МИФОуказания - Роберт Линн Асприн Страница 34

— Это не военная игра, — заупрямился я.

— Нет, военная, — поправил меня Ааз. — Разве…

— Исключено! — вспылил я.

— Подумай как следует, малыш, — предложил мой наставник. — Любой командный спорт при стечении зрителей — это разновидность сражения.

— Так почему же вы забыли про меня? — разбушевался Плохсекир. — Я главнокомандующий вооруженными силами Поссилтума, и любые военные игры попадают под мою юрисдикцию!

— Генерал, — вздохнул Ааз, — эта игра будет проходить не в вашем королевстве.

— Не здесь?.. — Плохсекир на минуту смолк, сбитый с толку таким поворотом, а затем продолжил: — Но если в нее вовлечены члены моей армии…

— Этого нет, — перебил его мой учитель. — В этих маневрах участвует команда из пяти игроков, и мы набрали ее, не используя армейские ресурсы.

И тут меня осенило. Я произвел быстрый подсчет и…

— Ааз, — тихо позвал я.

— Не сейчас, малыш, — проворчал он. — Как видите, генерал, все ваши опасения были…

— Ааз! — не отставал я.

— Ну в чем дело? — зарычал он, поворачиваясь ко мне.

— У нас не пять игроком, а только четыре…

«Мы создали непобедимую команду!»

Соломон

— Четыре? — еле слышно переспросил Ааз.

— До пяти я считать умею, — заверил я его. — Ты, я, Гэс и Корреш. Итого — четыре. Видишь? Первый, второй, третий…

— Хватит! — прервал меня наставник. Затем он обратился к горгулу: — Слушай, Гэс, как ты думаешь, Бертран согласится?

— Но, Ааз, мы же не можем зачислить в команду саламандру, — возразил я.

— Помолчи, малыш. Ну что скажешь, Гэс?

— Только не сейчас, — пожал плечами горгул. — Он недавно встретил свою подружку, и они отправились в отпуск.

— Подружку? — переспросил, вскинув бровь, Ааз.

— Совершенно верно, — кивнул Гэс. — Она, можно сказать, его давняя горячая страсть.

— Горячая страсть! — усмехнулся тролль. — Слушай, а ведь неплохо сказано.

Я оценил шутку и присоединился к дружному хохоту Гэса и Корреша. Дело в том, что подруга Бертрана тоже саламандра, а они, как известно, холодны как лед. Джули и Плохсекир смотрели на нас, ничего не понимая.

Ааз раздраженно закатил глаза и простонал:

— Только этого мне и не хватало. Нет одного члена команды, а те, которые у меня есть, полоумные. Когда вы насмеетесь вдоволь, можете вносить свои предложения по поводу того, где нам найти пятого члена команды.

— Эту вакансию заполню я, — скромно произнес Плохсекир.

— Вы?! — Я перестал смеяться.

— Конечно, — кивнул генерал. — Это мой долг.

— Может, я не совсем понятно выразился? — вмешался Ааз. — Поссилтум в этом никак не замешан.

— Зато здесь замешан королевский маг и его ученик, — возразил Плохсекир. — Вы оба — граждане Поссилтума. И притом довольно выдающиеся граждане. Нравится вам это или нет, но мой долг защищать вас всеми имеющимися у меня в наличии средствами. В данном случае я имею в виду себя.

Об этом я как-то не подумал. В некотором смысле это было довольно мило. Но я не очень-то обрадовался тому, что из-за нас генерал будет подвергать себя опасности.

— Э… ценю ваше предложение, генерал, — осторожно начал я, — но Игра состоится далеко отсюда.

— Если вы можете выдержать такое путешествие, то смогу и я, — твердо заявил Плохсекир.

— Да вы не понимаете!

— Малыш, — перебил меня Ааз, — почему бы тебе не познакомить генерала с его товарищами по команде?

— Извините, генерал. Это Гэс, а вон тот — Корреш.

— Нет, — улыбнулся мой наставник, — я не это имел в виду.

— О! — догадался я. — Генерал, разрешите вам представить членов нашей команды.

Произнеся это, я сбросил личины, открывая горгула и тролля для всеобщего обозрения.

— Гэс! — воскликнул Джули. — То-то мне твой голос показался знакомым.

— Привет, Джули, — помахал рукой горгул. — Как жизнь в отставке?

— Скучновато. Эй, наливай себе вина!

— Спасибо. — Гэс шагнул вперед и забрал оба кувшина из рук онемевшего генерала, передав один Коррешу.

Мне пришло в голову, что я единственный, кто остался без вина.

Генерал стоял как вкопанный, переводя взгляд с горгула на тролля и обратно.

— Ну, Плохсекир, — усмехнулся Ааз, — вы все еще хотите вступить в команду?

Генерал нервно провел языком по губам, а затем наконец оторвал взгляд от Гэса и Корреша.

— Безусловно, — заявил он. — Я горжусь честь сражаться рядом с такими… достойными союзниками. Конечно, если они примут меня в свою команду.

— Что скажешь, Скив? — спросил Ааз. — Ты — босс.

Итак, решать предоставлялось мне. У Ааза есть противная привычка: отступать, когда положение осложняется. Я думаю, что это не всегда было случайным совпадением.

— Ну, господин маг, — прогремел Плохсекир, — вы принимаете мои услуги?

Я влип. Никто не мог утверждать, что Плохсекир плох в бою. Но я никогда не испытывал к нему нежных чувств. А каким он будет товарищем по команде…

— Глип!

Предупреждение пришло с опозданием. Прежде чем я успел собраться, меня ударила сзади сила, заставившая растянуться на земле плашмя.

— Глип! — повторил мой друг, не оставляя попытки дотянуться до моего лица.

— Что здесь делает этот глупый дракон? — спросил Ааз, ничуть не смущенный нашей эмоциональной встречей.

— Спроси у Плохсекира, — усмехнулся Джули. — Его привел он.

— Да?! — моргнул мой наставник.

Я и сам немного удивился. Оттолкнув на мгновение Глипа, я тяжело поднялся на ноги и бросил на генерала вопросительный взгляд. Впервые за все время нашего знакомства я смотрел на него другими глазами.

Свирепый воин, способный и глазом не моргнув встать на пути целой армии, сейчас не решался встретиться со мной взглядом.

— Ну… поскольку вы пропали, он несколько захандрил, — промямлили генерал. — Никто другой и близко не подошел бы к нему, и я подумал… казалось логичным, что…

— Он привел его поиграть с моим драконом, — весело объявил Большой Джули. — Генерал, кажется, питает слабость к животным.

Плохсекир резко вскинул голову.

— Дракон отлично послужил королевству в последней кампании, — горячо заявил он. — Было бы несправедливо, если бы никто не позаботился о нем.

Его горячность никого не одурачила. У него не было никаких причин печься о моем драконе. А если бы даже и были, то он мог бы запросто переложить заботу о нем на плечи нескольких своих солдат, а не заниматься этим лично. Всем стало ясно, что Глип ему нравился.