Дети против волшебников. Книга 1 - Никос Зервас Страница 35

— Пожалуй, ты прав, — согласился отец Арсений. — Парнишка, и правда, неплохой. По крайней мере, воду носит быстро и на тяжесть не жалуется. Будет жаль, если его всё-таки отчислят из училища.

В далёкий край товарищ улетает,

Родные ветры вслед за ним летят…

Любимый город может спать спокойно…

Песня из кинофильма «Истребители»

Навстречу от белого домика спешил по тропинке отец Ириней. Бежал, задевая серым подолом по траве.

— Ваня, скорее! Геронда ждёт тебя, он хочет поговорить.

Наверху, под кипарисом, на тёплом пенёчке сидел Геронда. Завидев Ваню, он поднялся, опираясь на кривую палку.

— Ну что, птицелов, поисповедовал помидоры?

К этому времени Иван потрудился с тяпкой добрых два часа и уже знал, что прополка грядок среди бородачей называется «исповедыванием огорода».

— У нас в Москве таких помидоров не бывает, — признался Ваня. — Невкусные какие-то продаются, и без запаха совсем. Наверное, у нас климат плохой для помидоров.

— Нужно просто почаще их исповедывать, — улыбнулся старец. Он вытащил из кармана небольшую фотокарточку — и протянул Ване:

— Гляди. Это тот самый юный колдун с Тибета. Точнее, бывший колдун. Теперь он живёт недалеко отсюда, на берегу во-он того залива.

С фотографии на Ваню смотрел совершенно счастливый рыжеволосый парень с помидорным румянцем на щеках — и в точно таком же, как у бородачей, сероватом халатике. Взгляд у парня был такой, будто он часа три тащил на плечах тяжёлый холодильник или даже рояль, а буквально пару секунд назад дотащил груз до места, сбросил, расправил плечи и теперь интересуется, где бы тут славненько пообедать.

— Ты понял то, что за трапезой для тебя читали? — без улыбки спросил Геронда, убирая фотографию в карман.

— Я понял, что Вы догадались, что мы никакие не орнитологи, — тихо сказал Ваня. — А откуда знаете, что мне придётся столкнуться с колдунами?

Геронда улыбнулся. Кажется, он вовсе не собирался отчитываться перед Царицыным.

— Я прошу Вас ответить! — тихо, но твёрдо повторил кадет.

— Ладно, так уж и быть, расскажу, — старец припрятал улыбку в седенькие усы и перешёл на шёпот, как настоящий заговорщик. — Только дай честное слово натуралиста, что никому не скажешь. Видишь ли, у меня в глазах специальные контактные линзы. С их помощью я вижу, что у человека на сердце.

— Я серьёзно спрашиваю…

— А вам в училище такие очки не выдают? Очень полезно любому кадету иметь такие линзы. Помогает в деле.

«Он и про училище знает, — Царицын совершенно поник. — А может быть… старичок-то — из ЦРУ? Может, он с „Моссад“ сотрудничает? Или с „Ми-5“, например…»

Старец ласково обнял его за плечи:

— Дурачок ты, дурачок… Какой там «Моссад»! Слушай внимательно. Тебя ждёт серьёзное дело, опасное. Отправляешься к колдунам, а в броне у тебя дырка. И знаешь, где дырка? Вот здесь…

Геронда ткнул пальцем против сердца.

— Какая дырка? — немного испугался Ваня, ему показалось, что это розыгрыш. — Откуда?

— Ты сам её просверлил, — строго сказал старец. — Ты уже приготовил дырку, чтобы повесить сюда красивый орден. Ты очень хочешь получить орден, ведь так?

Ваня покраснел.

— Разве это плохо — хотеть быть лучшим?

— Да, ты очень хочешь стать лучше всех, ты стараешься изо всех сил. Такое упорство в ученье достойно русского офицера. Я знал одного бывшего офицера русской Империи, он был чуть ли не самый умный и твёрдый человек на всей нашей горе. Да, ты хорошо работаешь над собой. Ты любишь всегда и во всём побеждать других, получать первые призы. Но давай подумаем, зачем ты всё это делаешь?

Ваня вдруг понял, что с Герондой бесполезно играть в кошки-мышки. Он знает даже про заветную Ванину мечту, которой он ни с кем никогда не делился — про орден! Этого не могли проведать даже в ЦРУ.

Кадет Царицын вдруг почувствовал, что старенький Геронда видит его попросту насквозь. Словно Ваня — крохотный, прозрачный и сидит у него на ладони. От этой мысли Ване стало страшновато — но одновременно как-то уютно. Он чувствовал, что Геронда добрый. И никогда не воспользуется своими страшными «контактными линзами» Ване во зло. Потому что он его — Ваню — любит.

— Отвечай! — Геронда строго сдвинул брови. — Зачем ты стараешься, надрываешь пупок? Ради чего?

Ваня вздохнул и ответил честно:

— Чтобы стать сильным и служить России.

— Ради России… — протянул старец и вдруг жёстко сказал: — Нет, брат, не ври. Ты делаешь это для себя! Чтобы быть лучше других в училище. Чтобы быть первым, завоевать авторитет, славу, почести. Ты хочешь служить России, но при этом обязательно в роли сильного, прославленного человека. Чтобы тобой все гордились, чтобы расхваливали тебя, какой ты умный и самоотверженный.

Старец помолчал немного и спросил сурово:

— Скажи, если бы твоей Родине понадобилось, чтобы ради неё ты стал никому не известным, скромным, незаметным — разве ты стал бы ей служить?

— Это как? — переспросил Ваня.

— А вот так! Разве согласился бы ты служить своей любимой Родине, если бы заранее знал, что об этой службе никто не узнает, не скажет тебе даже «спасибо»? Представь, что тебе пришлось бы до старости командовать какой-нибудь подводной лодкой в дальнем океане и ты бы затопил за свою жизнь больше вражеский кораблей, чем весь остальной флот, — а за это тебе даже самой маленькой медальки, даже почётной грамоты бы не дали? Что? На такую службу Родине ты согласился бы?

— Ну…

Ваня отвёл взгляд. Ему очень хотелось сказать «да», но что-то внутри мешало. Какой-то невидимый тормоз включился и железной хваткой зацепился за совесть.

— Эм-м. Ну…

— Баранки гну. Сам видишь, на кого ты работаешь. Стало быть, все твои успехи — от гордости, от желания славы и похвал, чтобы тебя ставили в пример другим. Слышишь меня? — Геронда неожиданно ухватил Ванин рукав железными пальцами — и вдруг дёрнул так, что пуговица отлетела. — Слышишь?! Ты не понимаешь, дурень, что, если ты будешь и дальше так тщеславиться, они, эти колдуны, тебя сожрут!

— Что?! — Ване вмиг сделалось жарко.

— Они сразу увидят эту дырку в твоей броне и начнут туда бить! Они купят тебя на тщеславии — и потом уничтожат.

Следи за собой! Делай всё не для того, чтобы потом получить награду, а ради дела, ради чистой совести, ради того, чтобы порадовался за тебя Бог. Старайся не тщеславию своему угодить, а Богу! Заделывай дырку, Ваня! Ну всё, хватит лясы точить. Пора в путь.