Королева эльфов. Зловещее пророчество - Бернхард Хеннен Страница 35

Насколько вероятно выбраться из этого ущелья, которое будет засыпано падающими скалами? Эмерелль не интересовалась математикой. Она действовала. И ее поступки насмехались над какими бы то ни было расчетами. Так, как сейчас.

Он в последний раз оттолкнулся от скалы. А затем остановился на краю утеса. Рядом с Эмерелль. Кобольды в ужасе отпрянули. Некоторые бросились на землю и, моля о прощении, сложили руки над головой.

Остался стоять только Облон.

— Значит, старейшины приняли решение убить нас, — произнесла Эмерелль, когда стих грохот падающих камней.

— Не старейшины. Не они принимают решение. Я, Облон, Хранитель Предков, Глас Мертвых, Путешественник По Запретным Местам, веду мой народ. Я принял решение. Один я должен понести наказание. Я готов.

— Зачем? Что мы сделали твоему народу?

— Вы обрушили на нас гнев троллей, обрекли нас на голод.

Они были там и не получили дань. Теперь они потребуют кукурузы, равной по весу десяти троллям. У нас был плохой урожай. Если мы уплатим эту дань, то будем голодать. Не все старики и дети доживут до следующего урожая. Я хотел вашу плоть взамен потерянной кукурузы. Я поклялся защищать свой народ. А теперь можете казнить меня.

— Пожалуй, твоего мяса не хватит на то, чтобы помочь твоему народу пережить голодные луны, — спокойно ответила Эмерелль. — Так какой смысл в твоей смерти?

Впервые с тех пор, как они встретились, Облон растерялся.

Он просто стоял и смотрел на них, приоткрыв рот.

— Что ты видишь во мне? — вызывающе спросила она, медленно подходя к кобольду. — Запас мяса на время засухи?

Духа, рожденного воздухом? Своего убийцу? Кто я?

Облон не отступил. Фальрах уважал мужество маленького существа. В Альвенмарке было немного тех, кто не склонялся перед гневом Эмерелль.

— Кто ты — зависит от меня, — продолжила королева.

Теперь Облон уже не мог смотреть в глаза Эмерелль. — Выбирай!

Кадлин резко подбросило вверх. Она закричала от ужаса, в то время как твердый грунт удалялся все дальше и дальше. Постепенно ей удалось преодолеть панику. Ведь именно этот грунт она в любой миг могла окропить своей кровью.

Огромная хищная птица схватила ее и понесла прочь. И обходилась она с женщиной отнюдь не нежно. Ее когти вонзились ей в плечо и грудь через толстую кожаную одежду. Не очень глубоко. Но достаточно, чтобы на некоторое время сохранить неприятные воспоминания об этой встрече. Кадлин подумала об олене, которого они видели в снегу. Теперь она поняла, почему на снегу не было видно следов животного. Неужели она кончит свои дни точно так же? Окровавленный труп на заснеженной земле?

Птица повернула и направилась к гребню гор. Между скалами Кадлин увидела Мелвина. Казалось, брата ничуть не обеспокоил вид птицы.

Молодая женщина приземлилась в снег, когда орел внезапно разжал когти. Мелвин тут же подбежал к ней.

— Ты ранена?

— Гордость считается?

Он подмигнул ей.

— Тяжелый случай. Она либо исцеляется сразу, либо никогда.

Она посмотрела на остров среди замерзшего озера. Тролли находились теперь по меньшей мере на расстоянии мили.

Преследовать они не собирались. Пока что не собирались.

Орел описал еще один круг в небе, затем полетел на восток.

Кадлин постепенно начинала понимать.

— Он все время был рядом, не правда ли?

Мелвин посмотрел на нее и нагло усмехнулся.

— Хорошо иметь под рукой сюрприз.

Кадлин пришла в ярость. Он должен был сказать ей! Последние дни она столько размышляла о том, как мертвый олень оказался на снегу и какой новый ужас мог появиться в ее родных горах.

— У меня тоже есть для тебя сюрприз! Я опять спущусь к троллям!

Улыбка исчезла.

— Ты шутишь. Они разорвут тебя на клочки, а потом бросят на съедение падальщикам, потому что не едят мясо безумцев.

— Приятно сознавать, что хотя бы это обойдет меня стороной!

Он схватил ее.

— Приди в себя! Подумай о ребенке! Ты не имеешь права…

Она была вполне в себе. Осторожно положила правую руку на живот. Ребенок вел себя совершенно спокойно, словно свернулся клубочком, чтобы стать как можно меньше. Когда она ответила, голос ее был хриплым и тихим.

— Я пришла в себя. Наконец-то! Нельзя мне было идти с тобой. А теперь я сделаю то, что должна делать в первую очередь, будучи королевой. Я буду защищать свой народ!

Мелвин отпустил ее.

— Тогда идем вместе.

Она раздраженно покачала головой.

— Это глупо. Отпусти, я пойду одна!

— Я был бы чертовски плохим старшим братом, если бы просто стоял и смотрел, как моя младшая сестренка дерется с парочкой ребят, которые почти в два раза выше ее.

— Ты ничего мне не должен. Да мы знаем друг друга всегото пару дней!

— Ты даже в долину одна не спустишься. — Его тон изменился. Ни разу за все те дни, что они были знакомы, Мелвин не был так серьезен. — Тученырь сильно поцарапал тебя. Ты ударилась головой. Ты беременна. И, похоже, собираешься выплюнуть свой завтрак на снег. Мне не хотелось бы отпускать тебя одну. Кроме того, Тученырь поможет, если я буду в опасности. А вот тебя он спасать еще раз не станет.

— Значит, мы идем втроем против восьмерых троллей. Похоже, сегодня вечером будет пир с гигантской курицей в качестве главного блюда.

Мелвин зыркнул на гигантского орла. Тот неподвижно сидел на скале, на которую опустился.

— Не стоит так говорить о нем. Он чувствителен. Ты знаешь, среди ему подобных он — князь!

— Он понимает мой язык?

— Нет, но мысли понимает.

Теперь Кадлин обернулась к орлу. Черные глаза хищной птицы неотрывно смотрели на нее. Обиженный орел, тролль, который сражался с ней на дуэли. Безумный сон. Это не может быть правдой!

Нанесенные когтями орла раны болели при каждом вздохе.

Голова гудела, как чугунный котел. Нет, это не сон. Это игра Лута. Ткачу Судеб нравится, когда кто-то барахтается в его паутине.

Мелвин взял ее под руку. Они молча стали спускаться по склону. Никогда еще не чувствовала она себя ближе к брату.

Он не бросает слов на ветер. Он будет сражаться за нее. Она не хотела этого. И в то же время чувствовала себя защищенной. Ничего подобного она не испытывала с тех пор, как погибли Кальф и Бьорн. Они были убиты троллями. Пал в бою с троллями и ее брат Ульрик. Похоже, это семейная традиция.

Оргрим и его свита ждали перед пещерой-могильником.