Янина и большой мир - Анна Сергеевна Летняя Страница 34

А утром меня разбудили новостью о новом трупе в парке. В том самом, в котором мы были только вчера, и там ничего не было. Как не было и в этот раз, ни в прошлый!

Работать со списками было просто и даже удобно. Опасаясь упустить шалящего на улицах маньяка, мы решили сперва перебрать всех приезжих из-за границы. Ростов не столица, сюда переезжали не столь часто, и проверить их можно было за пару недель мне одной. Но мы поделили список на три части и стали объезжать всех людей. В этот раз шли по адресам работы и прописки, чтобы не мотаться из одного конца города в другой, теряя бесценные часы.

Новым трупом была пожилая женщина, страдавшая бессонницей. Ее смерть наступила от падения с большой высоты. От остальных она отличалась умиротворенной улыбкой на морщинистом лице. Словно смерти она оказалась рада больше, чем тем мучениям, что ее ожидали. В остальном на теле были все те же запахи, отсутствовали следы перемещения и одежда. В свои семьдесят лет старушка держалась молодцом. Занималась спортивной ходьбой, следила за здоровьем и лечилась исключительно травками. Из наследников у нее была только племянница, живущая в другом городе. Придержав известие о ее кончине, мы пока распустили слух о ее поездке к подруге.

Увы, но пока никто из родственников убитых не знал об их смерти. Так приходилось поступать, боясь общего разоблачения. Потом, когда маньяк будет отловлен и нейтрализован, в разное время и разные места будут подкинуты тела. Возможно, в их убийствах обвинят человеческих преступников, находящихся у нас на постоянном наблюдении. Может быть, они не убивали именно этих людей, но есть и такие мрази, кого полиция будет ловить годами, а доказательств на полноценный срок так и не соберет. Впрочем, это не моего ума дело. В нашем закрытом обществе есть специальный отдел по зачистке, который и устроит подставы, помогая закрыть, если и не нашего монстра, но достаточно зубастых животных, именующих себя людьми.

Пока веселая компания из троих следователей ошивается у нас, Лидия Никифоровна открыла нам доступ в одно из пустующих помещений нашего офиса. Пара столов, диван и несколько магнитных досок для заметок – вот и все, что там было. Почти все время мы проводили в разъездах, появляясь там только для отметки проверенных по списку и обсуждению деталей, если кто-то приметил или вспомнил хоть что-то необычное.

Напарники-неразлучники остались работать вместе только из-за особенностей мантикоры. Мы со Свердловым, хоть и числились напарниками, только и делали, что перезванивались. По идее, он должен был обеспечивать мою безопасность, но время поджимало. Мы шли по спискам по отдельности, отчитываясь друг перед другом в коротких сообщениях. В ком-то из бывших иностранцев я видела слабую кровь, но в большинстве это были всего лишь люди, влюбленные в нашу страну. Идея изначально была слабая, но на исходе второго дня я призналась сама себе, что мы зря тратим время. Однако, пока нет ничего иного, мы будем уперто следовать плану.

На третий день разъездов я столкнулась с необычной парой. Их не было в списке, но оттого еще более небывалым чудом они показались мне. Молодая мама выгуливала в коляске маленькую дочку, не старше шести месяцев. Сама она была не человеком, но странной сущностью, я таких и не видела никогда, а девочка была чистая берегиня! Почти изначальная, если судить по сущности, и ее точно нужно срочно перевозить в школу или отдавать под контроль наших.

Отписав Лидии Никифоровне свою «находку», я получила разрешение на немедленный контакт.

Мама мучилась, оглядывалась на дверь и явно хотела в туалет, а затащить коляску в подъезд, не потревожив ребенка, не так-то просто. Я решила использовать удачный момент, разыграв роль доброго заблудившегося байкера, и помочь ей с маленькой проблемкой.

– Добрый день. Я немного заблудилась, не подскажете, как попасть к торговому центру? – спросила я, открыв на телефоне первую попавшуюся точку на карте. – А то там ремонт, а навигатор ведет меня дворами.

Мило улыбаясь, я держала шлем, постукивая им по бедру.

– Вам нужно повернуть в конце улицы направо и дальше ехать по указателям. Там и правда есть проезд, – проследив маршрут, согласилась она с выданным вариантом.

Маленькая миниатюрная брюнетка с живыми зелеными глазами казалась красивой не только внешне, если судить по чистым эмоциям и доброй душе.

– Спасибо вам, – я сказала это чуть громче, чем якобы хотела, и прикрыла рот ладонью. – Простите! Не разбудила ребенка?

– Она только заснула, но теперь ее из пушки не разбудить, – отмахнулась женщина, кинув короткий взгляд на дочку, – у вас есть дети?

– Нет. Пока нет. Не готова я к такой ответственности, – я развела руками, намекая на мой внешний вид.

– Да. Дети – это ответственный шаг, но и затягивать не нужно. Я вот припозднилась, теперь поднимать будет сложно одной.

Женщине явно хотелось выговориться незнакомке. Не ради помощи, а просто облечь в слова свои сложности и проблемы, с которыми она осталась одна.

– А как же отец малышки?

Если еще и он окажется нечистью, то будет еще один найденыш. Всех возможных берегинь в городе я уже знала, и трое носителей гена мужчин были отменными семьянинами.

– Сбежал отец. Не готов менять свободу на кабалу брака. Это дословно, – хохотнула она, изобразив кавычки в воздухе, – но и не нужно нам его.

– Наверное, и правда, не нужен он вам.

Точно не одни из наших. Дети – это ценность. Даже бросив беременную, нечисть вносила ее в базу, как возможных носителей крови, их отслеживали по роддомам и контролировали.

Решив поддержать мать-одиночку, я сказала:

– Знаете, совсем недавно по радио слышала песню и там были строчки:

«Ты счастье другое пытался найти,

Счастливой дороги, ушел – так иди!

Ну что ты, жалеть меня, милый, не надо -

Мое счастье рядом, пьет чай с шоколадом.

В подушку уткнувшись, сопя засыпает,

Мое счастье мамой меня называет».

Произнеся строчки нараспев, я продолжила:

– Они меня задели за живое. Долго прокручивала строки в голове, и пришла к мысли, что уходя, мужчина думает, что женщина с ребенком остается одна, но ведь это не так. Как минимум, у нее есть свой ребенок. И кто его отец – дело десятое. Женщина вынашивает, кормит, она любит ребенка еще до рождения. Так если донор не оценил свалившееся на него счастье, нужен ли он ей? Он же потом все равно уйдет, только будет больнее, если не вам, то ребенку, которому не объяснишь, что папа больше не придет.

Это было сказано мной от чистого сердца. Но относилось не к мужчине, а к моей матери. Она так легко отдала меня, вычеркнув из своей жизни, словно была простым донором яйцеклетки. Суррогатная мать, вот кем она для меня теперь была. Просто человек, получивший за мое рождение бабушкину квартиру и какие-то деньги. Я не хотела ее видеть и не стремилась узнать о ней хоть что-то. Появись она на пороге, я пройду мимо и не стану рвать свое сердце. Отдать меня ее заставили не жизненные обстоятельства, а ненависть к собственным дочери и матери.