Покинутые небеса - Чарльз де Линт Страница 33

— У меня есть несколько друзей из тех, кого называют бродягами.

Сэнди откинулась на спинку стула и оценивающе посмотрела на костюм и галстук Хэнка.

— В самом деле?

Хэнк немного помолчал, вглядываясь в ее лицо.

— Как-то раз я услышал слова Николса Пейтона. Он сказал: «Надо обладать достаточным смирением, чтобы выслушивать и понимать то, чего ты еще не знаешь». Я это понимаю так: каждый из нас в чем-то знаток.

— А кто этот Пейтон?

— Тромбонист.

— Наверно, он не дурак.

Хэнк промолчал. Неважно, что она думает о Пейтоне или о нем самом.

— Давай вернемся к Куто, — предложил он. — Что произошло между ним и Ронни?

— Ронни задолжал ему немного денег за дозы, которые брал в кредит. Не самому Французу, конечно, а тому типу, на которого он работает. Денег у Ронни не было, и Француз сказал, что еще вернется.

— Когда это произошло?

Сэнди выпустила длинную струю дыма.

— Во вторник, нет, в понедельник. Он явился в клуб, потому что Ронни был со мной — смотрел новую девушку. Знаешь, она проделывает всякие трюки со змеей. Классно.

Хэнк одобрительно кивнул.

— Француз даже не взглянул на Сельму — эту девчонку со змеей. Он будто не видел никого из нас. У него такой равнодушный и холодный взгляд. Бр-р. Он поговорил с Ронни, словно меня там не было, а потом повернулся и ушел.

— Ты видела его после этого?

— Не-а. Ронни достал денег и расплатился.

— А кому он был должен? — спросил Хэнк. — На кого работал Француз?

— Откуда мне знать?

Хэнк пожал плечами:

— Я знаю, что девушки в таких случаях много чего слышат.

— Мне никто не платит за шпионаж, — огрызнулась Сэнди. — Марти не говорил, выпустят меня под залог?

Можно подумать, кто-то выпустит ее под залог с обвинением в убийстве первой степени!

— Мы над этим работаем, — сказал Хэнк. — Но прежде надо снять с тебя обвинения.

— Не обманываешь?

Вспыхнувшая в ее глазах надежда вызвала у него желание забрать Сэнди из тюрьмы прямо сейчас.

— Но чтобы этого добиться, — продолжил он, — мы должны разыскать того парня, с которым ты была во время перерыва.

Проблеск надежды тотчас же погас, и взгляд Сэнди стал таким же пустым, как и в тот момент, когда она вошла в комнату.

— Похоже, мне придется здесь надолго задержаться.

— Держись, — подбодрил ее Хэнк. — Мы стараемся.

— Как скажешь.

Ее уныние передалось Хэнку. Оно преследовало его за порогом комнаты для свиданий и затем в тюремном дворе. Не испытал он облегчения даже после того, как за ним закрылись массивные ворота тюрьмы и он вышел на улицу. Гнетущая тяжесть толстых стен пропала, но не менее тяжелое впечатление осталось от встречи.

Хэнк ослабил узел галстука и свернул на Ли-стрит, направляясь в нижнюю часть города. На ходу он стал составлять список заведений, в которых делали татуировки, а потом подошел к телефонной будке и выписал еще несколько адресов. Список получился довольно длинным, но в данном случае речь шла не об обычной наколке, и если ее сделали в Ньюфорде, то должны были запомнить.

Несмотря на то что Керри поздно легла накануне, проснулась она удивительно отдохнувшей. Никаких последствий долгого перелета, никакой вялости — побочное действие снотворного, никаких кошмаров. По крайней мере, она ничего не помнила. Точно так же забылись ночная гостья и фортепьянная музыка. Напротив, в душе ощущалась легкость, а мысли не путались от постоянной тревоги. Керри энергично откинула простыни, нетерпеливо готовясь встретить новый день.

Она решила, что этот день должен быть отличным, все указывало на это. Непривычное ощущение благополучия. Солнечный свет, проникающий сквозь листву вяза, медовый отблеск начищенных полов и яркость светлых стен. И запах чистоты в комнате, словно ее матрац и подушка были надушены лимонным бальзамом. В квартире явно не хватало мебели, но Керри нравилось ощущение простора.

Она не стала заправлять постель, а сразу умылась и налила воды в чайник. Пока вода закипала, Керри надела голубые джинсы, белую футболку и открытые босоножки. Наконец чайник закипел, она приготовила кружку чая и прошла в гостиную, но вида из окна ей сегодня было недостаточно. В такое утро хотелось выйти из дома. Так что она взяла чай, тихонько спустилась по лестнице, пересекла холл и постаралась как можно тише отворить входную дверь, чтобы не разбудить тех, кто еще спал.

В дальнем конце веранды стояла деревянная скамейка, но плетеное кресло было ближе, а его желто-голубые подушки так и приглашали посидеть. Керри удобно устроилась в кресле, отхлебнула чай и осмотрела улицу. В лучах утреннего солнца трудно было поверить, что вчера вечером эта самая улица показалась ей страшной. Все вокруг выглядело мирным и спокойным, а полог густой листвы приглашал отдохнуть в уютной прохладе. Воронье карканье привлекло внимание Керри к ветвям огромного толстого дуба, который рос прямо напротив дома. На самой верхушке она заметила черную птицу, а чуть ниже сквозь просвет в листве на нее смотрело знакомое лицо.

— Привет, Мэйда, — поздоровалась Керри, слегка приглушая голос.

Миниатюрная темноволосая фигурка спрыгнула на газон и неторопливо поднялась по ступеням. В ее чертах сквозила необъяснимая мягкость, напомнившая Керри приветливые мордочки животных. И она так ловко управляла своим телом, как это удается только детям. Девушка запрыгнула на перила веранды прямо напротив Керри и улыбнулась, не переставая болтать ногами. Ее жизнерадостное настроение вызвало ответную улыбку.

— А знаешь, я вовсе не Мэйда, — проинформировала она Керри.

— Правда? Но тогда ты… — Керри напрягла память. — Тогда ты Зия.

Гостья кивнула:

— Нам нравится выглядеть одинаково.

— Вы достигли в этом немалых успехов. — Керри себе и представить не могла, что двое людей, не будучи близнецами, могут быть так похожи. — Я совсем не могу вас различить. Ты уверена, что вы не сестры?

— Конечно уверена. Но мы родились в один день и навеки стали лучшими подругами.

— И вы в самом деле живете на дереве? — с улыбкой спросила Керри.

— Да, только не на этом. Мы живем на вязе, что стоит позади дома. Он виден из окна твоей гостиной.

Да уж, такое дерево трудно не заметить.

— А где вы живете зимой? — снова спросила Керри. — Когда становится холодно?

Зия удивленно взглянула на свою собеседницу:

— Мы всегда живем на дереве. Зачем менять дом, когда наступают холода?