Меч Бедвира - Роберт Энтони Сальваторе Страница 34

Вода под товарищами забурлила — они совсем забыли о черепахе!

Веревка, превратившаяся в змею, выбралась на берег и, послушная торопливым указаниям чародея, обвилась вокруг скалы. Затем она стала сокращаться, подтягивая товарищей к берегу, прочь от черепахи.

Оливер оглянулся и чуть не потерял сознание от страха, встретившись со злобными глазами дракона не более чем в дюжине футов от них. Хафлинг попытался заговорить, но потерял от страха дар речи и вместо этого принялся отчаянно теребить Лютиена за плечи.

— ПРИВЕТ, ВОР И ЛЖЕЦ! — спокойно произнес Бальтазар, и Лютиену не было нужды оглядываться, он и так понял, что дракон вознамерился пообедать.

Чудовище неожиданно дернулось, снизу послышался всплеск. Оливер опустил глаза и увидел, как челюсти кошмарной обитательницы подземного озера крепко вцепились в огромную лапу дракона.

Тем временем веревка натянулась, и Лютиен, то ползком, то скользя, двинулся по направлению к дальнему берегу.

Горячие волны окатили товарищей, когда гиганты сцепились в озере. Дракон взревел и выпустил новые клубы пара, от пронзительных воплей испуганной и раненой черепахи задрожал воздух. Лютиен наконец осмелился выпустить веревку и рухнул на землю. Оливер все еще не решался разжать руки, намертво вцепившиеся в спину и плечи юноши.

— Бегом! — подгонял их Бринд Амор. Маг понимал, что черепаха не сможет долго продержаться против дракона. Он единственный раз оглянулся на озеро, послав еще один сноп черного пламени, и помчался велел за Лютиеном. Ему пришлось зажечь волшебный свет, поскольку Оливер оставил все еще горящий факел на дальнем берегу.

Троица едва успела влететь в пещеру и добраться до прохода между сталагмитами, когда сзади донеслись всплеск и вопль Бальтазара, выбравшегося на берег:

— ГРАБИТЕЛИ! ЛЖЕЦЫ!

Теперь ландшафт благоприятствовал дракону, поскольку беглецам приходилось перелезать через поваленные сталагмиты. Лютиен наконец разглядел первые отблески водоворота голубых огоньков. Однако рев дракона слышался теперь совсем близко, и юноша не надеялся, что у него есть шансы добраться до них.

Бринд Амор, что-то яростно бормотавший, неожиданно вцепился в плечо юноши, прихватив заодно и Оливера, и все трое оторвались от земли и стремительно понеслись к стене.

Бальтазар взревел и выпустил еще одну струю пламени. Хафлинг заорал и прикрыл голову руками, полагая, что они вдребезги разобьются о камни. Свет магического туннеля, расширяясь, метнулся навстречу, словно пытаясь защитить беглецов, и последний сноп пламени, выпущенный драконом, только опалил им спины. Друзья вместе с волшебником в последнюю минуту успели укрыться в магическом коридоре.

От одежды всех троих валил дым, когда они кувырком ввалились в пещеру волшебника, тесно сплетясь в один большой клубок. Бринд Амор, демонстрируя удивительную ловкость, первым выбрался из клубка и встал на ноги, заливаясь хохотом.

— Старина Бальтазар будет дымиться от ярости добрую сотню лет! — веселился он.

Лютиен с каменным лицом пристально смотрел на чародея, и его суровый взгляд превратил громкий хохот волшебника в кашляющий смешок.

— Юный Бедвир, — нахмурился Бринд Амор, — тебе следует научиться смеяться по завершении опасного предприятия. Радуйся, что ты жив, мой мальчик! Смейся потому, что ты украл вещь из сокровищницы дракона, а это, поверь мне, не многим удавалось…

— И не одну, — поправил его Оливер, вынимая несколько драгоценных камней из кажущихся бездонными карманов.

— Тем более есть повод для смеха! — воскликнул Бринд Амор. Оливер начал жонглировать тремя камнями, любуясь их сверканием в мерцающем свете факела, а Бринд Амор поднял кулак, салютуя хафлингу.

Лютиен, однако, даже не пробовал выдавить из себя улыбку.

— Бальтазар? — переспросил он.

— А что Бальтазар? — эхом откликнулся Бринд Амор.

— Ты назвал дракона Бальтазаром, — объяснил юноша. — Откуда тебе известно его имя?

На секунду Бринд Амор пришел в замешательство, понимая, что угодил в ловушку.

— Ну, я, конечно, наблюдал за вами через свой хрустальный шар, — поспешно ответил волшебник, но Лютиен сразу почувствовал неискренность в его голосе. — Дракон представился… Оливеру, конечно.

— Да, это так, — подтвердил хафлинг.

— Ты знал его имя до того, как дракон объявил его, — мрачно настаивал Лютиен. Он услышал звон, когда Оливер прекратил жонглировать и один из драгоценных камней упал на каменный иол. А Бринд Амор слегка помрачнел. Атмосфера, которая минуту назад казалась волшебнику и Оливеру праздничной и пронизанной духом победы, сгустилась от напряжения. Хафлингу даже показалось, что его друг готов броситься с кулаками на Бринд Амора. — Твой рассказ о короле циклопов оказался ложью.

Чародей напряженно улыбнулся.

— Дорогой мой Лютиен Бедвир, торжественно начал он. — Если бы я сказал тебе, что в конце волшебного туннеля ждет дракон, пошел бы ты сквозь него?

— Неплохой аргумент, — признал Оливер. Он поднял глаза на Лютиена, надеясь, что его друг удовлетворится этим.

— Нас могли убить, — бесстрастно сообщил юноша. — И ты послал нас туда, зная, что мы почти наверняка погибнем.

Бринд Амор пожал плечами — его явно не впечатлило столь резкое обвинение. Подобное равнодушие только усилило ярость Лютиена. Невнятное рычание сорвалось с губ юного Бедвира.

— Лютиен, — прошептал Оливер, стараясь вернуть его в область разума, — Лютиен…

— Я что, должен принести извинения? — неожиданно резко спросил Бринд Амор, и его неожиданное возмущение охладило Лютиена. — Неужели вы настолько эгоистичны?

Теперь пришла очередь юноши изумляться, поскольку он понятия не имел, о чем говорит волшебник.

— И вы верите, что я бы подверг вас обоих такой опасности, не будь на то достаточно веской причины? — продолжал чародей, щелкая пальцами в воздухе перед лицом Лютиена.

— И твоя «веская причина» оправдывает ложь и стоит дороже нашей жизни? — рявкнул в ответ юноша.

— Да! — решительно ответил Бринд Амор. — В мире существуют гораздо более важные вещи, чем твоя безопасность, дорогой мальчик.

Лютиен уже собрался дать волю гневу, но в голубых глазах мага промелькнуло странное выражение, охладившее пыл возмущенного юноши.

— Неужели ты не веришь, что я каждый день скорблю по тем людям, которые пошли на поиски моего жезла до тебя и не вернулись? — угрюмо спросил волшебник. Огромная волна жалости омыла Лютиена, словно печаль Бринд Амора каким-то образом легла и на его плечи. Юноша оглянулся на Оливера в поисках поддержки, задаваясь вопросом, не подпал ли он под действие какого-либо заклинания, но хафлинг, казалось, был также ошеломлен и тронут словами волшебника.