Умоляй меня - Грейс Дрейвен Страница 34

— Лучше говори тише. Если Луваен услышит тебя, я буду несколько дней выковыривать вилки из Гэвина.

— О-хо! Луваен, да? — Эмброуз приподнял брови. — Твоя защитница девственниц ведет проигранную войну с этими двумя.

Баллард пристегнул арбалет к седлу и проигнорировал вопросительное выражение лица Эмброуза.

— Возможно, это не так уж и плохо. Может быть, вместо поцелуя настоящей любви это будет настоящая любовь на сеновале.

На этот раз Эмброуз оглянулся.

— Возможно, ты захочешь последовать своему собственному совету и понизить голос. Мне не доставит особого удовольствия выковыривать из тебя вилки, — он прошел глубже в конюшню. — Никакое проклятие не стоило бы всей соли, если бы распутство могло его разрушить. Есть что-то, чего нам не хватает.

Конь фыркнул и топнул копытом нетерпеливо из-за приготовлений своего всадника. Баллард похлопал животное по шее. Магнус был одним из двух лошадей, которых он держал. Проворный конь с инстинктами хищника больше, чем жертвы, он нес своего хозяина на войну, защищал его лучше, чем большинство вассалов, и ездил на охоту с таким же энтузиазмом, как и охотники. У него никогда не возникало отвращения к Балларду, как у других лошадей, когда проклятие изменило его. Баллард задумался, так ли устал жеребец за долгие годы, как и он сам.

— Ты мыслишь, как маг Пути правой руки, Эмброуз. Дикая магия — это сила Пути левой руки5.

Тот пожал плечами.

— Непредсказуемо, непостоянно, но во всем есть нить разума. Мне просто нужно найти ниточку.

Баллард вывел Магнуса из стойла и вскочил в седло.

— Я уже говорил это раньше: у нас осталось не так много времени, — он схватил копье с наконечником, прислоненное к ближайшему столбу.

Эмброуз вздохнул, заставив солому, застрявшую в его волосах, задрожать.

— Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю.

Копыта Магнуса отбивали приглушенный ритм по покрытому соломой полу, когда Баллард повел его к двери.

— Скажи Магде, чтобы приготовила ножи и корыта к утру. Сегодня я охочусь на кабана.

Прошли те времена, когда охота представляла собой зрелище столь же праздничное, как и любой турнир. Кетах-Тор наполнялся людьми: слугами и фермерами, охотниками с тихими, выслеживающими запах лаймерами и большими волкодавами, натягивающими поводки. Магда и небольшая армия женщин и пажей накрывали завтрак на собрании, причем рыцари едва могли справиться с едой от волнения предстоящей погони. Теперь только он и иногда Гэвин охотились на оленя или кабана — смертельно опасное занятие при охоте на последнего, но животное давало много мяса, и Баллард считал, что стоит рискнуть охотиться в одиночку.

Снег сыпал танцующими завитками, когда он вел Магнуса к деревьям. Предрассветная тишина не скрывала ни одного звука, и Баллард прислушивался к случайному писку сони или шороху когтей, когда куница карабкалась по высоким ветвям березы. В отличие от великих охот прошлого, он охотился в предрассветные часы. Прогресс проклятия сильно изувечил его, но также принес пару неожиданных благ. Он мог видеть так же хорошо в темноте, как и при дневном свете. Блеск звериных глаз, который поражал Луваен каждый раз, когда она ловила его взгляд в тусклом свете, был небольшой платой за возможность охотиться в любое время.

Он двинулся по тропинке через густой подлесок, пробираясь к грязевой лужице, которая, как известно, привлекала диких свиней. Баллард заметил следы зубов на стволе одного дерева и наросты грязи на нескольких других, где кабан терся, чтобы соскрести засохшую грязь и паразитов. Отчетливый и неприятный запах донесся до его ноздрей. Магнус фыркнул от этой вони. Навострив уши, он резко остановился. Баллард доверял своему скакуну и ждал, подняв копье.

Инстинкты животного не подвели, когда крепкая черная фигура вырвалась из зарослей подлеска и перебежала дорогу лошади и всаднику, чтобы скрыться в другом участке кустарника и ежевики. Балларду не нужно было прикасаться пятками к бокам Магнуса, чтобы лошадь прыгнула вслед за кабаном, и погоня началась. Магнус скакал галопом через узкие промежутки между деревьями и расчищал овраги, не сбиваясь с шага. Баллард пригибался, наклонялся и иногда наполовину съезжал с седла, чтобы избежать обезглавливания низко свисающей веткой. Он свободно держал поводья и наклонялся к лошади во время крутых поворотов, когда они преследовали свою добычу. На данный момент его работа состояла в том, чтобы просто оставаться в седле, пока Магнус выполнял работу по доведению кабана до изнеможения.

Они загнали существо в дальнюю часть болота, где собрался глубокий снег, и замедлили погоню. Он повернулся к ним, дыхание исходило паром из подергивающейся морды. Крупный самец, обладающий смертоносной парой изогнутых клыков, гарантированно режущих или прокалывающих. Кабан опустил голову, раскачивая ее из стороны в сторону. По его спине от плеч до хвоста тянулась полоска щетины. Изо рта у него хлынула пена, челюсти громко захлопнулись, когда острые резаки встретились с более тупыми точилами. Мышцы Магнуса напряглись под седлом. Баллард понял намек, зажав копье под мышкой и прижав его к боку для неизбежного столкновения. Как и прежде, инстинкты лошади были на высоте. Кабан бросился в атаку, несясь к ним на бешеной скорости.

Неустрашимый Магнус встретил атаку. Баллард сжал бока лошади напряженными бедрами, наклонился и выровнял копье, целясь низко. Удар почти сбросил его с седла, его рука онемела от плеча до кончиков пальцев, когда он вонзил копье в грудь кабана, приподняв его от земли. Наконечник копья пронзил мышцы и кости до самого выступа. Поступательный импульс Магнуса отбросил насаженное на вертел животное назад, пока оно не ударилось о ствол березы. Баллард отпустил копье, когда они с грохотом пронеслись мимо. Постепенно замедляя Магнуса, они описали широкую дугу и двинулись обратно к добыче. Они остановились рядом с визжащим кабаном. Раздвоенные копыта вспенили воздух, когда он попытался подняться. Баллард спешился, похлопал фыркающего Магнуса и обнажил меч.

Смертельно раненный и неспособный подняться, кабан все еще был опасен, его изогнутые клыки были остры, как ножи для снятия шкуры. Баллард осторожно приблизился, приставил лезвие к шее зверя и перерезал яремную вену. Кабан замер, когда кровь пролилась на снег, черная в зимнем лунном свете. Запах привлек волков из каждого уголка леса, и Балларду не доставляло удовольствия отбиваться от голодной стаи. Он отложил меч в сторону, уперся ногой в грудь животного и выдернул копье.

Он завернул тушу в походное полотно под все более приближающийся вой волчьей песни, затем использовал веревку, чтобы поднять кабана достаточно высоко, чтобы опустить на спину Магнуса. Скакун издал лишь символическое ворчание, когда Баллард опустил кабана и привязал его к седлу. Он погладил лошадь по шее:

— Ты хороший парень.

Баллард подобрал копье, схватил поводья и повел Магнуса через деревья. Его скакун был силен, но кабан был тяжелым, даже выпотрошенным. Они вернулись в замок, сопровождаемые воем. Луна низко висела среди деревьев, хотя небо все еще было черным и искрилось звездами.