Отступник - Роберт Энтони Сальваторе Страница 35

Среди учителей был Дайнин, его брат, который, впрочем, заранее предупредил Дзирта, чтобы тот не рассчитывал ни на особое внимание, ни на снисхождение.

Вместе с остальными студентами Дзирт устремился в здание Мили-Магтира, погоняемый хлыстами наставников и обещаниями наказать тех, кто замешкается. Они толпой пробежали по коридорам и очутились в овальной комнате.

– Сидите или стойте, как хотите! – зарычал один из наставников. Заметив двух студентов, которые шептались друг с другом, наставник схватил свой хлыст и сбил одного из них с ног.

В комнате мгновенно воцарился порядок.

– Я – Хатч'нет, Мастер Знаний, – громогласно объявил наставник. – В этой комнате вы будете учиться в течение пятидесяти циклов свечения Нарбондели. – Он обвел взглядом разукрашенные поясные ремни студентов. – Вносить сюда оружие запрещено!

Хатч'нет стал обходить комнату, убеждаясь, что глаза всех собравшихся с неослабным вниманием устремлены на него.

– Вы – дровы, – пролаял он неожиданно. – Понимаете вы, что это значит?

Знаете ли вы свое происхождение, историю своего народа? Не всегда Мензоберранзан был нашим домом, как, впрочем, и другие пещеры Подземья.

Когда-то мы жили на поверхности. – Он внезапно повернулся и остановился прямо перед Дзиртом. – Ты что-нибудь знаешь о поверхности? – задал он ему каверзный вопрос. Подумав, Дзирт отрицательно покачал головой.

– Ужасное место, – продолжал Хатч'нет, снова поворачиваясь к группе. Каждый день, как только начинает светиться Нарбондель, в открытом небе над головой поднимается огромный огненный шар, и часами там горит свет, более яркий, чем наказывающие чары жриц Ллос!

Он вытянул вперед руки и закатил глаза, изобразив на лице невероятную гримасу.

Вокруг громко вздыхали студенты.

– Даже ночью, когда огненный шар опускается за дальний край мира, продолжал Хатч'нет, завывая, словно рассказывал страшную сказку, – невозможно избавиться от бесчисленных ужасов поверхности. Напоминания о том, что несет с собой грядущий день, яркие светящиеся точки, а иногда и другой шар, поменьше, излучающий серебряное сияние, портят благословенную тьму ночи. Так вот, некогда наш народ жил в том мире, – повторил он, на этот раз с плачущими нотками в голосе. – Это было давным-давно, когда еще не возникли наши великие Дома. В те стародавние времена мы обитали рядом с бледнокожими эльфами – волшебным народцем.

– Не может этого быть! – крикнул какой-то студент.

Хатч'нет пристально посмотрел на него, решая, что более целесообразно: избить студента за непрошеное вмешательство или вовлечь всю аудиторию в обсуждение.

– И все-таки это было, – ответил он, предпочтя, по-видимому, второе. – Мы считали волшебный народец своими друзьями, называли их родней! В своей невинности мы и не подозревали, что они – воплощение разврата и зла. Мы и подумать не могли, что они повернут против нас и прогонят нас, будут убивать наших детей и старейшин нашей расы! Жестокие волшебники беспощадно преследовали нас повсюду на поверхности. Мы молили о мире, но они всегда отвечали мечами и стрелами!

Он помолчал, потом лицо его расплылось в широкой злой улыбке:

– И тогда мы нашли свою богиню! – Хвала Ллос! – раздался чей-то крик.

И снова Хатч'нет оставил его безнаказанным, понимая, что каждое подобное дополнение только еще глубже затянет слушателей в паутину его ораторского искусства.

– Воистину, – отвечал наставник, – всеобщая хвала Паучьей Королеве. Это она приютила нашу осиротевшую расу и помогла отбиться от врагов. Это она привела первых наших верховных матерей в рай Подземья. Это она, – ревел он, потрясая поднятым кулаком, – дает нам силу и магические чары, которые помогут нам отплатить врагам. Мы – дровы! – кричал Хатч'нет. – Вы – дровы, вы никогда больше не будете растоптаны, вы станете владельцами всего, что пожелаете, вы покорите все земли, где захотите жить!

– И поверхность? – последовал вопрос.

– Поверхность?! – со смешком повторил Хатч'нет. – Да кто же захочет вернуться в это проклятое место? Пусть уж оно остается волшебному народцу!

Пусть они горят под огнем своих открытых небес! Мы выбираем Подземье, где мы можем почувствовать, как сердце мира бьется под нашими ногами, где сами стены излучают тепло земного могущества!

Дзирт молча сидел, впитывая каждое слово затверженной наизусть от частого повторения речи талантливого оратора. Он, как и все новички, оказался во власти гипнотической силы этих интонаций и призывных выкриков. Вот уже более двух столетий Хатч'нет был Мастером Знаний в Академии, его влиянию в Мензоберранзане могли бы позавидовать многие дровы мужского пола и даже некоторые представительницы женского. Все верховные матери правящих Домов хорошо понимали значение его хорошо подвешенного языка.

Так он и лился каждый день, этот бесконечный поток исполненной ненависти риторики, направленной против врага, которого никто из студентов никогда не видел. Не только наземные эльфы были объектом обличений Хатч'нета. Дворфы, гномы, люди, хафлинги, прочие обитатели поверхности да и многие жители Подземья, такие, например, как дворфы-дергары, с которыми дровы зачастую торговали, а случалось, и дрались, – для всех находились нелицеприятные слова в напыщенных речах Хатч'нета.

Дзирт понял, почему в овальный зал запрещено приносить оружие. Каждый день, уходя с занятий, он в ярости сжимал кулаки, бессознательно хватаясь за воображаемые сабли. А из постоянных драк между студентами видно было, что и другие охвачены тем же пылом. И лишь одно удерживало их от драк друг с другом измышления наставника об ужасах внешнего мира и о благотворной силе общего наследия всех студентов, наследия, которое, как вскоре им предстоит убедиться, обеспечит им достаточно врагов, которым можно будет с наслаждением перерезать глотку.

* * *

Долгие, томительные часы в овальной комнате почти не оставляли времени для общения. Студенты жили в общих бараках, но многочисленные обязанности, помимо занятий с Хатч'нетом: прислуживание старшим студентам и преподавателям, приготовление пищи, уборка помещений, – не давали им как следует отдохнуть. К концу первой недели они были близки к изнеможению, и это состояние, как обнаружил Дзирт, только способствовало большему эффекту уроков мастера Хатч'нета.

Дзирт стоически переносил такое существование, считая, что это намного приятнее, чем шесть лет, проведенные в служении матери и сестрам в качестве младшего принца. Одно только разочарование испытал Дзирт в эту первую неделю в Мили-Магтире: ему явно недоставало практических занятий.

Однажды поздно вечером он сидел на краю постели, любуясь своей саблей и вспоминая часы, проведенные в учебных баталиях с Закнафейном.

– Через два часа на занятия, – сказал сидевший на соседней постели Келноз.

– Ты бы отдохнул.