Возвращение королевы - Линн Флевеллинг Страница 34

Чем дальше продвигался Мэти на юг, тем более суровой становились дорога и люди, которых он встречал в здешних местах. Они принадлежали к его народу, но жили слишком близко к южанам, чтобы проявлять щедрость или гостеприимство к незнакомцу, шагавшему в том направлении. Они были сдержанно вежливы, ровно настолько, чтобы не оскорбить Великую Мать, и провожали его молча, с подозрением глядя вслед.

Он шел все дальше и дальше, и горы превратились в холмы. Деревни народа ретха-ной становились меньше и беднее, и расстояние между ними увеличивалось, а потом деревень и вовсе не стало, и дальше Мэти видел лишь редкие стоянки охотников или жилища одиноких колдунов.

Еще через два дня холмы сменил лес, а вокруг Мэти зажурчали ручьи, хотя в его краях, как он знал, людям пока приходилось по утрам ломать лед, чтобы наполнить водой ведра. А здесь уже зеленела трава, и она была намного зеленее и пышнее, чем на привычных для него горных лугах. Цветы здесь были другими и птицы тоже. Он понял, что добрался наконец до далеких земель, где обитали южане, о которых рассказывали старики.

Первыми встреченными им южанами оказалась семья бродячего торговца, который вел дела с ретха-ной и потому уважительно приветствовал Мэти на его родном языке. Главу семьи звали Ирманом, и он пригласил Мэти в шатер как родного и сел рядом с ним у огня.

Когда они помыли руки и поели вместе с женой Ирмана, его сыновьями и их женами и детьми, Ирман расспросил Мэти о тех горных людях, которых тот мог знать, а потом поинтересовался целью его путешествия.

— Я ищу девушку, которая прежде была юношей, — объяснил Мэти.

Ирман усмехнулся.

— Ну, таких вряд ли много. А где она?

— Где-то на юге.

— Юг — большая территория в Скале. Отсюда и в ту сторону все будет юг. Иди на север, и ты скоро доберешься до Внутреннего моря.

— Вот поэтому, наверное, я и должен идти на юг, — кивнул Мэти.

Ирман покачал головой.

— На юг. Ну и ладно. Ваш народ всегда идет только туда, куда нужно. Но я вижу, у тебя с собой красивый оо-лу. Ты, должно быть, колдун.

Мужчина говорил уважительно, однако Мэти уловил легкий оттенок страха.

— Мне говорили, что твой народ не доверяет нашей магии.

— Так же, как яду и некромантии. Вряд ли ты уйдешь далеко, если люди поймут, кто ты. Я-то видел, что ваш народ способен творить добро, но большинство скаланцев без колебания отправят тебя на костер.

Мэти задумался. Лхел ничего не говорила о подобной опасности.

— Ты говоришь на языке Скалы? — спросил Ирман.

— Да, научился у одного мальчика, — ответил Мэти на языке Ирмана. — Наш народ учится вашему языку у торговцев вроде тебя, чтобы знать, как защититься. Мне посоветовали говорить, будто я из Зенгата, чтобы обмануть их.

Ему казалось, что он сказал именно это. Но Ирман и остальные несколько мгновений в изумлении смотрели на него, а потом расхохотались.

— Я не так говорить слова? — сделал он новую попытку.

— Некоторые можно понять, но мало, — сказал Ирман, вытирая глаза. — Люди скорее примут тебя за дурачка, чем за зенгати. Впрочем, зенгати тоже не слишком любят в Скале.

Да, задача оказалась сложнее, чем предполагал Мэти. Ему предстояло идти через земли, где он никому не понравится и при этом его никто не поймет.

— Если ты научишь меня говорить правильно, я вылечу твои болезни и сделаю для тебя сильные амулеты, — предложил он на своем языке. И показал на большой живот одной из женщин. — И дам благословение младенцу.

Молодая женщина сверкнула на него глазами, пробормотав что-то по-скалански.

Ирман ворчливо ответил ей, потом чуть виновато посмотрел на Мэти.

— Не сердись на Лию. Она горожанка и не понимает твой народ так, как понимаем мы, жители холмов. Я бы попросил тебя вылечить моих животных, если ты поклянешься мне своей лунной богиней, что никому не причинишь вреда.

— Клянусь Великой Матерью, я буду творить только добро, — пообещал Мэти, прижав ладонь к груди и крепко сжимая другой рукой оо-лу.

Три дня Мэти провел в лесу с Ирманом и его кланом, учась говорить по-скалански и вместе со всеми смеясь над собой и своими сородичами, мнившими, будто они знают язык южан. В уплату он вылечил хромого вола и выгнал глистов у коз Ирмана. Семья Ирмана немного пугалась, когда Мэти призывал свою силу и на его коже выступали колдовские символы, но Ирман все равно позволил ему удалить свой гнилой зуб, а потом попросил Мэти поворожить над его старой женой, у которой была опухоль в животе.

Старуха, дрожа, лежала на одеяле в лунном свете, а все остальные наблюдали за Мэти с изумлением и легким недоверием. Мэти осторожно ощупал опухоль — она была горячей и воспаленной. Болезнь требовала серьезного лечения, вроде того, какое он творил для Теолина.

Он отвел Ирмана в сторону, чтобы объяснить, как мелодия выводит дух из тела, чтобы провести лечение, не потревожив его.

Мужчина потер щеку в том месте, где Мэти вырвал больной зуб. Потом наконец кивнул.

— Сделай для нее, что можешь.

Мэти сел рядом с женщиной и уложил конец оо-лу возле ее бедер.

— Ты теперь спишь, женщина, — сказал он на недавно освоенном скаланском языке. — Хороший сон. Я делать тебя не больная. Ты давать мне…

Он не знал нужного слова. Ему необходимо было ее согласие.

— Я даю тебе разрешение, — прошептала женщина. — Ведь мне не будет больно?

— Никакой боли, — заверил ее Мэти.

Он усыпил женщину и пригласил ее дух искупаться в лунном свете, а потом принялся исследовать ее живот. К его облегчению, у нее оказался лишь большой нарыв в яичниках. Вообще-то серьезный нарыв, если говорить точно, но Мэти быстро остудил горячие жидкости тела и вывел их наружу. Чтобы окончательно изгнать болезнь, потребовалось бы еще несколько дней лечения очищающими травами, но когда он сыграл мелодию возвращения духа и разбудил женщину, та приложила ладонь к боку и улыбнулась.

— Ох, мне теперь намного легче! Ирман, он хороший целитель! Почему люди рассказывают такие ужасные вещи о его народе?

— Мы уметь причинять вред, — признался Мэти. — Есть и плохие ведьмы, а есть такие, кто воевать с южанами. — Он отвесил остальным виноватый поклон. — Не друзья только те, кто убивать нас и прогонять с наша земля.

— Так это правда, что твой народ раньше жил вдоль восточного побережья? — спросил один из внуков Ирмана.

Мэти грустно кивнул. Старики до сих пор пели о священных местах возле соленой воды — о могилах и святынях, скрытых в прибрежных скалах, о священных источниках и рощах, за которыми никто не ухаживает уже нескольких поколений. Долины среди холмов и гор до сих пор принадлежали народу ретха-ной лишь потому, что в них пока не нуждались скаланцы.