Белее снега, слаще сахара... - Ната Лакомка Страница 33

— Просто мой брат не слишком любит сладости, — принцесса поспешила прекратить ссору. — Мастер Лампрехт, вы не против, если ваша помощница побудет моей гостьей? До испытания еще пара часов, мне хотелось бы побольше разузнать об этом чудесном печенье, — ее высочество аппетитно захрустела очередной сахарной «девушкой».

— Она полностью в вашем распоряжении! — засуетился мой хозяин.

— Благодарю! — принцесса так и просияла. — Признаться, я совсем не умею готовить, и то, как вы создаете кулинарные чудеса из простой муки, воды и сахара, кажется мне чудом! Мне так хочется побольше узнать о чуде!

— Расскажу все, что вас интересует, — ответила я сдержанно, потому что у меня испортилось настроение так же, как и у его величества. — Даже самые тайные секреты нашей кондитерской.

— О! На тайны я не посягаю! — засмеялась принцесса, замахав руками. — Милая Клерхен, принесите стульчик? Пусть барышня Цауберин сядет рядом со мной.

— Конечно, ваше высочество, — «милая Клерхен» была отлично вышколенной придворной — она поднесла мне стул, как будто это было самым великим счастьем для нее. — Садитесь вот здесь, барышня Цауберин. Вам удобно? Может, подложить подушечку?

От подушечки я отказалась, и ужасно неприлично обрадовалась тому, что принцесса попросила барышню Диблюмен проведать баронессу, которой до сих пор нездоровилось. Мастер Лампрехт и мастер Римус с помощником откланялись и ушли, а потом под разными предлогами были отправлены вон фрейлины и служанки.

Мы с принцессой остались вдвоем, и я поняла, что рано обрадовалась удалению барышни Диблюмен. Ее величество, безмятежно улыбаясь, налила в чашку кофе и придвинула ко мне:

— Попробуйте кофе, дорогая Мейери. Мне ведь можно так вас называть? Такое замечательное имя! Мне так нравится! Правда, не скажу, что оно вам идеально подходит.

— Моя матушка была отменной шутницей, — пробормотала я, заерзав на стуле и пожалев, что не согласилась на подушечку.

Наверняка, принцесса не просто так удалила всех. Может, узнала о похождениях братца и сделает мне внушение, чтобы не сбивала короля с пути истинного?

Я поблагодарила и взяла чашку, но не смогла сделать ни глотка, потому что принцесса заговорила — ровно, спокойно, будто рассказывала сказку:

— Вы не представляете, как Иоганнес сопротивлялся женитьбе. С тех пор, как ему исполнилось восемнадцать, он только и делал, что под разными предлогами отказывался жениться. Для короля это непростительно, король должен позаботиться о продолжении династии, но мой брат такой упрямый… Принцесса Фредерика показалась ему злой, принцесса Хильдегерд — слишком гордой, принцессу Гедвигу он посчитал глупой, а принцессу Шарлотту-Вильгельмину — слишком грубой.

«Надо было выпороть вашего братца крапивкой по голому заду», — подумала я.

Наверняка, так же подумали все отвергнутые принцессы, но проявили вежливость и благоразумие, промолчав. Я решила последовать их примеру и тоже ничего не сказала.

— В прошлом году, — продолжала принцесса, — дворянское собрание поставило Иоганнесу ультиматум — он должен жениться или освободить трон. Конечно, вы понимаете, мой брат не мог допустить, чтобы кто-то другой занял трон нашего отца…

«Конечно, понимаю. Ваш брат вряд ли мечтал стать возчиком из Арнема», — мысленно ответила я.

— И вот он согласился выбрать невесту, — принцесса заботливо придвинула мне тарелочку с вареньем из розовых лепестков. — Вы ничего не кушаете? Попробуйте варенье, оно изумительно.

— Благодарю, ваше высочество, — пробормотала я, забирая фарфоровой ложечкой немножко варенья. Оно показалось мне горьковатым на вкус. Я бы сделала гораздо лучше.

— Иоганнес согласился, — принцесса задумчиво накрутила на палец локон, — согласился жениться, обещал подарить избраннице кольцо Прекрасной Ленеке, но…

Я положила ложечку, чувствуя себя неуютно.

Зачем ее высочество рассказывает это мне? Зачем мне слушать о капризах ее брата?

— Но мой брат такой мудреный, — сказала принцесса. — Я уверена, что он согласился лишь для вида. И ни одна из девушек, что сегодня придут разгадывать его первую загадку, не наденет на палец заветного колечка. Вы знаете, что он решил выбрать самую умную девушку? Мол, загадает три загадки, чтобы народ получил мудрую королеву…

«Да, он говорил», — чуть не сказала я, но вовремя прикусила язык.

— Зная Иоганнеса, — принцесса доверительно взяла меня за руку, — я уверена, что ни одна девушка не разгадает его загадок. О!.. — она чуть наклонилась ко мне и засмеялась. — От вас пахнет корицей, барышня Цауберин! Обожаю этот запах!

— Мы пекли коврижки с корицей, — пробормотала я, испытывая еще большую неловкость. Помнила ли принцесса, как ее лечили корицей в убогой лачуге?

Если забыла, то брат явно не рассказал ей об этом. А раз не рассказал он, то и мне надо молчать.

— Мы очень близки с братом, — принцесса по-прежнему держала меня за руку, словно мы были лучшими подругами. — Вы ведь знаете, что наши родители погибли из-за мятежа лордов. Аристократы не желали признавать королевой простолюдинку, а все мужчины в нашем роду такие упрямые… — она грустно вздохнула и покачала головой. — Никто из родни отца не поддержал его, ни дядя, ни тетки, ни наши двоюродные братья и сестры. Это была самая настоящая война, барышня Цауберин, пусть и без масштабных сражений. Война проходила незаметно, но от этого пролитой крови было не меньше. Иоганнеса постоянно пытались убить. Я никого не интересовала — я всего лишь женщина, мне все равно предстоит выйти замуж куда-нибудь в чужую страну, ради политических интересов. А Иоганнес чудом остался жив после всех покушений. Однажды мы были на охоте, и в него выстрелили из арбалета. Моя лошадь дернулась, и стрела попала в меня…

Я опять заерзала на скамеечке, боясь поднять глаза.

— Тогда брат спас меня, — принцесса говорила тепло, чуть улыбаясь, но пальцы ее больно сжали мою руку. — Мы прятались в лесу несколько дней. Я плохо помню об этом, я почти все время была без сознания. Но после того случая Иоганнес сильно переменился. Ему было пятнадцать лет, но он проявил такую твердость и проницательность, отыскивая и уничтожая заговорщиков, что позавидовал бы и столетний мудрец. Иногда я смотрела на него и думала: где же мой добрый и веселый братец Гензель?.. Но королю нельзя жить беззаботно, это опасно. Брат не позволял себе ни капли слабинки. Он как изо льда, мой Гензель… Для короля это хорошо, но я бы хотела для брата счастья. Вы понимаете?

— Признаться, нет, ваше высочество, — сказала я, осторожно высвобождая руку.

— В Арнеме словно витает дух любви и счастья, — принцесса улыбнулась и взяла чашку, отпивая глоточек кофе. — О нем говорят правду, что это — самый романтичный город на свете. Я чувствую это всем сердцем! И мой брат тоже чувствует, я верю в это. Волшебство этого города не может не подействовать даже на самое холодное сердце.