Московская Плоть - Татьяна Ставицкая Страница 35

Так и должно быть, девочка. Это – нормально. Привыкай, сказала она себе.

Салонная дама встретила гостей с трепетом и любопытством. От ее опытного взора не укрылось изумление Невесты, и в ее приветствии прозвучала снисходительная нотка:

– Велкам! Здесь все – для вас!

– Забавно было бы, если б для вас… – отозвалась Марья. Параклисиарх одобрительно хмыкнул.

Все эти изыски произвели впечатление не только на не искушенную истинным гламуром девушку, но и на видавшую виды родню Бомелия, которая надолго залипла на нижнем уровне и терзала менеджера салона своими изуверскими выкрутасами. Этот номер программы им удавался особенно хорошо в тех местах, где атмосфера роскоши сквозила в каждой детали.

Параклисиарх мягко направил девушку к открытому лифту. На самом деле уровни не сообщались посредством лестницы, потому что весь бельэтаж был предназначен для обслуживания только одного клиента.

Прозрачная мебель японского дизайнера Токудзина Йосиоки, выполненная на заказ, не загромождала пространство. Ослепленная блеском Маша не заметила, куда делся Малюта. В окружении зеркал муранского стекла с золотой амальгамой Невеста почувствовала себя драгоценностью в золотой шкатулке. Салонная дама с должным почтением усадила девушку в невидимое кресло.

– Мы располагаем самыми свежими коллекциями свадебных платьев от SAN PATRICK, MANUEL MOTA, PRONOVIAS, ELIE SAAB, MORBAR, FRANCESCA SPOSE, COTIN SPOSA, PATTIS, CASABLANCA… – Апломб салонной дамы выходил из берегов.

– Вы всерьез полагаете, что я должна знать всех этих патриков с франческами?.. – прихлопнула бодрый хозяйский мажор Невеста.

– Тогда давайте обсудим, что из имеющихся моделей… – начала было хозяйка.

– С вами обсудим? – откровенно изумилась Марья.

– Э-э-э… – смутилась хозяйка, – может, полистаете каталоги?

– Какие еще каталоги?.. Послушайте, вы, вероятно, чего-то не поняли. Мне не нужна готовая модель. Я – это только Я, – отчеканила девушка. – И платье должно быть сделано не просто по мне, а ДЛЯ МЕНЯ.

– Да, конечно… примите извинения, – смутилась хозяйка и метнулась к компьютеру.

Йоджи Умамото, возникший на плазменном экране, медитировал в ванне миндального молока с дрейфующими по поверхности веточками мяты и старался не замечать квадригу святого Марка с Триумфальной арки на площади Карусель, которая так нахально лезла в его окно всеми своими копытами. Когда на дисплее возникло озабоченное лицо салонной дамы, мэтр тихо выругался.

– Господин Умамото! Экстренный заказ… полный эксклюзив… – Французский язык салонной дамы не позволял ей вести длительную беседу, и за ее спиной возникла девушка в униформе и с бейджем на груди.

– Показывайте… – пошевелив пальцами ног над молочной поверхностью, процедил дизайнер и, выкарабкавшись из ванны, накинул черный халат с самураями, сшитый в традициях японского кроя из прямоугольников.

Неожиданно его кимоно ожило. Изловчившись, мэтр дизайна извлек из его шелковых недр телефон с инкрустированным звездой корпусом, который был предназначен специально для особых клиентов. Точнее, для одних клиентов – московского комьюнити. Умамото ответил, засуетился и спешно велел кому-то, находящемуся за границами экрана, нести ему одежду. Параклисиарх отключился от абонента.

Салонная дама с низким поклоном уведомила Невесту о том, что ей предстоит раздеться, и с замиранием сердца ждала ее реакции.

– Какие проблемы? Раздевайте, – пожала плечами девушка. Ее не смутило, что для этой деликатной процедуры были приглашены юноши.

В кармане Параклисиарха, сидящего за шелковой портьерой, зазвонил айфон.

– В процессе… – тихо ответил он собеседнику.

– Я хочу это видеть. Организуй картинку, – велел Уар.

Малюта повиновался: чуть отодвинув жемчужный шелк портьеры, он развернул свой гаджет видеокамерой к Невесте.

Руки юношей порхали над Невестой, поэтапно приближая ее силуэт к естественному, дарованному матерью-природой. Салонные девушки подхватывали шубку, блузку, которую юноши расстегивали в четыре руки, словно играя на флейте. Юбка плавно струилась по обнажающимся бедрам, округлым коленям, падала к тонким лодыжкам, туфельки снимались коленопреклоненно. Наконец сцена опустела, явив взору мэтра главную героиню этой мистерии.

Уар, напряженно следивший за разворачивающимся на его дисплее действием, откинул голову, прикрыл глаза и сглотнул слюну.

В центре зала, как в сердцевине огромного зеркально-золотистого цветка, Марья видела московскую домашнюю девочку из хорошей семьи, волею судьбы восходящую к Неведомому. Она всматривалась в свое обнаженное тело, множимое зеркалами, в перламутровое сияние кожи, в волны пепельных волос. Ей остро захотелось, чтобы Неведомое позаботилось о бессрочном продлении ее молодости и красоты. Цена значения не имела.

Умамото кланялся, обнажая раз за разом худые волосатые ноги меж расходящихся пол халата, и бормотал извинения.

– Насмотрелся? Не надо никуда ходить одеваться, Йоджи! Времени нет! – командовала через переводчика салонная дама. – Ты идею рожай!

На втором мониторе появился Пан-Жоль Дотье с телефонной трубкой в одной руке и со щипчиками для бровей – в другой.

– Я уже все понял, мадам, у меня уже есть предложение: абсолютно прозрачное платье, под которым видны все постромки: бюстье, трусики, пояс, швы все, бретельки, подвязки… Я эту модель как раз вчера додумал для грядущего показа.

– Паша, какой такой показ-факаз?! – выходила из себя салонная дама. – Тут совершенно неформатный случай. Должно быть самое сливочное спецпредложение! Самые пенки! Завтра к обеду, на крайняк к вечеру, платье должно быть у меня. Думай, Паша.

– А кто еще думает? – напрягся дизайнер.

– Кто-кто… Умамото в пальто! – отрезала салонная дама и переключилась на первый монитор, на котором японец деликатным покряхтыванием пытался привлечь ее внимание.

– Мне тут сообщили, – Умамото поклонился, – что на Невесте, – еще один поклон, – будут украшения из Алмазного фонда. Можно было бы набросать на образ цитат из дома Романовых позднего периода: ампирный силуэт… или нет, скорее ранний модерн, елецкие кружева…

– Ёджи, если б нам нужны были елецкие кружева, мы бы обратились к Зайцеву, – прервала поток креатива салонная дама. – Зачем нам цитаты из прошлого? Дай нам цитаты из будущего. И пусть тебя не тревожит Алмазный фонд. Короче, нам не нужен закос, Ёджи. Нам нужен свежак. Наисвежайший! Въехал? Давай, ворочай рогами… мозгами. Чтобы завтра платье было в Москве, – подвела черту салонная дама и отключилась, прервав стон дизайнера по поводу сроков.

Умамото прошлепал босиком в кабинет, погладил самурайский меч, висевший на стене, ребром ладони изобразил сиппуку и выругался на языке предков. Париж не приносил ему вожделенного почивания на лаврах, а для нагнетания креатива уже требовался стимулятор. Выдвинув ящичек бюро времен Директории, мэтр достал заветный флакончик, накапал его содержимое на счет за электричество, со вздохом приложил его ко лбу и, растянувшись на оттоманке, стал ждать прихода.