Державин. Дворянин из трущоб - Владимир Мухин Страница 32

— Да, — четко ответил я, услышав легкое эхо.

— А материал для урока просто хорошо вызубрил?

— Угу.

— Но как насчет Сычева и его двух друзей? Мальчишек доставили в больницу в плохом состоянии. Сам Сычев получил повреждение мозга. Неизвестно, когда сможет учиться, — гремела Мордвинская, пытаясь вызвать эмоции.

— Ого, правда, что ли? — простонал, широко открыв рот.

— То есть ты об этом не знаешь? — прищурилась, уставившись на меня.

— Знаю.

— Что именно?

— То что вы мне сказали. Послушал, и вот узнал, — промямлил, кося под полного дауна.

— Хватит! — воскликнула Морда, да так, что окна аж задрожали. — Никогда не поверю, что слабый мальчик, который отставал по учебе, смог легко измениться. Превратился за пару дней в хулигана... и при этом в отличника. Как такое возможно? Ответь?!

— Не знаю.

— Арр хватит валять дурака! — сверкнув зубами, воскликнула барышня.

Кстати, тут не поспоришь. Сам устал от тупого спектакля. И так болтаем тут битый час. Надо поскорей закругляться.

— Зачем вам это все надо, госпожа Мордвинская? — спросил ее, став серьезным.

— О чем это ты? — прорычала она.

— Вы весьма симпатичная дама со светлым умом и сильным характером. Как вы оказались в этой дыре? Почему допрашиваете школьника, вместо того, чтоб зарабатывать миллионы, строить спортивную карьеру или даже не знаю? — произнес, окончательно сбросив маску Долговского.

Тут я говорил правду. Мне нравилась эта чертовка. Она была симпатичней, чем директриса. Да и мозгов тоже больше. Могла найти себя в другом деле, а не быть надзирателем мелких зэков.

— Тебе интересно зачем я с тобой болтаю? — подходя ближе, сказала училка. — Что ж, попытаюсь слегка объяснить. Но знай, откровенность за откровенность.

Я довольно кивнул, рассматривая лицо дамочки. А она вполне ничего. Всегда обожал иметь дело с такими. Эх, выдержанное вино с приятным послевкусием страсти. Жаль, что я больше не граф, а простой малолетка.

— Мне нужна эта работа, Долговский. Марта сказала вывести тебя на чистую воду. Любой ценой. Ничего личного, мальчик. Я делаю, что прикажут, увы. Такие нынче времена. Думаю, сам понимаешь, — небрежно сказала Мордвинская.

— Давай, теперь ты. Мы с тобой договаривались, — добавила после небольшой паузы.

Так и есть. Я должен ей рассказать. Державин всегда держит слово, даже в такой ситуации. Поэтому откинулся чуть назад и стал говорить, копируя манеру учительницы.

— Ну, знаете, что. В меня вселился дух из другого мира. Теперь я стал сильным и умным. Все, открывайте чертову дверь. Устал сидеть в этой камере, — произнес отрешенным тоном.

— Чего??? Ты надо мной издеваешься, недоумок!

— Некоем образом, госпожа. Это чистая правда.

— Рррр, ты допрыгался. Еще одно слово, и мы поболтаем иначе! — взревела она, густо краснея, и сделала жест рукой.

От пальцев разошлись легкие волны. Стопка книжек, лежащая на дальней парте, поднялась в воздух, завертелась и рассыпалась в разные стороны. Такое чувство, что там произошел мини торнадо.

— Ого, отличная магия, — не выдержал я.

Это неплохой дар даже по меркам аристо. Почему дамочка с такой силой сидит в этой грязной дыре?

— Одна десятая моей силы, Долговский. Я редко ее демонстрирую. Но для тебя сделаю исключение, если продолжишь хитрить, — довольно сказала Ольга, дунув на руку, с которой шел легкий дым.

— Что ж, у меня тоже кое-что завалялось, — бросил в ответ.

Создал небольшой заряд синей энергии и пустил его в доску. Магия рассыпалась искрами, оставив темный след. А Мордвинская слегка офигела, глядя на меня как-то странно.

— Долговский? Что это сейчас было? — спросила, чуть не схватив инфаркт.

— Ды так, неудачно чихнул, — ответил, слегка усмехаясь.

— Ты не можешь иметь магию. Ты же просто...

— Нищий кретин? Ну, знаете госпожа, у нищебродов тоже есть свои тайны.

— Какие? Говори мне сейчас же!

Мордвинская снова давила. Но на этот раз голос слегка изменился. Вместо злости и презрения я чувствовал уважение. Она явно о чем-то догадывалась. Только не могла понять, о чем именно.

— Как скажете, моя королева, — ответил, поднявшись со стула. — Чужая душа — потемки, может когда-нибудь слышали.

— Да, и как это связано.

— Очень просто, красавица, очень просто, — я включил свое фирменное обаяние на полную мощность и став медленно наступать. — У каждого из нас есть свои тайны. У вас, у меня, у директрисы, если так посмотреть. Вы согласны со мной или нет?

— Конечно, но только, — простонала Мордвинская, не понимая, что происходит.

Она чувствовала мое давление, тонула в моем дерзком взгляде, поддавалась чарам отточенным долгими годами. А я... Я видел в ней ту же Пиранью. Мою давнюю суровую подругу, по которой сильно скучал.

Молодое тело жаждало расслабления. Ольга была вполне привлекательна, когда не косила под стерву и не орала как бешеная. Тогда, почему бы и нет? К тому же мы чем-то похожи.

Необычная учительница старшей школы и чертовски необычный ученик встретились в пустом классе. Тут грех не вспомнить классику эротической прозы, показав ее, что называется, в лицах.

— Не стоит так волноваться. Вы просто слишком напряжены. Вам надо расслабиться, госпожа. Остальное, лишь дело техники, — произнес томным голосом, продолжая тихонько давить.

Мордвинская впала в краску еще сильнее. Уголки ее губ слегка дрогнули. Женщина еще отступила и села на кончик парты идеальной (для ее возраста) попой.

— Что ты творишь? Так нельзя! Мы же с тобой, — испуганно прошептала она.

— Верно! Мы с тобой очень похожи. Так зачем сдерживать эти порывы, проводя впустую целую жизнь? — сказал, положив руки на тонкую талию.

Училка открыла рот. Но остатки гнева вобрал в себя поцелуй.

— Дима, ты просто школьник, — чуть не плача простонала она. Причем в голосе были нотки явного возбуждения.

— Здесь темно, как во время маскарадного бала, моя госпожа. Значит, вы можете представить кого угодно. Пусть я буду прекрасным графом, одиночкой, повесой и ловеласом. А вы моей статью и болью. Жертвой и охотницей одновременно...

Ольга не успела ответить. Руки мягко, но при этом настойчиво нырнули ей под пиджак и стали делать там то, что делали уже сотни раз в других жизнях.

— Ах! Что ты творишь? — простонала училка. — Ты не мой ученик. Ты другой! Ох! Другой, ты не он. Не Долговский. Нет, точно нет! — Вырывалось из ее рта.