Ардагаст и братство тьмы - Дмитрий Баринов Страница 33

— Нашёл Кудым кому довериться. Как же, ещё двух полумедведей встретил! — ворчливо произнесла Потось.

— Это всё проклятый Железный Старик! Заковать бы его в цепи и сжечь, как он сжёг мудрого Бурморта! — воскликнула Арванта.

— Так и поступали скифы со лживыми гадателями, — кивнул Аристей. — Лучшие воины леса и степи погубят друг друга, а победителем и хозяином края будет Корт-Айка.

— Погодите, а что это за сарматы прошли недавно нашим краем? Забирали скот, еду, а когда Кудым с дружиной погнался за ними, стали брать заложников. Только потому и ушли без боя. Они тоже звали себя росами. Вёл их молодой князь — красивый такой, наглый — и женщина с ястребиным носом, — сказала Арванта.

— Это Андак и Саузард, родичи Ардагаста. Он их сюда не посылал. Они хотят раньше нас завладеть стрелой Абариса. Ой, да я ведь и не рассказала тебе, зачем мы пришли на север...

Выслушав рассказ сестры, Арванта вздохнула:

— Перя с отцом тоже воюют только за племя и за правду. А те, кому лишь бы грабить и безобразничать, идут в дружину не к ним, а к Корт-Айке.

— Кудыму и Пере придётся сражаться с родичами. Разве не знаешь, тётушка Хэсте: Зорни-отыр с дружиной — в войске Ардагаста? — сказала Ларишка.

Хэсте, до сих пор слушавшая почти безмолвно, встрепенулась:

— Мы знали лишь, что вместе с росами идут манжары... Арванта, доченька! Утром сядем в лодку и поплывём на Сылву. Если мы не остановим мужчин — добрые боги нас не простят, не простят всё племя пермяков!

— Я поеду с вами. Пусть Кудым-Медведь хоть теперь послушает старую гусиную шаманку, — решительно сказала Потось.

Сёстрам хотелось ещё о многом поговорить, но Зорни уже торопил:

— Летим обратно. Тело нельзя надолго оставлять, если ты не шаманка.

Когда Ларишка наконец вернулась в своё тело, в стане уже спали все, кроме часовых и самого Ардагаста. Царь с царицей ободряюще улыбнулись друг другу.

Когда лодка с двумя княгинями, шаманкой и несколькими дружинниками достигла устья Сылвы, на месте стана были лишь остывшие кострища. В усть-сылвенском городке знали только то, что пермяцкая рать с утра ушла вниз по Чусовой. Троим женщинам оставалось лишь отправиться вдогонку. Сердца сжимала тревога: успеют ли они настичь воителей прежде, чем те схватятся в беспощадной битве так, что не всякий бог сможет разнять?

А войско росов два дня шло лесами к Гляден-горе. Охотники-девата вели его вверх по речке Бабке, затем вниз по Муле. Наконец слева показались крутые склоны священной горы. Прилетел сокол-разведчик, оборотился молодым дружинником-нуром и доложил:

— Солнце-Царь! На горе полно ратников: и в городке, и за валом. На Каме стоят лодки с воинами.

Стало ясно: их опередили. Как узнали? А мало ли вокруг летает птиц, и разве что волхв узнает, какая из них на самом деле человек. Ардагаст окинул взглядом широкий пойменный круг. Впереди Кама, слева неширокая Мула, жмущаяся к подножию горы, справа — тёмно-зелёная стена леса. На месте защитников городка он бы непременно устроил здесь ловушку для тех, кто пойдёт снизу приступом.

— Что за воины на горе?

— В городке Чёрные Медведи и ещё какие-то, сразу видно, разбойники: и люди, и черти, и лешие. Все с конями. За валом — пешцы с копьями, в лаптях да бахилах, и на лодках такие же.

Князя с конной дружиной здесь явно не было. Где же они? Если у тебя конных немного, лучше всего спрятать их в засаде, в лесу, чтобы обрушиться на врагов, когда те спешатся и пойдут брать гору. Царь хотел послать в лес сокола, но тут заметил Шишка. Надо бы дать ему отличиться: тяготится лешак тем, что не он провёл дружину через леса, а какие-то полубесы.

— Шишок! Разведай-ка, где тут в лесу конные пермяки.

Леший наклонился к волку:

— Серячок! Нюхни, пёсик: где в лесу кони и люди?

Волк принюхался, пробежал вдоль опушки и призывно взлаял.

— Хорошо. Теперь проведи к ним незаметно... нет, не войско, а меня одного с царицей, — сказал Ардагаст и слез с коня.

Следом спешился Вишвамитра:

— Царь! Я пойду с тобой. Говорят, этот Перя силой не уступит мне.

— Это верно, — улыбнулся царь. — Только одолеть его предстоит не в бою.

— Мы с братом тоже пойдём с тобой. Поговорим с родичами, — сказал Зорни-шаман.

Пятеро двинулись пешком следом за лешим. Тот подвёл их к пермской дружине столь скрытно, что лесовики заметили пришельцев лишь в самый последний миг. Великана Перю Ардагаст узнал сразу. Кудыма же почему-то не было. Царь росов поднял руку в степном приветствии:

— Здравствуй, Перя! Помнишь ли дружинника Ардагаста? Мы с тобой бились вместе у хорезмийских озёр.

— А меня помнишь, Перя? — непринуждённо спросила Ларишка.

Огромный пермяк окинул взглядом золотую гривну Ардагаста, меч в золотых ножнах, спешился и лишь тогда приветственно поднял руку — знаю, мол, степные обычаи: не годится княжичу говорить с коня с пешим царём.

— Здравствуй, царь росов! Только я тебя с войском в нашу землю не звал. А вы, родичи, неужто тоже с войной пришли?

— Никто с войной к вам не шёл. А мы пришли узнать: кто правит племенем коми — князья или шаманы-разбойники и всякие бродяги? — сказал Зорни-отыр.

Великан насупился, рука его легла на пояс рядом с мечом.

— Перя, мы не враги вам. Разве моя сестра тебе не говорила? — примирительно сказала Ларишка.

— Нет. Да и когда бы она тебя увидела? Арванта сейчас в Гареве.

— Она с твоей матерью собиралась плыть к тебе. Наверное, ещё не добралась.

— Помнишь ли мой солнечный амулет, Перя, что защитит нас от призраков массагетских царей? Так вот, клянусь тебе Солнцем: я шёл и иду его путём. Теперь мой путь — к Ледяному морю за стрелой Абариса. И враги мне не пермяки, а та нечисть, что засела в вашем священном городке, — сказал Ардагаст.

Перя недоверчиво покачал головой:

— Хитрите вы что-то. Каков ты был четырнадцать лет назад, я помню. А каков сейчас — не знаю. Ты сармат! Если Шунда-Солнце ведёт тебя — попробуй одолеть меня в поединке перед всем войском.

— Прежде чем сражаться с царём росов, победи меня, — вмешался индиец. — Я — Вишвамитра, священный царь амазонок.

— Да я и тебя, и всех твоих девок один одолею!

— В бою или?.. — усмехнулся в густые усы кшатрий.

Пермяки загоготали. Перя обнажил длинный сарматский меч, казавшийся в его огромной руке не больше акинака. Индиец не спеша, с достоинством вынул из ножен двуручную кханду. И тут раздался женский голос:

— Стой, сынок! Не сражайся с этими людьми, себя обесславишь, много народа зря погубишь!

Опережая свекровь, Арванта вихрем бросилась к мужу: