Майя Фокс. Начало - Иджинио Страффи Страница 34

— Мне кажется, ты унаследовала паранойю у своей матери.

— Нет, на сей раз она ни при чем. Это мои собственные ощущения. Когда я его вижу, мне хочется быть с ним, разговаривать, хочется, чтобы он был влюблен в меня. Но эта моя подозрительность... Она все время стоит между мной и им. Почему все так?

— Брось, Майя, ты сама создаешь себе тысячу проблем только потому, что влюблена в него и этим напугана.

— Неправда!

— Нет, правда, и что в этом плохого? Признай, парень — что надо!

— Но вид у него устрашающий... Ты обратила внимание, какие у него плечи?

— Плечи как плечи. Зато он такой худой...

— А у твоего Джона, наоборот, фигура регбиста, да? Трент симпатичный, и это все. Ты обратила внимание, какие у него глаза?

— Двухцветные, о-боже-мой-какие-эмоции!

— А волосы?

— Тебя повело, подруга!

— Если б не этот кретинский пучок! Боже, какие они у него черные! И блестят.

— Ты бы трахнулась с ним?

— Фло!!! Ты еще и глухая? Я не собираюсь с ним даже общаться!!!

— Хорошо, хорошо, не кричи, не будь такой агрессивной!

— Ты говоришь об этом так, словно все решено.

— Но скажи откровенно, тебе хочется быть с ним?

— Я не знаю... Да... Думаю, что да.

— Вот видишь!

— Фло, но он пугает меня!

30 октября

Четверг

16:50

Продолжая разговаривать, Майя и Фло незаметно вышли из парка и направились к Примроз-Хилл, самому красивому холму Лондона, на склонах которого раскинулся самый фешенебельный квартал города. Здесь жили Джуди Лав, Гвен Стефани, Дэниэл Крэг. Путь девушек лежал мимо здания, где располагалась студия Дэвида. Майя, боясь увидеть дом, решила обойти его стороной.

— Фло, пройдемся по Примроз Бейкери?

— Как хочешь. Только я позвоню Джону, он хотел присоединиться к нам, ты не возражаешь?

Я-позвоню-Джону-ты-не-возражаешь? А если б я сказала, что возражаю? Тоска с этими подругами, у которых такие прилипчивые женихи!

На самом деле Майю это не слишком напрягало. Особенно в эту минуту, когда было решено зайти в их любимую кондитерскую. На этом свете не существовало ничего, что могло бы разрушить их предвкушение удовольствия от пирожных с кремом и сливками, шоколадом и фруктами.

Войдя в кондитерскую, девушки сыграли в игру типа китайской моры. Игра состояла в том, что обе выбрасывали пальцы соответственно трем вещам: камню, бумаге и ножницам. Каждая последующая «побеждала» предыдущую. Кто выигрывал, за тем был выбор пирожных.

Камень — шоколадные.

Ножницы — фруктовые.

Бумага — сливочные.

Официанты их знали, и всякий раз, когда девушки появлялись в зале, готовились к долгому ожиданию. Но девушки были так увлечены, что не замечали неудобств, которые доставляли другим. Количество калорий в пирожном-победителе зависело исключительно от вкусов подружек. Фло предпочитала фруктовые и сливочные пирожные, Майя — шоколадные. Но, как правило, все заканчивалось тем, что перед ними ставили огромный поднос с теми и другими. Так случилось и на этот раз.

Сложив пирожные в пакет, они вышли из кондитерской и вновь направились к Риджентс-парк. Там, сидя на великолепно подстриженном газоне, они собирались окончательно разделаться с неприятностями, похоронив их под кучей глазированных сладостей. Они торопились сделать это прежде, чем появится Джон.

Прожорливый дармоед. Как всякий мужик.

— М-м-м, как вкусно! Попробуй... полно карамели... Слушай, а чего ты боишься Трента? — Фло никак не могла оставить эту тему.

— Не знаю, просто у меня такое чувство... Смотри, а это пропитано топленым шоколадом... Что до Трента... я не знаю... от него просто веет опасностью.

— Ты боишься, что он замешан в каких-нибудь темных делишках?

— По-моему, этого боится Меган. Я тебе говорила, что она запретила мне видеться с ним?

— Вот видишь, я так и знала, что без нее не обойдется. Но, Майя, ты же сама говорила, что в таких делах она немного параноик!

— Да, но...

— Что «но»? Разве Трент похож на торговца, на дельца, на гангстера, наконец?

— Фло, я не знаю... Но, согласись, он странный тип. Л вдруг он член какой-нибудь секты?

— Тина сатанист, что ли? Да брось ты, сатанисты — кучка клоунов! Они устраивают свои шабаши всего лишь затем, чтобы потом расписать их в Интернете. Ты же сама видела. Типа окрошки из песенок, запущенных от конца к началу, в которых им чудятся сатанинские послания. Говорят, в этом участвует даже Бритни Спирс. Если ты послушаешь ее песню «Я служу тебе», запущенную наоборот, то услышишь: я тебя люблю, я тебя люблю, Сатана, мой запрещенный плод. Бабах!

— Нет, это совсем другое. Понимаешь, в нем есть какая-то неуловимая загадка, которую я никак не могу разгадать.

— Вон, смотри, бежит Джон. Как ты думаешь, почему он должен каждый раз махать руками, приветствуя нас? Он что, думает, я его не вижу?

— Только не говори с ним о Тренте, прошу тебя. Я не хочу, чтобы он знал о нас с ним, ладно?

— Обещаю.

— Привет, Джон!

— Привет, девчонки! Какая история в школе, а?

За спиной рюкзак, в ухе iPod, темно-синие джинсы, голубые кроссовки «Али Стар» с нарисованными овечками... Джон. Надежный, добрый Джон. Славный парень. Натуралист и спортсмен-любитель. Друг половины школы.

— Что слушаешь? — спросила Майя, не сомневаясь в ответе.

— Непревзойденных.

— «Nirvana». «Воняет духом молодежи...» — пропела Фло.

— «...вот и мы, развлекайте нас. Я заразный идиот...» — подхватил Джон.

— Мог бы время от времени менять записи... — сказала Майя.

Джон не возразил. С улыбкой от уха и до уха он не сводил глаз со своей Фло. Слепому было ясно, что он влюблен. Она же строила из себя строптивицу, хотя Джон ей тоже очень нравился. У них было много общего. Оба любили науку, математику, оба бредили последними технологическими новинками.

Джону нисколько не надоедало, когда Фло начинала свои лекции-о-жизни-какой-ее-видит-мисс-Крамбл-слушайте-слушайте. Он и слушал ее с раскрытым ртом. Майя не раз замечала, что Джон, обсуждая какие-то темы со своими товарищами, пользовался фразами, заимствованными у Фло. Молодец Джон. Браво. Лучшего парня подруге и не пожелать.

— Тебе тоже об этом известно? — спросила Майя.

— Да об этом знает уже половина школы! А мне рассказала Фло.