Воительница. Жажда мести - Дин Андерссон Страница 34

Тёкк пожала плечами и, вздохнув, принялась колдовать: напевно выговаривать заклинания и вычерчивать в воздухе таинственные руны.

Хальд почувствовала, будто бесчисленные иголочки вонзаются в ее голову. Пышные волосы молодой колдуньи начали выпадать локон за локоном, медленно опускаясь и горкой ложась у ее обнаженных ног.

— Будем продолжать, солнышко, — спросила Тёкк, не в силах скрыть охватившего ее возбуждения. — Судя по твоим переживаниям, ты затаила гнев на меня. Так и мечтаешь отомстить.

Хальд молча плюнула в лицо служительницы Хель.

Та так же молча утерлась, потам обратила внимание на цепи, на которых была подвешена пленница.

— Твое положение нельзя назвать мучительным, ведь ты, оказывается, еще способна дерзить.

Она направила тонкий, будто прозрачный, как изо льда указательный палец на правую руку Хальд, потом на левую.

— Это неплохая идея прислать к тебе Вафтруднира. Пусть он подтянет тебя повыше к потолку, а то тебе слишком удобно стоять на полу. Я могла бы разрешить ему и кое-что еще. Не возражаешь?

— Чудовище! Ты желаешь сделать меня прислужницей Хель, потому что всегда ненавидела Норду, сама же я ничего не значу для тебя.

Последний золотистый локон плавно опустился на пол.

— Надеюсь, ты здесь не подхватишь насморк, — заботливо проговорила Тёкк, с особым вниманием разглядывая голый череп пленницы. — Вот теперь, бедняжечка моя, тебя можно назвать по-настоящему голой.

Хальд дернула головой, пытаясь освободиться от прикосновений хозяйки замка.

Тёкк снова издевательски рассмеялась, затем взяла принесенный с собой факел и подожгла горку прекрасных золотистых волос, лежавшую на полу, заглянула в глаза пленницы и покинула темницу.

Противный запах сгоревших волос долго щекотал ноздри Хальд, едкий дым выедал глаза, вызывая слезы. Костерок разгорелся, скоро ногам стало тепло, потом жарко, наконец пришла боль от ожога. Девушка забилась в оковах, машинально попыталась отодвинуться, но ничего не получилось. К счастью, огонь скоро погас.

Наступила полная темнота.

«Не позволю ей победить! Не позволю! — поклялась она. Слезы потоком хлынули по щекам. — Пусть она делает со мной все, что угодно, но ей меня не сломить».

В этот момент до нее из-за закрытой двери долетел сдавленный смешок. По-видимому, ушедшая Тёкк так и осталась за дверью, прислушиваясь к переживаниям пленницы и веселясь над гневными клятвами Хальд!

Служительница Хель вернулась в камеру, в ее глазах горели багровые огоньки.

— Хальд, воля твоя сильна, но тебе никогда не одолеть меня. Скоро ты кинешься мне в ноги, умоляя помочь добиться расположения Хель!

— Никогда!

— Это будет любопытный поединок, мы славно развлечемся. Скажи, ты когда-нибудь засыпала в обнимку со смертью? Скоро узнаешь, что я имею в виду. То-то порадуемся.

Вновь хмыкнув, Тёкк вышла в коридор, запечатав особым заклятием замок, который некогда удалось взломать пленнице. Теперь дужка на нем восстановилась и щелкнула мелодичным металлическим звоном. В темнице, в коридоре воцарилась непроглядная тьма.

В лесу, в самой глухомани, на краю обширной поляны притаилась избушка дровосеков.

Было позднее утро, светило солнце. Песнь Крови вышла из домика и поздоровалась за руку с пожилым, но все еще сильным, крепко сложенным мужчиной, державшим в поводу жеребца. Рядом с незнакомцем стояла женщина с двумя детьми.

— Спасибо, Гутнар, — поблагодарила Песнь Крови. — Я обещаю, тебе заплатят за этого коня, а также за еду и одежду.

Дровосек отрицательно покачал головой:

— С меня хватит уже и того, что ты отомстишь за наших друзей, за их родных. За всех тех, кто погиб в Долине Эрика.

Он вскинул сжатый кулак, символизируя молот Тора — объединяющий их священный знак.

— Будь я моложе, — добавил старик, — я бы присоединился к тебе. Помнишь, когда-то я был хорошим рубакой. — Он похлопал по шее приведенного к Песни Крови коня. — Его зовут Бурелом, — объяснил Гунтар. — Замечательный скакун. Жаль только, что он не так молод, как хотелось бы. Вам, молодым, подавай что-нибудь горяченькое, игривое.

— И меня прости, — вставила слово женщина, пришедшая вместе с дровосеком. — Хотелось бы принести что-нибудь поновее, а не эти обноски. — Она кивнула на широкие шаровары и длиннополую тунику, изготовленные из отлично выделанной оленьей кожи, очень мягкие и приятные на ощупь. — Ты не гляди, что ношеное. Я все подремонтировала, почистила. Если бы у тебя было время, я бы вмиг подогнала их по фигуре. Тогда все сидело бы тютелька в тютельку, а сейчас что? — Она вздохнула:

— Болтаться будет.

— Еще раз спасибо, Агета, — от всей души поблагодарила воительница. — К сожалению, ждать больше нельзя, пора в дорогу. — Она вскочила на коня и добавила:

— К тому же эти, знаешь, как разодеты, не нам чета. Одна радость, что когда я доберусь до них, они лишатся этого преимущества.

— Это еще как сказать, — подал голос Гримнир, сидевший неподалеку на завалинке и что-то лениво выстругивавший из деревяшки.

— Мужики предпочитают, чтобы мы вообще ходили нагишом, — сердито укорила его Агета.

Гримнир засмеялся:

— Да уж, были бы не против.

Он отбросил деревяшку, сунул кинжал в ножны, отстегнул их от широкого кожаного ремня и протянул оружие дровосеку ручкой вперед. — Возьми как вознаграждение.

Гунтар нахмурился и отрицательно покачал головой, затем сложил руки на груди.

Гримнир вновь пристегнул кинжал к поясу, и вдруг неуловимым движением выхватил его и столь же незаметно метнул. Лезвие, вонзившись в деревянную дверь, гулко загудело. Двое мальчишек, явившихся с дровосеком и его женой, тут же бросились к двери и принялись жарко обсуждать бросок и сам клинок. Оружие, особенно его украшенный драгоценными камнями и удивительно тонкой гравировкой эфес, действительно вызвал законное восхищение.

Гримнир обратился к дровосеку, говоря рассудительно и терпеливо:

— Это плата не за твое гостеприимство и не за верность в дружбе. Им нет цены. Послушайся доброго совета, Гунтар. Выковырни из рукояти ножа самоцветы, расплавь сам кинжал, чтобы никто не мог подумать, что ты убил его прежнего владельца.

Песнь Крови поддержала соратника:

— Гунтар, я не хочу, чтобы ты и твоя семья пострадали из-за нас. Мы приложим все силы, чтобы никто не сумел догадаться, куда мы отправились, однако погоня, идущая по нашему следу, вполне может добраться и до этих мест. Если Ковна найдет у вас кинжал, твоей семье несдобровать. Так что бери детей и уходи в самые дебри. Я не знаю, как долго они будут злобствовать, а тебе надо кормить семью. Бери кинжал и сделай так, как посоветовал Гримнир.