Тайна Ирминсуля - Юлия Эфф Страница 32

Некромантом златовласка не могла быть, лекаркой – вряд ли, потому что морщилась от анатомических подробностей, которые любил добавлять Антуан в свои байки. Может быть, дар предвидения? О матери Люсиль тоже пока не было информации. Ну да бог с ними, что есть у Люсиль – то есть.

Мариэль дописала к ментальной магии её разновидности и перешла к стихийникам. Под группой вывела: «вода», «земля», «воздух», «металл», «огонь» и «природники» – друиды. Самая широкая группа способностей, и это было естественно для мира, ориентирующегося на гармонию. Антуану покорился металл, чем братец гордился, называя свою способность «мужской, настоящей». Арман унаследовал от матери власть над водой. Как он легко создавал птицу из снега, поднял стену изо льда! Это вызывало восхищение и лёгкую зависть. А ещё вода, которая была во всех людях, позволяла ему угадывать настроение и чувства…

«Хороший мальчик», – вспомнились слова Голоса. «Вы были детьми, и детство кончилось, вы повзрослели», – матушка была права. Хочешь, не хочешь – обратишь внимание на того, кто постоянно рядом. Для бывшей Маши Венедиктовой Арман вообще стал первым парнем, с которым можно было нормально поговорить.

Мариэль закрыла тетрадь, отодвинула её от себя. Конспект был написан, но ясности не появилось. Что бы она ни делала – все мысли, так или иначе, возвращались к одному человеку.

В самом деле, может, стоит выспаться? Сознание плывёт и хочется плакать, наверное, от свалившихся на голову последних событий и новостей. Хорошо, что инквизиторы ничего не обнаружили. Ведь если бы нашли, то весь замок бы стоял на ушах… Жанетта сказала, что прибывшие инквизиторы ещё не уехали и, возможно, останутся до завтра, чтобы проверить весь магический фон. Это значило, что условие Вестнику придётся озвучить только завтрашней ночью, если не получится выехать на ещё одну прогулку. Под предлогом выгулять матушкину лошадь, например.

Девушка вздохнула: на конспект ушло полчаса, не меньше. Портниха могла приехать с минуты на минуту. Если сирра Делоне отпустила Армана после того, как…

Господи, это невыносимо! Почем постоянно он и только он в её голове?

Желая отвлечь себя от ненужных мыслей, Мариэль подошла к зеркалу. Сегодня она стала полноправной хозяйкой своему телу, но так и не приняла его, отнеслась к этому подарку как к естественному. А что видели те, кто прощал Мариэль её капризы, выходки? Тот, кто любил её или ненавидел?

Природа когда-то поцеловала г-жу Иларию и передала большую часть её генов дочери, такой же брюнетке с густой копной вьющихся послушных волос и карими глазами. Разве что светлые вкрапления в матушкиных глазах делали их похожими на густой отвар душистых трав, за эту сладость полюбил их в своё время г-н Рафэль. В то время как глаза Мариэль казались более тёмными, напоминавшими гречишный мёд, он делал взгляд умным и пристальным. Был ли этот взгляд от прежней Мариэль или новой, сказать с уверенностью сейчас невозможно было.

А вот чётко очерченные яркие губы точно приковывали к себе взгляд. Тонкая верхняя губа со слегка резкой аркой купидона в минуты удивления приподнималась над нижней пухлой нежной губой, показывая два белоснежных резца и как бы приглашая прикоснуться к ним. Хотел ли того Арман, обнимая её, поддался ли он магии арки купидона или действовал хладнокровно, может даже представлял Люсиль?

Мариэль застонала от бессилия перед воспоминаниями. Она упёрлась ладонями в отражающую поверхность и склонила голову, прикрывая глаза. «Детские забавы», которых у неё не было… И никого такого же милого, чьё лицо бы находилось рядом, чьё дыхание бы грело шею, там, где таяла боль и рождалось ощущение безмятежности. Если бы можно было без стеснения смотреть в его глаза, погладить щеку…

От этих мыслей по телу прошла приятная волна мурашек, промчавшихся от макушки к животу и защекотавших изнутри где-то на уровне сердца, как будто они не могли выбраться наружу. Грудь сдавило, не пуская вздох в лёгкие. Мариэль сделала судорожный глоток воздуха – и вместо шёпота в комнате прозвучал бархат мужского голоса:

– Проклятье!

Она отшатнулась от зеркала, озираясь.

– Кто здесь? – спросила и поняла: это она говорит чужим… нет, очень знакомым голосом.

Как страшно было снова повернуться к зеркалу!

Там отражался Арман в женском платье Мариэль. Она машинально подняла руку, проверяя, не фантом ли это в зеркале, провела по короткой стрижке с торчащей прядью на макушке. Поправила чёлку, упавшую на ресницы, чтобы убедиться: ей не показалось, она снова превратилась в того, о ком думала. Осеннего ли неба эти глаза? И поймала себя на мысли, что вид Армана в платье забавен, однако смеяться не хотелось. Хотелось другого… В плечах и груди платье нещадно давило, лишая полноценного вдоха: широкая грудная клетка молодого человека не помещалась в женский корсет. Снять его не получится, а без воздуха можно потерять сознание… Только подумала, как стало легче дышать и чёрный локон у виска начал удлиняться, меняя цвет с чёрного на коричневый.

– Пожалуйста! – взмолилась она, обращаясь к живому локону, и Арман в отражении синхронно попросил о том же. Локон укоротился, не нарушая теперь желанного образа. Она прислонила ладони к стеклу, крепкие, с тонкими вздувшимися венками, с длинными пальцами – верно, так она запомнила руки Армана. Что, если не смотреть ниже шеи и представить, будто Мариэль и Арман стоят по разные стороны стекла?.. Бесстыдная фантазия! Так унизительно и так сладко!..

Серые глаза жадно смотрели на неё, с губ сорвалось желанное: «Мари!» – и губы сами собой потянулись к стеклу, коснулись плоской поверхности – замерли. Один долгий взгляд глаза в глаза, и ресницы опустились. Мужской шёпот, напоминающий отдалённый гром:

– Не уходи, прошу… Ещё немного, совсем чуть-чуть… – грозовую тучу затянула прозрачная пелена, отражение расплылось на одно долгое мгновение, а затем прояснилось. По стеклу, разделяющему Армана и его двойника, ползла дождевая капля. – Я сошла с ума!

Невольно сказанная в женском роде фраза отрезвила, Арман отодвинулся от стекла, прощально оставив одну руку. Мариэль закрыла глаза: «Сейчас ты исчезнешь… Прощай!»

Отражение девушки с отчаянным взглядом, облокотившейся одной рукой о стеклянную стену, стояло бы долго, если бы в дверь не постучали. Створки аккуратно распахнулись, впуская Жанетту.

– Госпожа, прибы… – и она осеклась, наткнувшись на невидящий взгляд.

Мариэль вяло дошла до края кровати и присела, нащупав рукой мягкую поверхность. Служанка бросилась вперёд, но Мариэль подняла невысоко ладонь, останавливая её:

– Я только что превратилась в мужчину, – медленно и устало сказала. Так было проще добиться возможность отдохнуть, чем слушать причитания.

Жанетта ахнула и опустилась на колени перед госпожой, взяла её за руки:

– Покажите, а?

Мариэль слабо улыбнулась, покачав головой: эта помощница неисправима, лучше своей хозяйки управляется магией, но жаждет чуда, как никогда.

– Ладно, – облизнула пересохшие губы, закрыла глаза. Только не Арман! Пусть это будет братец Антуан.