Будущего нет! Кошмар наяву - Александр Голодный Страница 34

– Понял. Спасибо, Николай Иванович.

– Не за что пока. Ты все-таки хорошо подумай, прежде чем туда идти.

– Я подумаю.

И он честно раздумывал пару дней. Даже записал на бумаге доводы, стараясь довести формулировки до совершенства. Тетрадный лист пришлось несколько раз переписывать, но умение грамотно излагать мысли помогло добиться нужного результата. Собравшись с духом, Сергей отправился в особый отдел.

– Вы к кому, товарищ курсант?

Тяжелая дверь уже закрылась за спиной, отрезая путь к отступлению. Нервничая, Александров представился:

– Товарищ старший лейтенант, курсант Александров. Четыреста пятьдесят пятая группа. Мне необходимо попасть на прием к начальнику особого отдела.

Сергей ожидал, что ему назначат время, внесут в список посетителей, но офицер указал на стул: «Присядьте, подождите», – и, коротко стукнув в двери, вошел в один из кабинетов. Вернулся почти сразу:

– Заходите, товарищ курсант.

– Есть.

Небольшой кабинет, портрет Дзержинского на стене, самый обыкновенный полковник за столом. На вид ничем не отличается от множества преподавателей на кафедрах.

– Товарищ полковник, курсант Александров.

Офицер кивнул:

– Проходите, Александров, присаживайтесь.

Курсант занял место, вздохнул, собирая мысли и сосредотачиваясь.

– Не стесняйтесь, рассказывайте.

– Есть.

Говорил Александров недолго. Все, что касается личного, опустил, сосредоточился лишь на грядущих изменениях в государстве. Пришлось рассказать и о своем общественном положении там. Полковник повторил новое слово:

– Бомж?

– Так точно.

– Расшифровку слова знаете?

– Никак нет. «Без особого», а дальше…

– Без определенного места жительства.

Сергей помрачнел. Да, похоже на то.

Офицер спокойно и внимательно смотрел ему в глаза. Надо продолжать.

Закончив рассказ, Александров достал из внутреннего кармана кителя аккуратно сложенный двойной тетрадный лист:

– Вот то же самое, только изложено в краткой форме.

Проглядев пункты, начальник спросил:

– Кому-нибудь рассказывали?

– Никак нет.

– Это хорошо.

Выдвинув ящик, полковник достал из стола небольшой бланк:

– Внимательно прочтите и распишитесь.

«Подписка о неразглашении». Ознакомившись с суровыми пунктами, Сергей достал авторучку «Кохинор» и поставил подпись. Подняв голову, вопросительно посмотрел на офицера.

– Я вас вызову. Сейчас можете быть свободны.

– Есть. Спасибо, товарищ полковник!

– Пока не за что.

Старший лейтенант вывел курсанта через запасной вход. Обычная неприметная дверь без таблички, выходящая на черную лестницу.

Постояв секунду, успокаивая нервы, облегченно вздохнув, Сергей направился в аудиторию, не заметив тормознувшего на лестничном пролете и наблюдающего за ним однокурсника из окружения комода.

Так же он потом не обращал внимание на частые неприветливые взгляды всей этой засевшей в дальнем углу компании. Надо было повторить лекционный материал, посидеть над фантастикой в читальном зале и сходить на тренировку.

* * *

Вызов поступил на следующий день. Незнакомый паренек из младших курсов придержал Сергея у аудитории за локоть:

– Александров?

– Да, дружище.

– Можно на два слова?

Отошли.

– Тебя сегодня приглашают в пятнадцать часов туда, где ты был вчера.

– Понял, спасибо.

Проводив курсанта задумчивым взглядом, Сергей направился на самоподготовку. Разумеется, без пяти три, нервничая, уже стучал в нужную дверь:

– Разрешите войти?

– Да, входите, Сергей Васильевич.

– Товарищ полковник, курсант Александров…

– Присаживайтесь.

Начальник особого отдела извлек из папки лист Сергея, положил перед собой, окинул взглядом.

– Скажите, Сергей Васильевич,.. только честно: вы сами в это верите?

Подумав, курсант ответил:

– Верить не хочется. Но я это видел.

– Хорошо. Тогда я опишу вам два варианта развития событий. Первый – я дам ход этой бумаге. Здесь явно прослеживаются подозрения и обвинения против Генерального Секретаря ЦК КПСС. Соответственно, вас неизбежно подвергнут серии проверок и психиатрических экспертиз, отстранят от обучения. Минимальные последствия – вы не закончите это училище.

Холодея, Сергей понял – это правда. Помолчав, дав время осознать, офицер продолжил:

– Есть второй вариант. Старательный, хорошо успевающий курсант просто немного перетрудился. Изучение сложного технического материала, ежедневные тренировки с большими физическими и нервными нагрузками, чрезмерное увлечение современной зарубежной фантастикой… Плюс некоторые неурядицы, связанные с работой в окружной газете, приведшие к напряженным отношениям с отдельными офицерами политотдела… Каждую неделю отправляете заметки?

– Так точно.

– Корреспондентская работа тоже требует значительных усилий. Все вышеперечисленные факторы привели к нормальному, и даже понятному явлению: психическим перегрузкам и, как следствие, ночным кошмарам. Некоторая… политизированность навязчивых видений объясняется прилежным изучением трудов Владимира Ильича Ленина, посвященным годам разрухи и гражданской войны. Кстати, интересно было читать?

– Так точно. Очень умный человек. Великий.

Кивнув, полковник подвел итог:

– Так вот, наиболее вероятным и предпочтительным мне представляется второй вариант. А вам, Сергей Васильевич?

Нервно, прерывисто вздохнув, Сергей почувствовал, как летят в пропасть его самонадеянные планы. Офицер прав в каждом слове. Зря он все это затеял.

По-своему расценив молчание, начальник дополнил:

– К нам вы обратились, потому что сочли не в праве скрывать сложившуюся ситуацию от органов государственной безопасности.

Теперь ответ курсанта был предельно искренним:

– Так точно, товарищ полковник.

– И это правильно, Сергей Васильевич. Это показывает вашу позицию, как честного гражданина и будущего офицера. Считаю, хорошего офицера.

Выставив на стол блестящий металлический поднос, полковник скомкал тетрадный лист, щелкнул большой настольной зажигалкой. Горящая бумага быстро превратилась в комок оседающего пепла.