Игры с запредельным - Андрей Альтанов Страница 33

Когда очередь доходила до сталкера, все мужчины слушали его истории, не перебивая и с открытыми ртами. Здесь у костра участники «прогулки» впервые узнали, что этого нелюдимого бродягу в нормальной жизни звали Костиком и был он когда-то самым простым инженером захудалого провинциального городка. Но жизнь его в нормальном мире была совсем кислой, и, лишь чудом попав в одну из Зон и там, столкнувшись с не припудренной иллюзиями реальностью, он понял, что больше не может так жить, не хочет так…

Из рассказов Лангуста стало ясно, почему отряд не пошел нахоженными тропами. Причин было две. Первая — сталкер всегда ходил один и предпочитал все опасности обходить стороной, не тратить зря патронов и не переть напролом. Вторая причина в какой-то степени проистекала из первой. Дело в том, что вокруг этих троп в Зоне пасется слишком много любителей легкой поживы, которых отверг большой мир. И здесь эти изгои, совсем потеряв страх, сбивались в банды и грабили караваны при любом удобном случае. И вообще, люди, по мнению сталкера, являлись самой большой угрозой в любой из Зон Посещения.

Что-то в его словах было здравое, но, вместе с тем, и грустное. Действительно, аномалии к путникам абсолютно безразличны, они убивают без какого-либо умысла. Да и мутанты, на самом-то деле, не так уж страшны. Если они сыты и если ты сам не лезешь в их логово, они предпочтут с тобой не связываться. Глядя на мутанта, сразу можно понять, что он задумал — напасть на тебя, отпугнуть от своей норы или ретироваться. А вот люди — фрукты загадочные, лживые и ядовитые.

Посиделки затянулись глубоко за полночь. Лишь когда пространство стало обволакивать покрывало аномального тумана, мужчины затушили костер, разобрали свои порции вареного «атомного риса» и влезли в коконы спальников.

Ночь прошла без происшествий: те, кто сменил дозорных, с трудом запихали в себя жменю остывшего красного риса и, как зайчики-энерджайзеры, бодренько простояли на посту, пока не рассвело.

Приготовив скромный завтрак, Лангуст распинал всех спящих и стал готовиться к походу.

Ужасное утреннее похмелье, терзавшее мужчин, мгновенно испарилось от целебного действия слипшейся кучки холодного красного риса, и народ быстро пришел в норму. Но, по необъяснимым причинам, отступившее физическое недомогание все равно оставило какой-то эмоционально неприятный осадок, некое похмелье духа. А потому мужчины продолжали морщить физиономии, как будто их мучило самое обыкновенное похмелье.

Недопитый бренди, накануне бережно слитый в пустую флягу, был торжественно вручен Владимиру — второму ночному дозорному, который так и не вкусил застольных щедрот ночной посиделки. Коротко стриженный низкорослый крепыш, который за свой рост получил добродушное прозвище Смол, молча кивнул в знак благодарности и спрятал флягу в рюкзак.

Сегодня отряду предстояло покрыть большое расстояние за один марш-бросок по опустевшим на время сезона туманов горным тропам, там, где не рискнули бы пройти даже проводники с зеленым рейтингом. Эти удобные для пешего хода и относительно безопасные тропы в сезон туманов становились «гиблыми стежками». Вовремя сезона, кроме самих аномальных зон, в горной и холмистой местности, начинали активно проявляться и другие смертельно опасные явления, вызванные взаимодействиями ИФП друг с другом или с окружающим пространством.

Эти явления были в десятки раз опаснее самих аномальных зон, потому как возникали в пространстве практически непредсказуемо, протекали бурно и распространялись с огромными скоростями. И лишь фундаментальные познания Лангуста в этой области давали отряду надежду безопасно пройти по территориям, где наверняка сгинул бы любой караван.

Утро выдалось прохладным, а потому все шли молча, насупившись, недобрым взглядом всматриваясь в аномальный туман. В сознании мужчин эта серо-белая хмарь уже начала превращаться из опасного врага в доброго союзника.

Игроки, которым обратный путь от Разлома предстояло пройти самостоятельно, уже стали присматриваться и понемногу различать в дымке едва заметные отклонения, о которых им рассказывал Лангуст. И сталкер был прав, когда говорил, что в Зоне выживают лишь те, которые никуда не спешат. Если идти на пределе внимания, то большинство аномальных зон можно обнаружить и без метания ржавых гаек или стрельбы перед собой мелким щебнем из рогатки.

Области ИФП в любом случае как-то взаимодействовали с нормальным пространством, и зачастую эти взаимодействия проявляли себя визуально. Какие лучше, какие хуже, но проявляли. А те зоны, которые глазом не определить, тоже как-то воздействовали, но уже на другие органы чувств. В любом случае, все аномальное пространство Зоны вырисовывалось в сложную комплексную картину с золотым названием «Тише едешь, дальше будешь».

Внизу, у основания склона, петляла широкая, хорошо сохранившаяся дорога. На некоторых отрезках трассы асфальт был основательно взрыхлен аномалиями, а саму дорогу местами перекрывали упавшие бетонные кубы и огромные прямоугольные колонны, некогда созданные для того, чтобы здесь не прошла вражеская южнокорейская техника. Но, несмотря на это, по настилу дороги вполне возможно было пройти пешком и при желании даже проехать на грузовом автомобиле.

Идти по неровному потрескавшемуся асфальту было бы куда удобнее, чем скакать верх-вниз ухабистой горной тропкой, по которой сейчас растянулся отряд. Да и вела эта тропа параллельно трассе, но Лангуст категорически отказался вести группу по дороге, объяснив это тем, что в низинах на открытом пространстве, между холмами и горами, может проскочить поток микроволн, называемый сталкерами «дыханием Ра».

Это «дыхание» нельзя предсказать, но можно было определить места его проявления и не соваться в потенциальное русло потока. Также сталкер заметил, что аномальный поток микроволн имеет очень четкие границы, за которые никогда не выходит, и уже несколькими шагами выше ста метров над уровнем низин тропки являлись вполне безопасными.

Живая цепочка путников петляла по заросшему склону в относительной тишине. На удивление, сегодня крайне редко потрескивала порода в земных недрах, и жуткий скрип, окрещенный местными «стоном земли», всего один раз прогнал колючие мурашки по коже мужчин.

Из скупого бурчания проводника все узнали, что подобная утренняя тишина является хорошим признаком и подсказывает опытным сталкерам о снижении аномальной активности. Под аномальной активностью Лангуст подразумевал интенсивность взаимодействий ИФП друг с другом и с окружающей средой, в результате которых и происходили стихийные выплески аномальных энергий. Но об этом игроки должны были догадаться сами.

И вообще, насупившийся Лангуст сегодня был немногословен, шел молча и практически не рассказывал овстреченных на пути опасностях. Казалось, сталкер несколько сожалел о том, что вчера по пьяни у костра чересчур болтал языком, и теперь угрюмым молчанием компенсировал все излишне сказанное накануне.

Лишь однажды, заметив буйные плетения травы повилики, проводник остановился, молча поднял с земли булыжник и демонстративно кинул его в разросшуюся сеть тонких желтых жгутиков паразита. Растение тут же ожило, зашевелилось и стало скручивать ниточки своих стебельков, обвивая упавший на него предмет. Спустя несколько секунд камень распался тонкими колечками, словно старательно нарезанная хозяйкой колбаска.