Волхв-самозванец - Алексей Зубко Страница 35

Среди лесов дремучих,

Среди дубов могучих,

Где звери говорят

И даже камни зрят

Из года в год, из века в век

На ручейка веселый бег,

На свет далеких звезд,

Возню средь птичьих гнезд.

С все видевших, все знающих,

Под мягким мхом скучающих,

Сквозь сон на мир взирающих,

Лениво так вздыхающих

Волхва рожденье сбило спесь.

И это, верьте мне, не лесть.

Сверкнула молния, ударил гром

И в пламени рожден был он.

Зверушкам малым – покровитель,

Вражине злобной – грозный мститель.

Коль горе где или беда,

Спешит на помощь он туда.

До неба горы – не преграда,

В борьбе со злом его отрада,

А детский смех ему награда.

– Любезная публика! – обратился кот Василий к присутствующим, шаркая ножкой, и снова запел:

Приятно вспомнить о награде,

Но мне хотелось бы сказать,

Два слова – не бахвальства ради.

Я – котик скромный, все ж признаюсь —

Не будь меня – сему волхву

Трудненько бы пришлось в походе,

В его раденье о народе.

Почто ж молва меня обходит?

Я просто кот, ну так и что ж?

И Василий принялся раскланиваться под бурные аплодисменты, переходящие в овации. Растет Василий... вот только голос...

На этом шабаш объявили закрытым. Гости начали расходиться, разлетаться и расползаться по своим домам и норам.

Кроме новых знакомств, массы приятных впечатлений и сытого брюха, участие в данном мероприятии существенно повысило мою боеспособность в магическом плане. Время не потеряно даром – у меня появился реальный шанс спасти Аленушку из плена.

Лешие подарили маскировочный плащ, обладающий свойствами хамелеона. Ведьмы наделили прирученной метлой, пузырьком с сонным зельем и амулетом от сглаза, а уж расцеловать старалась каждая вторая. Амулет я надел на шею, под крестик, хотя от него и подозрительно попахивало... Грибовик подарил свою миниатюрную копию, сделанную из сказочного дерева и наделенную способностью распознавать отравленную пищу. Шишочники и листовички, словно сошедшие со стенда с детскими поделками, дали совершенно уникальную вещь: с виду обычная сосновая игла, длинная и грязно-желтая, но стоит воткнуть ее в трещинку, капнуть на нее водой – и она расколет самый прочный монолит.

Выразив признательность всем собравшимся и с благодарностью приняв заверения в сотрудничестве, я отправился вершить подвиги.

Баба Яга с домовым и котом отправились к избушке на курьих ножках готовить провизию к походу и координировать все силы нашей небольшой, но за последнее время значительно выросшей армии.

Я же на пару с длинноногой ведьмой направился в места, где свирепствует жестокий маньяк.

Отныне мой лозунг: «Искать и найти, найти и поймать, или убежать, если противник сильнее».

Будет сидеть. Я сказал!

Глеб Жеглов

Езда на метле, даже управляемой профессионалкой, сущее наказание. То ли дело комфортная ступа... если бы не Трое-из-Тени, я точно бы не решился на такой перелет.

Мою спутницу я для краткости нарек Кэт, против чего она нисколько не возражала. И если при первом знакомстве я установил, что она крутая наездница, обладательница пары длинных точеных ножек и симпатичного личика, то за время полета открылись еще несколько ее положительных качеств.

Во-первых, Кэт оказалась прекрасной собеседницей, способной не только говорить, но и слушать.

Во-вторых (чтобы вы не подумали чего, сразу поясню: она пониже меня ростом, я сижу сзади и, обхватив руками, держусь... на чем в итоге оказались мои руки, думаю, не нужно разжевывать)... Скажу одно – они великолепны. Нет, нет! Я не позволил себе ничего лишнего, никаких вольностей, просто на меня, как и на любого нормального мужчину с правильной ориентацией, женская красота производит благоприятное впечатление.

И наконец в-третьих, юная ведьма оказалась моей землячкой. А выяснилось это, когда в ответ на произнесенное мною «эгэш» она сказала: «То-то и воно». Все-таки приятно знать, что где-то в этом мире есть казацкий род. Будет совсем туго – подамся на Сечь, если она, конечно, есть, а нет... буду внедрять вольницу самостоятельно. Кэт об этом ничего не знает, но это еще ни о чем не говорит – она покинула родное село в очень юном возрасте, так что все ее воспоминания ограничиваются парой десятков слов «ридной мови» и размытыми детскими воспоминаниями о жареном сале с луком и заскорузлых маминых руках, пахнущих молоком и полевыми травами.

– Тпру! – совсем как амазонка приказала метле ведьма и ловко соскользнула на землю.

Я последовал за ней при помощи Пусика и Гнусика, умудрившись не растянуться.

Одной-единственной поездки верхом на помеле мне хватило, чтобы твердо решить не совершать подобной ошибки вновь.

– Убийства происходят всегда в этой части леса, – сообщила Кэт.

– Вон те обгорелые стволы деревьев – это то, что я думаю?

– Да. Это материнские древа, оскверненные убийцей.

Подойдя к ближайшему горелому остову, я осмотрел следы топора.

– Да...

– Что?

– Здесь есть поблизости какие-нибудь поселения?

– Есть. За тем холмом деревенька Хрычовка, хат в двадцать. Промышляют рыбой, грибами да ягодами. На том берегу хижина отшельника, умом малость тронутого. Ниже по течению обитает род волкодлаков. Вот, пожалуй, и все, если не считать разной безобидной живности.

– Негусто. Это облегчает дело. Если отбросить версию о пришлом маньяке, то круг подозреваемых весьма узок.

– Ты догадываешься, кто это делает? – удивилась Кэт.

– Понятия не имею... но надеюсь найти.

– И где, ведьмак, ты будешь искать?

– Волхв.

– Что «волхв»?

– Я волхв, а не ведьмак.

– Волхвы не носят мечей.

– А я ношу.

– Значит, ты ведьмак.

– Нет, Кэт. Я волхв. Просто обстоятельства так сложились...

– Это не важно. Главное – найди убийцу.

– Именно этим я и намерен заняться. Кто живет ближе всех?

– Отшельник.

– Веди к нему.

– Садись. – Катарина оседлала метлу и похлопала по древку позади себя.

– Обязательно лететь?

– Нам нужно перебраться через реку.