Корона тьмы. Сумеречные боги - Лаура Кнайдль Страница 33

Киран жевал медленно и долго, словно его заставили съесть кусок старой кожи. Да сколько можно…

Зейлан отложила ложку, схватила миску Кирана и

встала.

– Я скоро вернусь.

– Тебе не нужно…

Бросив на Кирана суровый взгляд, который тут же заставил его замолчать, девушка отправилась на кухню, чувствуя на своей спине удивленные взгляды других Хранителей. Откуда-то донеслось сказанное шепотом Деррина «подстилка». Зейлан крепче вцепилась в миску, продолжая неуклонно идти вперед, хотя больше всего на свете ей хотелось выплеснуть содержимое миски прямо в морду этого урода. Спустя несколько минут девушка вернулась к столу с тарелкой фруктов, которую поставила на стол перед Кираном.

Тот, казалось, испытал облегчение.

– Спасибо!

– Ешь, – велела она, снова переключившись на свое рагу. Спустя несколько недель поедания только фруктов, овощей и бобов было так чудесно снова ощутить вкус пищи из своего детства. Но долго наслаждаться едой и связанными с ней воспоминаниями Хранительнице не удалось, потому что уже после нескольких ложек фельдмаршал, откашлявшись, окинул ее призывным взглядом:

– Итак, что произошло в Мелидриане?

Зейлан взглянула на Кирана. Тот кивнул девушке, и она начала говорить, а фейри добавил то, что она забывала или не могла знать. Они рассказали о побеге Вэйлина из темницы, решении Ли последовать за ним, восстаниях, убийстве Оноры, нападении на Зейлан и ее бегстве. Фельдмаршал терпеливо слушал, пока столовая вокруг них постепенно пустела. Хранители, один за другим, покидали помещение, отправляясь выполнять свои обязанности. Киран объяснил, почему он отдал корону Олдрену, а потом они, наконец, рассказали о пожаре, времени, проведенном в доме Сибил, и своих подозрениях, что Олдрен – который вовсе не был Олдреном – устроил пожар, чтобы укрепить свое положение регента Нихалоса.

– Это довольно серьезные обвинения, – заметил Томбелл.

Зейлан кивнула:

– Мы знаем об этом, но он единственный, у кого была причина сделать нечто подобное.

Фельдмаршал сделал глоток из своей кружки. Казалось, сказанное возымело на него действие.

– Спасибо за такой откровенный рассказ. То, что происходит в Нихалосе, заставляет меня задуматься. Я очень надеялся, что при вашем правлении связь между людьми и фейри может усилиться, но мне понятны ваши мотивы отказа от короны, – сказал наконец Томбелл, обращаясь к Кирану.

Глупая болтовня, подумала Зейлан и быстро перешла к сути разговора.

– И что мы теперь будем делать?

– Мы? – сухо рассмеялся фельдмаршал. – Мы, то есть ты и я, ничего не сделаем. Киран волен сражаться за свою страну и корону, но мы – Хранители. Мы не подчиняемся ни одному из королевских домов и служим только Соглашению. То, что делают фейри, нас не касается.

– Но Олдрен…

– Это не имеет значения, – строго прервал ее Томбелл. – Я рад, что ты смогла оставить свои предубеждения относительно принца Кирана, и твое желание помочь достойно уважения. Но мы – Хранители, а не королевская гвардия. Соглашение остается в силе до тех пор, пока мы сохраняем нейтралитет, поэтому я благодарю вас за подробное объяснение и разрешаю Кирану оставаться у Стены, пока он не решит отправиться обратно в Мелидриан. Но это все, что я могу предложить с точки зрения поддержки.

– Олдрен – угроза! – взмолилась Зейлан.

Томбелл тряхнул головой так, словно ему приходилось уговаривать непослушного ребенка.

– Для кого?

Зейлан прикусила язык: фельдмаршал был прав. Для людей и Соглашения Олдрен не представлял никакой непосредственной угрозы, но Хранительнице все равно не нравилась идея позволить ему уйти от ответственности. Этот фейри был опасен. Даже больше, чем эльвы, которые регулярно перебирались через Стену. Ибо он был безжалостен и непредсказуем, а будучи правителем объединенных народов фейри, имел больше власти, чем кто-либо когда-либо с момента заключения Соглашения.

– Вам следует отправиться спать. Сегодня был долгий день, и я хочу, чтобы завтра ты немедленно приступила к тренировкам. Тебе нужно наверстать упущенное, – сказал Кори, поднимаясь со своего места. Зейлан не могла поверить, что этот разговор закончился вот так, но теперь она знала фельдмаршала достаточно хорошо, чтобы понимать, что сегодня он не позволит ее аргументам изменить свое мнение. И все-таки Хранительница не могла так просто отпустить его.

– Кори?

Фельдмаршал повернулся к ней:

– Да?

– Есть еще кое-что.

Он приподнял брови:

– Еще?

Зейлан кивнула.

– А это не может подождать?

– Нет, это важно.

Вздохнув, фельдмаршал снова сел. Он смотрел на послушницу в ожидании, но Зейлан внезапно растеряла все слова. Говорить с ним об Олдрене было легче, чем о собственных способностях. Ища помощи, Хранительница оглянулась на Кирана, и тот подбодрил ее легкой, едва заметной улыбкой.

Зейлан глубоко вздохнула:

– Могут ли Хранители блокировать магию фейри?

– Что ты имеешь в виду?

– С некоторых пор фейри не могут творить магию в моем присутствии.

Кори нахмурил брови:

– Чепуха.

– Это правда, – заверила Зейлан.

Фельдмаршал с сомнением взглянул на Кирана.

– Так и есть, – сказал тот. – Зейлан заблокировала мою магию, поэтому я не смог подчинить себе землю и воду, когда мы оказались в ловушке огня. Она подавила мои способности.

– И как же вы тогда смогли выйти из огня? – тоном, все еще полным скептицизма, спросил Томбелл.

– Я не знаю… вообще… – призналась Зейлан, глядя на свои невредимые руки. – Когда пламя достигло нас, огонь меня не жег, а словно проникал внутрь. Его тепло просачивалось в мою кожу, как вода в сухую почву. Я поглотила пламя и таким образом проложила нам путь наружу.

Томбелл, пробурчав что-то невнятное, потер подбородок.

– Никогда еще не слышал ничего подобного.

Это было совсем не то, что надеялась услышать Зейлан. Девушка надеялась на ответы, потому что, как бы ни был полезен этот дар в ее деятельности в качестве Хранительницы, незнание смущало ее. Так или иначе, Зейлан отличалась от других Хранителей, в то время как хотелось ей только одного: просто быть одной из них.

– Не может быть, чтобы я была единственной.

– И все же, видимо, это именно так, – с задумчивым видом ответил Томбелл.

– Может, это связано с тем, что я женщина? Быть может, женщины развивают этот дар, когда становятся женщинами-Хранительницами. Тогда понятно, почему этого никто не мог знать, ведь я – первая, – озвучила Зейлан мысль, которая уже приходила ей в голову раньше.