Звезда ведьмы - Джеймс Клеменс Страница 32

Толчук пожал плечами.

Могвид мог предположить эту заминку. После нападения на Фердайла их отряд шел по горам осторожно, осмотрительно двигаясь тесной группой. Это замедлило их продвижение настолько, что он в конечном итоге задремал внутри черепа Фердайла, проснувшись лишь когда проклятие бросило его обратно в тело, поприветствовавшее его полным ртом сырой крольчатины.

Он был уверен, что Фердайл по-волчьи смеется глубоко внутри его головы. «Смейся сейчас, братец, — подумал он, — но, клянусь, я буду смеяться последним».

Спустя какое-то время появился Магнам с куском тушеного мяса для каждого из них. Мясо дымилось на холодном воздухе. Толчук принял миску без слов, погруженный в свои заботы.

Могвид понюхал мясо и скривился:

— Кролик!

Магнам захихикал:

— Фердайл поймал парочку. Ему нравится делиться.

Могвид вернул свою миску дварфу:

— Я не голоден.

— Ну, мне больше достанется, — Магнам переложил мясо Могвида к себе и вернул миску Могвиду:

— Чайник остывает возле костра.

— И?

Магнам указал в темноту:

— В той стороне ручей. Отлично подойдет для мытья посуды. Приятный и холодный, как раз как ты любишь.

Могвид открыл было рот, затем захлопнул его. Что толку в споре? Ел он это мясо или нет, он знал свои обязанности. Кроме того, рутинная работа давала ему возможность убить одинокие ночные часы, что было приятно. Каждый вечер он возвращался в это тело только для того, чтобы обнаружить остальных в их спальных мешках, оставивших долгую ночь ему. Оставалось слишком много времени думать, слишком много времени проклинать его нынешнее состояние.

— Я иду спать, — сказал дварф, собрав пальцами остатки ужина и швырнув пустую миску Могвиду.

Остальные скоро последовали его примеру. Только Толчук оставался неподвижен, сгорбившись возле входа, его золотые глаза пылали.

Могвид собрал посуду в мешок, затем взял свою сумку. Он подошел к огру:

— Где ручей?

Толчук указал:

— Вон за той глыбой. Он не глубокий.

Могвид застыл в нерешительности. С луной и звездами, скрытыми в облаках, ночь за пределами пещеры была темной.

— А огры? — спросил он, осторожно оглядываясь.

— Только половина, — пробормотал Толчук, имя в виду самого себя.

Могвид потер локоть.

— Тебе нечего стыдиться, — он неожиданно обнаружил, что утешает своего огромного товарища. — Как и мне, — добавил он шепотом обоим — себе самому и волку внутри него. «Это не моя вина».

— Я присмотрю за тобой, — сказал Толчук.

Могвид кивнул и начал спускаться по грязи и глине вдоль обрыва. Он закинул мешок с грязными мисками и горшками на одно плечо, его собственная маленькая сумка была на другом. Он изменил мускулы в своих руках и спине, сделав их сильнее, чтобы легче было справиться с ношей. Теплый поток магии успокоил его.

Несмотря на его затруднительное положение, это было чудесно — использовать силуранские способности снова. Полные трансформации — такие, как из волка в человека и обратно, — забирают много сил, но маленькие изменения даются без усилий и утомляют тело очень незначительно.

Пока он спускался по невысокому склону, он оценил тело, в котором находился. Оно было настолько же удобно, как разношенный ботинок. После нахождения в этой форме в течение долгого времени оно было словно наезженная колея грязной дороги — легко скользнуть внутрь, легко не отклоняться от курса. Но с возвращением его способностей теперь были доступны маленькие улучшения. Он вырастил покров теплого меха на своих замерзших щеках, заострил зрение, чтобы видеть в темноте. Возможно, проклятие не настолько ужасно, как это показалось…

Обогнув валун, он увидел небольшой ручей. Всего лишь в шаг шириной, он, бурля, бежал по узкому каменистому ложу. Могвид скинул с плеча и с грохотом отшвырнул мешок с грязной посудой, затем аккуратно положил на землю собственную сумку. Выпрямившись, он взглянул через плечо, чтобы убедиться, что валун закрывает его от огра.

Удовлетворенный, он позволил своим векам закрыться и почувствовал другие, скрытые глаза — глаза Фердайла. За многие луны, прошедшие с момента их соединения, Могвид научился узнавать, когда его брат бодрствовал внутри него: об этом ему говорила легкая дрожь, покалывание — едва заметное ощущение чужих глаз на спине или шее. Он не почувствовал ничего подобного сейчас. Могвид улыбнулся. Как обычно, Фердайл быстро уснул. После долгого перехода его брат, должно быть, устал так же, как и остальные, и не был особенно заинтересован в наблюдении за тем, как Могвид отскребает грязные миски.

Оставшись на время один, Могвид развязал кожаные ремешки своей сумки, убедившись, что тщательно завязанный узел — тот же самый, какой он и оставил. Сумка выглядела нетронутой: никто не копался в его личных вещах.

Он улыбнулся. Фердайл, проводящий все свое время в волчьей форме, не обращал внимания на его сумку — как и остальные. Ее содержимое принадлежало только ему — предметы, которые он собирал в своем долгом странствии через эти земли.

Могвид порылся в сумке, отбросив прочь одежду, затем сломанную железную цепочку и воротник из сниффера, которого Толчук убил в этих самых холмах когда-то давно. Маленький мешочек с несколькими прядями рыжих волос Елены. Он отбросил в сторону заплесневелый грецкий орех. И наконец в самом дальнем углу сумки его пальцы нашли камень, завернутый в лен. Он вытащил его.

Сидя на коленях, он установил предмет на плоской скале и снял мятую ткань. Чаша из черного камня вбирала в себя даже то малое количество света, которое проникало через укрывающий Могвида валун. Он снова оглянулся, проверяя, не следят ли за ним.

Он рассматривал свое маленькое сокровище. Когда-то оно принадлежало паучьей ведьме — Вирани. Могвид прикоснулся одним пальцем к краю чаши. Гладкая на ощупь и неестественно холодная, ее поверхность ощущалась, словно пот на коже умирающего.

Он закусил губу. Почти каждую ночь он смотрел на эту чашу, подзадоривая себя сделать следующий шаг. И каждую ночь он вновь заворачивал в ткань это тайное сокровище. После того как он провалил попытку освободить себя от своего близнеца, Могвид знал, что был только один способ разрушить проклятье, привязавшее брата к брату. Это могло потребовать более сильной магии, чем даже Елена могла предложить, и был только один источник этой магии — Темный Лорд Гульготы, предок Толчука.

Давным-давно в древней крепости Шадоубрук Могвид разговаривал с Темным Лордом. Чудовище говорило каменными губами черного стража, голос был пустой и мертвый, словно открытый склеп: «Отныне оставайся с теми, кто помогает ведьме. Может настать час, когда я потребую от тебя большего».

Могвид знал, что из-за проклятья, которое он носил, ему придется предстать перед демоном снова. И он узнал от бледных близнецов из Шадоубрука, что кровь стихии, помещенная в чашу, призовет Черного Зверя.