила руку на голову, пульсирующую в такт с сердцем. Если дело так пойдет и дальше, я стану самым молодым индивидуумом, умершим от стресса. — И что мне теперь делать? — спросила я Мака, потому как Приткин в это время изо всех сил пытался придать лицу равнодушное выражение.

Мак поскреб небритый подбородок.

— Как правило, любое заклятие можно снять, и дюрахт не исключение. Тем более что он все переворачивает вверх дном, поэтому я не думаю, чтобы кто-то стал его применять, не зная, как потом снять. Однако есть только два человека, которые знают, как это сделать.

— Мирча и тот, кто наложил заклятие.