Вредное волшебство - Крэйг Шоу Гарднер Страница 34

Может быть, учитель хотел напомнить мне какую-нибудь древнюю мудрость?

— Что за изречение? — спросил я Эли.

— Жили-были? — предположил Тэп.

— Смотри на Хьюберта! — посоветовала Барышня. — Какой артист!

Я обратился к Дракону:

— Какое изречение?

Дракон указал вниз.

— Земля? — предположил я, но он отрицательно покачал головой. — Голоадия? — Он затряс головой еще пуще. Тут я наконец сообразил, что он указывает на свои нижние конечности. — Твои ноги? — спросил я. Дракон кивнул. Потом он поднял заднюю лапу, наклонился вперед, подержал передние лапы под пальцами задней и осторожно перенес их под пятку.

— Проклятие! — догадался Хендрик. — Похоже, он что-то надевает на ногу.

— Вроде башмака, — предположил я.

Дракон энергично закивал, лупя хвостом по земле.

— Значит, это изречение — о башмаках?

Дракон снова кивнул.

— Проклятие, — заметил Хендрик, — у нас есть специалист по башмакам.

— Жили-были, — безмятежно сказал Домовой.

— Тэп во власти Матушки Гусыни, — напомнил я рыцарю. — Он не в своем уме.

— Проклятие, — сказал Хендрик, — попробуем-ка помочь этому горю.

— Жили-были, — повторил Тэп.

Рыцарь поднял дубинку, способную отшибать память, и легонько стукнул Тэпа по макушке.

— Жили-бы… Эй! Полегче! Мы, домовые, очень хрупкие.

— Да уж! — возрадовался я. — Удивительно! Ты разрушил колдовство Матушки Гусыни!

— Проклятие, — скромно кивнул Хендрик.

— Колдовство? Разве я был заколдован? — Домовой побледнел. — А где Его Домовое Величество?

Я сообщил Тэпу, что его повелитель вынужден был бежать от Матушки Гусыни. И еще я сказал Домовому, что есть способ оправдаться. Все, что от него требуется, — угадать, какое изречение о башмаках пытается передать нам Хьюберт на языке жестов.

— О башмаках? — повеселел Тэп. — Да это для меня раз плюнуть! А ну, где тут ваш дракон-мим?

Хьюберт помахал Домовому рукой и повторил свое последнее движение.

— Проще не бывает! — воскликнул Тэп. — Это поговорка: «Лучше башмак в руках, чем пара башмаков в кустах».

Дракон отрицательно помотал головой.

— Нет? — удивился Тэп. — Ну тогда: «Башмак увяз — и шнуркам пропасть». Правильно?

Хьюберт опять покачал головой и еще раз показал свою пантомиму.

— «У семи домовых башмак без глаза»? — предположил Тэп и опять не угадал.

Раздосадованный дракон с силой всунул ногу в воображаемый башмак и топнул.

И тут я все понял. Неужели?

— «Впору башмак — носи, бедняк!» — выкрикнул я.

Хьюберт кивнул.

— «Впору башмак…»? — Домовой почесал в затылке. — Никогда не слыхал! Не очень-то звучное изречение, должен заметить.

Звучное или не звучное, но именно эту пословицу передал мне волшебник Эбенезум, значит, в ней заключен глубокий смысл. Но какой?

— Ага! Вот вы где!

Тот, кому принадлежал этот голос, вышел на «огонек» Хьюберта. Это был Волк.

— Решил удрать от меня? — надменно произнес хищник. — Что ж, я рад, что ты вернулся на старое место. А теперь продолжим нашу историю!

— Нет! Нет! Нет! — Матушка Гусыня мчалась вниз с холма.

— Что значит «нет»? — обиженно спросил Джеффри Волк. — Мы были так близки к развязке!

— Вы были близки к полному хаосу! — сердито ответила Матушка Гусыня. — Не надо было мне с тобой связываться.

— Но я перешел к самой интересной части! — возразил Джеффри. — К той, в которой я всех съедаю! — Он деловито обратился к дракону: — Если ты быстренько их зажаришь…

— И не надейся! — прикрикнула Матушка Гусыня. — Я забираю свою сказку назад! Немедленно!

Она ласково улыбнулась всем присутствующим.

— Жили-были, — сказали мы все разом, как по команде.

«„Все нуждаются в отдыхе“ — еще одно изречение, приписываемое Эбенезуму, величайшему волшебнику Западных Королевств, которого однажды король Снердлот Мстительный застал на ложе своей супруги, любвеобильной королевы Вивазии. К счастью для волшебника, король был уже порядочно измотан многочасовой охотой на Эбенезума в коридорах замка и потому, легко поддавшись заклинанию, вызывающему временное помрачение рассудка, решил, что ошибся замком, и рассыпался в извинениях столь продолжительных, что волшебник успел ретироваться».

Жил-был однажды в лесу… Прекрасный Принц Вунтвор. У него были верные друзья — Семь Других Гномов. Семь Других Гномов не раз предупреждали Вунтвора, чтобы он остерегался чужих, потому что ходили слухи…

Нет, нет, нет! Так не пойдет. Может быть, попробовать другими словами?

Жил-был однажды юноша по имени Вунтвор, который постоянно пребывал в смятении, потому что ему казалось, что он забыл что-то, что должен помнить. Ему также казалось, что всех людей и животных, которые окружали его, он знал когда-то раньше.

«Жили-были», — хором сказали все, кто был на поляне, включая Вунтвора. Но почему они сказали именно это? Разве не должны они были произнести какие-то совсем другие слова?

— Что мне, целый день так висеть, носом в землю? — послышался сварливый голос снизу, и Вунтвор понял, что в его правой руке что-то есть. Он поднял руку и увидел в ней меч.

— Вот так-то лучше, — похвалил тот.

— Говорящий?.. — От удивления Вунтвор едва не уронил оружие.

— О! Только не начинайте все сначала! — взмолился меч. — Вы — в очередной сказке Матушки Гусыни. Она почти полностью стирает память, чтобы актеры были как чистые листы бумаги, на которых она сможет написать все, что ей заблагорассудится. Но с вами ей это не слишком удается. — Меч страдальчески вздохнул и сказал: — Видно, придется мне повторить все сначала. Слушайте. Вы — Вунтвор, ученик Эбенезума. Вы посланы сюда, чтобы уговорить Матушку Гусыню стать вашей союзницей. К сожалению, Матушка Гусыня — упрямая, своенравная женщина и даже слушать вас не желает. Вы почти уже ускользнули от нее, но в последний момент снова попали под ее влияние.

Вунтвор очнулся:

— Ты прав. Кажется, начинаю вспоминать. Просто не знаю, как тебя благодарить!

— Не стоит благодарности, — заверил меч. — Я это делаю из чувства самосохранения. Дело в том, что все эти сказки, как правило, заканчиваются выхватыванием оружия, то есть меня. Часто доходит до кровопролития, — меч содрогнулся, — а иногда и похуже!

— Что может быть хуже крови? — удивился Вунтвор.

— Зеленая сукровица, — жалобно простонал меч, — немытые жирные волосы, слюна единорога.