Московская Плоть - Татьяна Ставицкая Страница 32

– Сопли утри и штаны подтяни, – велел новичку Кузьма, – пилоты «Ф-1» преодолевают «сотню» за две с половиной секунды. А вот специально сконструированный дрэгстер набирает скорость в 100 км за полсекунды. Ни истребитель, ни ракета не обладают такой высокой начальной динамикой.

Но Вова еще не был сыт понтами.

– Слышь, я лучше в деньгах немножко потеряю, – заявил он.

Кузьма хотел было ответить ренегату грубо, но вдруг его мысль резко поменяла направление.

– А с чего ты взял, что – «немножко»? Император, на что гоняемся?

– Не обсуждали еще. Он телефон прислал. Давайте позвоним.

Геймер набрал номер и включил громкую связь. Собравшиеся услышали, как несколько раз щелкнула переадресация.

– Шифруется, гад, – снисходительно заметил Император.

– Московская психиатрическая клиническая больница № 1 имени Алексеева, дежурная, слушаю вас, – произнес мелодичный женский голос.

После секундной заминки Император отключил звонок.

– Ну ты чего? – засмеялся Кузьма.

– А что ты хотел, чтобы я попросил к телефону вампира? Тогда за мной сразу санитаров вышлют.

– А что тебя смущает? – глумились автопираты. – Ты ж уверен, что видел вампира. Может, чувак подумал, что ты не в себе, вот и прислал тебе номер психушки. Ты только прикинь, как это выглядело – твой вызов.

– Да я своими глазами видел, как он девок на эскалаторе в торговом центре пил! – кипятился геймер. – Но для чего-то же он дал этот номер? Ну-ка, давайте сверим. Может, я не то набрал?

Номер был тот самый, что значился в письме, полученном накануне по электронной почте.

– Может, «психушка» – это пароль? – мучился предположениями Император. – Тогда какой должен быть отзыв?

– А может, ты и в самом деле пациент той больницы? Наплел нам тут… А мы тоже хороши, развесили уши…

Император завелся. Набрав повторно номер и услышав то же официальное приветствие, он произнес:

– Позовите, пожалуйста, к телефону вампира.

– Из какой палаты? – буднично осведомилась обладательница мелодичного голоса.

– Э-э-э… Не знаю палату. На «бугатти» ездит.

– Куда ездит? – вежливо уточнил голос.

– Э-э-э… в торговый центр. «ПРИНЦ-ПЛАЗА».

– Вампир – в «ПРИНЦ-ПЛАЗА»?! Вы с ума сошли!

Услышать такое утверждение от дежурной по психбольнице было неприятно.

– Вампиры не шопятся в «ПРИНЦ-ПЛАЗА». Может, в Третьяковский проезд? – допытывалась дежурная.

Император зажал ладонью трубку и сказал приятелям:

– Я вот сейчас не понял: это кто кого троллит? Она меня или я ее?

– Вам, конечно, виднее, но я сам его там видел… А что, в Третьяковском проезде есть магазины? – спросил он у дежурной. – Это ж просто проезд… арка…

– А? – удивился голос. – Вообще-то интервью с вампирами у нас расписаны на несколько лет вперед. Вы у нас аккредитованы? Как ваша фамилия? – вдруг строго и даже сварливо осведомились из трубки.

Вспотевший от напряжения Император не выдержал и прервал звонок. Но телефон неожиданно ожил.

– Добрый вечер, господа, – раздался ровный мужской голос, – раз уж вызвали вы, то ставки пари предлагаем мы. Полагаю, что это справедливо.

Гонщики и геймеры переглянулись. В глазах читалось изумление. Вова Еловый нервно заерзал на стуле.

– А что это вы нам телефон психбольницы подсунули? – сердито спросил Император.

– Психбольницы? – удивился собеседник. – А! Это же автоответчик.

– Как это – автоответчик, когда она со мной разговаривала? – разозлился геймер.

– Вы уверены? О чем?

Вопрос был задан с такой интонацией, что ссылаться на свидетелей Императору расхотелось, а уж пересказывать содержание разговора и вовсе не стоило.

– Итак, – продолжил бесстрастный голос, – вы кладете на вновь открытый счет один миллион американских долларов, мы кладем два. Но если вы проигрываете, то мы не только получаем ваш миллион, но и пьем вас. Не по общему зачету, а в каждой паре. В качестве рефери будет выступать ГИБДД. Дату можете выбрать на свое усмотрение. Всего хорошего, господа ездуны, – закончил собеседник и отключился.

Оскорбительное «ездуны» привело стритрейсеров в чувство.

– Капец! – вырвалось у Елового.

В «Плове» повисла напряженная тишина. «Стрижи» были подавлены, зато в глазах геймеров читался азарт новой игры. К тому же им, как всегда, ничего не угрожало в реале.

– Так, не ссать! – первым опомнился Кузьма. – Я считаю, что надо уравнять ставки. Вызывай еще раз! – велел он Императору.

– Слушаю вас внимательно.

– Значит, так. – Кузьма изо всех сил старался совладать с голосом, но тот его предательски подводил. – Предлагаю уравнять степень риска. Кладем по миллиону, но в случае проигрыша вы убираетесь из Москвы.

Кузьма даже представить себе не мог смертельный характер этой ставки для вампиров.

– Мне нужно посоветоваться, – ответил Уар после паузы и отключился.

Стритрейсеры выдохнули и заулыбались. Им неожиданно удалось перехватить инициативу, и они перестали чувствовать себя униженными. Хотя где-то в душе у каждого скребли кошки. В случае парных гонок каждый отвечал за себя.

Уар поцеловал руку Маше, исполнившей роль автоответчика, и позвонил Параклисиарху.

Загул исстари считался в Москве делом почтенным. Трактиров во все времена здесь водилось множество. Публика любого достатка могла найти себе место по вкусу и по карману. Гуляли с беспредельной удалью и широким размахом. И никакие катаклизмы не смогли изменить московские нравы. Комьюнити, озабоченное доступом к телу чистой публики, способствовало выделению и концентрации пригодных к употреблению в специальных местах. С этой целью оно открывало чистые трактиры с качественной едой, натаскивая трактирщиков, а позднее и рестораторов. Особенно удачным получился в свое время трактир Егорова, что просуществовал более ста лет в Охотном ряду. Поесть блинков, изготовляемых блинщиком Ворониным, охочих было множество. Средоточием чистой публики был и Большой Патрикеевский трактир на Воскресенской площади. Здесь угощали обедами высочайших иностранных особ. А самым популярным оказался трактир Гурина.

Самой рискованной среди членов комьюнити гастрономической шуткой считался «борщ» – обманка, изготовленная из крови овощей. Что и закрепилось в лексиконе: когда комьюнист хотел сказать, что кого-то обманули, он говорил: «Борщ тебе, а не Анфиса!» Словосочетание «накормить борщом» означало «обмануть». Со временем слово «борщ» и вовсе перешло в разряд ругательств. О потенциальных отступниках, отщепенцах и извращенцах говорили: латентный борщ. И никогда ни один ресторатор Москвы не рискнул бы предложить борщ членам комьюнити.