Евангелие от Крэга - Ольга Ларионова Страница 34

Сорк наклонил свой факел совсем низко к тому, что осталось от лица. Лохмотья мышечной ткани, изрядно намокшей за все это время, казались совершенно бесцветными, но вот остатки кожи выделялись аспидной чернотой.

– Кажется, на Тихри кто-то говорил, что ее светлой коже следует немного загореть, – пробормотал он неуверенно.

Но Харру этого было достаточно. Он выдернул из ножен свой меч, и мона Сэниа впервые в жизни вздрогнула от этого свистящего звука. Он поддел влажную ткань, и она с плачевным скрипом распалась надвое, обнажая щуплое мальчишечье тело.

– Вот вам и Чернавка, – присвистнул тихрианин. – На пуп поглядите!

Смотрели-то все не на пуп, но, подняв немного взгляд, каждый мог заметить не до конца смытый серебряный кружок, от которого расходились немногочисленные лучи.

– Солнечный раб, – сказал уверенно менестрель. – Таким назначают испытание; ежели пройдет – законником станет, а не сдюжит… В лучшем случае останется в кабале до самой смерти.

– Ни хрена себе естественный отбор, – пробормотал Юрг.

– Пришли сервов, чтобы закопали, – сухо проговорила принцесса, отворачиваясь.

Продолжать вечернюю трапезу никому даже на ум не пришло. Впрочем, отправляясь на ночь в привратный кораблик, Харр по-Харрада насовал всякой снеди за пазуху столько, что полусонное хрупанье доносилось оттуда до самого утра, как из стойла.

А ненаследному принцу пришлось потесниться в своей драгоценной колыбели подарке никогда не видевшего его деда-короля.

* * *

– Я только упрежу Лронга, а то как бы до него не добрались, – командор был уже одет и застегивал клапаны серебристо-белого комбинезона. – Со вчерашнего дня он вряд ли со своего места стронулся.

Оба, не сговариваясь, подумали об одном и том же: каждый раз, когда им казалось, что для них наступила спокойная семейная жизнь, получалось так, что проходил день – и, оглядываясь назад, они с трудом могли себе представить, что ВСЕ ЭТО могло уместиться в коротенькие двадцать четыре часа.

– Будь осторожен, – чуть слышно шепнула мона Сэниа.

– Что я слышу? – изумился Юрг. – И от кого? И с чего бы?

Она вздохнула:

– Ты что-то слишком тщательно застегиваешься на все пуговицы…

М-да. Неистовая девочка прямо на глазах превращалась в классическую супругу высшей пробы.

– Еще немного, и ты начнешь мне ладанку на шею вешать…

– А что мне еще делать, муж мой, любовь моя? Я теперь немолодая, небогатая, с двумя детьми на руках. Меч возьмешь?

– А как же. Ну а теперь зови тех, кто поумнее, – Эрма, Сорка, и вместе садитесь за Звездные Анналы. Твоя чернокожая советчица права – придется искать какой-то четвертый мир.

– Да уж не соскучусь. Не задерживайся.

– Я ж на минутку! – словно собирался к соседу за спичками. – Ких, возничий мой солнечный, поехали! Подставь-ка носик, Химена…

И кораблика как не бывало. Откуда-то, почесываясь, появился Харр.

– И чего к мужику вяжешься? Ну гульнет на стороне малость, так от тебя убудет, что ли?

– Изыди!

* * *

Жена, как всегда, была права: проговорив с Лронгом не более получаса с глазу на глаз (посторонние уши подразумевались, по на этот случай пригодился язык жестов, доступный без переводчика), Юрг был представлен Паянне – друг другу они не очень понравились, – после чего он незамедлительно отбыл.

Не на Джаспер, разумеется, – прямиком в Ад. По проторенной дорожке.

– Из кораблика ни в коем разе ни ногой, – строго наказывал он Киху, вытаскивая из-под коврика две плоские канистры. – Если что, потянешь меня за тросик. Но не думаю, потому как в прошлый раз это чудище поганое на меня напоролось. Теперь остережется.

Он еще раз проверил крепление тросика к поясу и вылез наружу. Подача кислорода и обогрев, естественно, не работали, так что в узкую прорезь двустворчатого щитка просачивался ледяной до едкости воздух. После субтропиков Игуаны было как-то дискомфортно, да и сатанинские сполохи неугомонного вулкана в этот раз своей трагической красой не пленяли.

Юрг спешной рысью двинулся вперед, досадуя, что под хрустким слоем свежевыпавшего снега не видно их давешних следов. Впрочем, ошибиться было нельзя – широкая полынья дэвова лежбища виднелась прямо по курсу. Он постарался выровнять дыхание, чтобы на традиционный вопрос ответить скоренько и без запинки, и с некоторым удивлением отметил, что Скудоумец прихорошился – блестел, во всяком случае, как стеклышко. И молчал.

– Эй, кладезь премудрости, – крикнул командор, останавливаясь на самом краю, – ты что, навел марафет и разговаривать не хочешь? Зазнался?

Ветер, шурша кристалликами льда, погнал по зеркальной поверхности невесомую поземку. Случилось то, чего он боялся, не позволяя себе об этом даже думать: источника живой воды больше не существовало. Все превратилось в один замерзший пруд.

– Дезертировал, сволочь! – Юрг на всякий случай довел до сведения потенциального слушателя свое отношение к происходящему.

Дэв не отозвался.

Юрг повернулся, захлопнул щиток и потрусил к кораблику, сматывая на бегу тросик, прикрепленный к поясу, и уповая на то, что воздуха внутри шлема ему хватит, а то недоставало ему еще ангины.

За корабликом смутно угадывалась громада неприступной горы, укрытой туманом и заклятиями. Соваться туда на авось не имело ни малейшего смысла. Тем более что покинувший свое рабочее место Скудоумный Дэв мог вполне пригреться именно там.

* * *

Засаленные Анналы листались едва ли не благоговейно.

– Мирт Богдыхана, – читала принцесса. – Кто-нибудь слышал о таком?

– Вроде бы мой двоюродный дед рассказывал, – неуверенно проговорил Борб, подергивая себя за ухо, вероятно, для освежения памяти. – Да, определенно в семье о Богдыхане рассказывают. Но там побывали давно. Поколений пять назад.

– Значит, отпадает. Дальше: Ромбион. Вспоминайте, вспоминайте: четыре желтые звезды да еще одна потухшая. Годных планет для заселения три, сплошные описания райских кущ.

– А что о населении? – спросил Юрг, уже порядком утомленный.

– Ни полслова.

– Тогда положи закладку. Может, Шоео с одной из них.

Мона Сэниа почесала лайковое брюшко зверька, разлегшегося тут же на ковре лапками кверху.

– Вспомни еще раз, малыш: какого цвета было твое солнце?

– Я не мог смотреть на него. Никто не смотрел на солнце. Но я помню, что сквозь щели проникали серебряные лучи, совсем как твой огромный меч.

– А луны? Что было на небе ночью?

– Ночью я спал в дупле, а потом в домике у ет-Хриер-ета.

Попытка отыскать мир, из которого был принесен Шоео, казалась уже почти безнадежной.