Три мести Киоре. Книга 1 - Наталия Корнеева Страница 34

Она считала секунды и смотрела в глаза барону. Она была готова драться и бежать, но Кеэрел только шумно вздохнул и прикрыл глаза, упав на кровать.

— Какая разница уже? Если ты думаешь, что я заплачу за твою помощь, то ошибаешься: у меня нет и медяка, — он улыбнулся расслабленно, нашел на ощупь щиколотку Киоре и нежно погладил.

— А как же выигрыш?

— Это на восстановление моих нервов!

Она обаятельно улыбнулась, чуть вытянув ногу, чтобы Кеэрелу было удобнее гладить ее.

Во сне Дорана окружал запах сирени, ненавязчивый, легкий, как дымка светлых воспоминаний.

Вот он и император, еще семнадцатилетние юнцы, наперегонки ухлестывают за первой красавицей Тоноля Саирой, а она, смеясь, принимает их знаки внимания, но никого не поощряет в страхе разрушить мужскую дружбу.

Вот аллеи центрального парка с его бесконечными кустами сирени. Шальная юность подгоняла стайку друзей, заставляла стегать коней, пугать прохожих. Но кто скажет слово упрека наследнику престола? Оттого поддержали и предложенную им шалость — опрокинуть в фонтан девицу. Лошади промчали, всколыхнув пыль, девушка обернулась; она, спасаясь от лошадей, отшатнулась и, конечно же, упала в фонтан. Доран ехал последним и не смог умчаться вдаль, вслед за друзьями. Провидение? Судьба? Девушка, закрыв лицо руками от стыда, дрожала и плакала, не пытаясь выбраться из каменной чаши с водой. Доран, спешившись, сам перемахнул через бортик и помог ей встать, укутал в свой сюртук, увел подальше от людных аллей, в одну из скрытых среди растений беседок.

Девушка сидела, цепляясь скользкими перчатками за его сюртук, дрожала, подобравшись, как в ожидании удара. Доран смотрел на сирень, заложив руки за спину, но почему-то чувствовал каждый легкий вздох спасенной, угадывал по легкому шелесту платья движение, ощущал ее смятение, как собственное. Подсохнув, ее светлые волосы забавно завились, обрамляя милое лицо.

— Снимите сюртук. Вашему платью тоже надо просохнуть, — и он отвернулся, потому что стыд и робость багрянцем окрасили щеки. — Пока не скажете, я не повернусь к вам.

По шелесту ткани Доран понял, что девушка послушалась.

— Прошу прощения за эту выходку, — наконец произнес он то, с чего следовало начать разговор.

Дрогнул куст и исчез приличный клок листьев: скучавший конь Дорана настырно привлекал внимание.

— Прощения должен просить совершивший, вы же мне помогли, — ее мягкий голос походил на нежное пение птиц.

— Вы видели, кто это был?

— К сожалению, я только недавно прибыла в Тоноль, и еще не знаю всего высшего света…

Доран мысленно хлопнул себя по лбу. В самом деле, сколько еще нелепостей он совершит перед ней? Не попросил прощения сразу, не представился, хотя укутал в свой сюртук…

— Простите, что не представился. Доран Хайдрейк, наследник герцога Рейла. А в фонтан вас опрокинул наследный принц, Паоди Каэр-Моран.

Она не сразу собралась с духом, чтобы ответить.

— Пожалуй, никто в высшем свете не может похвастаться столь неординарным знакомством с принцем, — и Доран ощутил ласковую, мягкую улыбку. — Я Лааре Гариде, дочь графа Митри. Старшая дочь. Нас пять сестер…

И Доран, глядя на кусочек неба из-под крыши беседки, неожиданно осознал: Лааре станет его супругой. И только она, эта нежная девушка с тихим, напевным голосом, кого он ощущал, как себя, достойна предложения. Девушка, которая на фоне прекраснейшей Саиры исчезнет, как тень в полдень, но которая затмила красавицу для него.

Тогда он повернулся так резко, что мир качнулся, а потом из круговерти зеленого, голубого и сиреневого проступили светившиеся счастьем карие глаза.

В Догире их торжественно венчал сам первосвященник, тогда смуглый мужчина с беглой речью. Доран кружил, кружил на руках жену, и она застенчиво улыбалась, просила опустить на землю, поскольку боялась летать…

Доран проснулся под звук песнопений псалмов, которыми провожали из Догира новобрачных. В сердце была тоска. Жизнь отвела молодым на счастье ровно полгода, а после полились, одно за другим, несчастья, как будто карая за что-то. Сначала умер отец Дорана, и ему срочно пришлось принимать управление землями. Следом у Лааре случился выкидыш, но Дорану было важнее, чтобы выжила супруга, а не ребенок, которого он и не видел. Потом умерла мать Лааре, и по этому поводу запил граф, быстро промотавший всё свое состояние и пустивший по миру четверых дочерей. Но Доран и Лааре не бросили их, пристроили по пансионам и отложили приличное приданое каждой.

А на вторую годовщину свадьбы Лааре умерла от скоротечной чахотки. Она в бреду шептала, что он будет счастлив, просила забыть ее, плакала об умершем ребенке, просила за сестер и сотню или даже тысячу раз в день говорила, как сильно его любит. Она и после смерти сжимала руку мужа, который находился при ней неотлучно до самого конца.

— Ваше сиятельство! Ваше сиятельство! — его звали хрипло, прерывисто, а Доран понял, что так и не проснулся, пребывал в каком-то болезненном бреду.

Он пошевелился и поморщился: ночь на холодном полу в его возрасте бесследно не проходит. Вытянув ноги, стал их разминать, заодно плечи и спину. Спросил взывавшего к нему водителя о самочувствии, прислушался. Город вне мастерской, похоже, давно не спал. Из этого следовало два факта: во-первых, сапожник отчего-то не разбудил его, хотя имел право, во-вторых, сам Доран проспал несколько часов службы.

Поднявшись, он осмотрел перевязку слуги, нашел хозяина помещения и приказал найти транспорт для водителя. Поскольку ехать домой было слишком долго, Доран надел китель и постарался по возможности придать ему презентабельный вид. Получилось плохо, но всё равно лучше, чем ходить в одной рубашке.

В дверях Особого управления он чуть не столкнулся с выбегавшим Вайрелом, на котором лица не было.

— Ваше сиятельство! Мы уже розыск объявили! — воскликнул он, придерживая дверь для начальника.

— Излишняя поспешность! — возразил Доран, приглашая помощника в свой кабинет.

— Отнюдь, — упрямо выпятил тот подбородок, пока глава Тайного сыска садился за стол, чтобы разобраться с накопившимися бумагами. — Патруль нашел вашу машину, изрядно помятую, а еще и следы крови недалеко от нее. Вы же с утра не прибыли на службу. Отправили посыльных к вам домой и во дворец, но и там, и там вас не видели…

— Тихо, Вайрел! — он поднял какой-то лист, элементарно забыв его отпустить. — Что? Третий труп?

Доран нахмурился, глядя на заместителя. Тот пожал плечами и вздохнул: да, еще один труп девушки. Снова без глаз.

— Вайрел, через полчаса зайдешь ко мне и заберешь объявление. Немедленно отдашь в канцелярию, пусть сделают копии, а патрули развесят. Даже в квартале нищих!

Заместитель удивился, но вопросы сдержал, вместо этого вышел в приемную, откуда принес небольшую коробочку, которой Доран обрадовался, как самому лучшему подарку.