Сапфировое сердце - Лука Каримова Страница 36

«Я не так прекрасна, как Грета, но это не повод не любить себя», — телефон завибрировал, и она увидела сообщение от Ярослава: друг просил ее поторопиться на репетицию. «Весь день потеряла. Нужно как следует распеться и постараться. Но завтра, ни в какой салон я не поеду, хватит и сегодняшнего дня», — решила Арти.

После репетиции она вернулась в свою комнату и увидела на столе черную бархатную коробку. Внутри оказался маскарадный наряд: красное платье из холодного атласа с пышной многослойной черно-бордовой юбкой. Корсет должен был подчеркнуть талию и приподнять грудь, сделав ее визуально больше. Черные кружевные чулки цеплялись к корсету. В коробке лежал парик из иссиня-черных прямых волос до пояса, небольшая шляпка с вуалью и короткие перчатки. Под столиком обнаружились полусапожки на тонком каблуке.

Сняв одежду, Артемия примерила наряд. Юбка плотно сидела на бедрах, не сползая, корсет не получилось затянуть, но в целом маскарадный костюм ей понравился.

В голове раздался грудной смех, и Арти услышала голос демоницы. «Не хватает только клыков», — и отражение показало их между раздвинутых губ. Артемия удивленно захлопала ставшими ярко синими глазами. В отражении стояла она, но другая, скрытая в ее теле — настоящая демоница.

«Мы — одно целое», — напомнило отражение, и Арти запела. Голос был дивным, протяжным, словно кусочек арии[2]. Она закружилась на месте, ощущая покалывание в лопатках, бурление крови в своем теле, тянущую, но приятную боль в сухожилиях. Артемия изменилась.

Следующий день ребята посвятили репетиции. Музыкальная комната стала для них прекрасным убежищем от домашней суеты. Даже Грета не смогла пробиться, желая снова утащить племянницу в салон. Слуги готовились к маскараду, украшали бальную залу, носили еду.

Когда пробило шесть вечера, Грета собственноручно увела Артемию одеваться. Парни последовали ее примеру, хотя всем им достались разные костюмы: Алекс был шутом, Тихомир в костюме аристократа с париком и пестрыми штанами, Евгений обзавелся игрушечным топором и изображал дровосека, а Ярослав недовольно пыхтел в обрамлении золотистой львиной гривы.

— Пой изо всех сил, там очень много важного народу, я хочу, чтобы вы прославились, — приговаривала Грета, помогая племяннице с париком и шляпкой. Волосы она не стала убирать в прическу и расправила по открытым плечам Арти. Корсет же затянула на славу, приподняв грудь девушки так, словно та побывала под скальпелем пластического хирурга.

— Ослабь, а то мне трудно дышать, — попросила Арти.

— Только чуть-чуть. Ох уж эти корсеты, — согласилась Грета и опустилась зашнуровывать полусапожки. — Ну-с! — она осмотрела «вампиршу». — Прекрасно, черный и красный тебе к лицу, и последний штрих, — она подкрасила Артемии губы алой помадой и прикрыла половину лица вуалью. — Пойдем!

Для вечера Грета выбрала изумрудный наряд, облегавший ее тело второй кожей и сделавший похожей на змею.

В зале собралось достаточно народу, и вечер открыли классической музыкой, сменившейся группой «Sirin». Ребята заняли небольшой пьедестал.

— Арти, у тебя грудь выросла? — шепнул подруге Тихомир.

— Заткнись, — Ярослав толкнул его в бок.

— Тебе очень идет, — отметил Алекс, слегка покраснев и не в силах отвести взгляда от открывшегося бюста подруги. Длинные волосы и шляпка также ему очень понравились.

— Ладно, давайте начнем, — скомандовал Тихомир и застучал по барабанам.

Артемия смотрела на гостей, как всегда сосредоточив взгляд на точке поверх их голов, и запела. Сцена всегда пугала девушку, но каждый раз, стоило ей погрузиться в мелодию, страх исчезал. Она закрывала глаза и наслаждалась звуком собственного голоса, порой казалось, что Арти поет не одна и рядом с ней кто-то близкий, родной и такой теплый, согревающий ее незримыми объятьями, указывающий путь сквозь мрак собственных сомнений. Артемия пела не для фанатов, а для себя и… мамы. Откуда-то она знала, что та всегда рядом с ней, как и когда-то в детстве. Совсем крошкой Артемия слышала пение матери, лежа в колыбели, затем делая первые шаги, и всегда мама пела.

Арти взяла высокую ноту. Под бой барабанов и игру фортепьяно она вывела припев — гости в восторге онемели не в состоянии вымолвить ни слова. Очарованные песней миниатюрной девушки в красном платье, они не отводили от нее жадного взгляда. Казалось, тело певицы охватывает синее пламя, оно вилось от ее держащих стойку микрофона рук и доставало до плеч. Но то была лишь игра света… или же нет…

Артемия пела без перерыва несколько минут. Привычная к такому режиму, сейчас она испытывала странное болезненное ощущение. Тело начало саднить и покалывать, ткань раздражала и обжигала, каждое движение отдавалось болью. На последних словах песни она едва не сбилась без возможности перевести дыхание. Все что хотелось — сорвать маскарадный костюм и броситься в ледяную воду с головой.

Руки упали и повисли вдоль тела, готовая закричать Артемия посмотрела на Тихомира и кивнула так, как делала всегда, когда чувствовала, что пора сделать перерыв. С трудом допев песню и не обращая внимания на гостей, она практически выбежала из зала.

— Дамы и господа, мы устроим небольшой перерыв, дабы дать нашей диве возможность отдохнуть, но позже вернемся, а пока что наши гитаристы — Ярослав и Алекс порадуют вас своими мелодичными композициями, — услышала Арти на лестнице голос Тихомира.

Хлопнув дверью и закрывшись на замок она завыла в голос. Стащив с головы парик и уколов затылок иголкой от прикрепленной булавки, девушка вскрикнула.

— Ы-ы-ы! — стонала она, снимая юбку и пытаясь расшнуровать корсет. Ее пальцы и кожа покраснели, вмиг обернувшись ожогами. Словно тело обрызгали кислотой.

«Освободись! Это ранит нас!» — заорала дурным голосом демоница, но Арти никак не могла снять корсет.

— Не получается!

«Дай мне! Выпусти меня наконец-то!»

Виски Артемии взорвались от острой боли. Незримая сила воткнула в них раскаленные спицы, сжигая сознание и тело изнутри, как тогда на озере. Комната смазалась, кончики пальцев пронзило льдом, а тело забилось в конвульсиях. Арти дергалась в припадке, мечтая, чтобы пытка закончилась. Она хотела заморозить тело и навсегда остаться в месте, где нет боли и страданий.

Пол под ней покрылся коркой льда. Душа Артемии Мерезиной упала в черный омут, погрузившись в его воды с головой. Она была за гранью привычной жизни и мира, там, где властвовала тьма.

«Здесь тебе будет спокойно, пока что», — успокоил ее голос демоницы. «Помощь близко, я чувствую их».

Выломав дверь, в комнату ворвались Тихомир с Женькой. При виде валяющегося на полу практически освежеванного на вид тела они онемели.

Не верящий ни в одного из богов, Тихомир перекрестился на собственный манер и вернул дверь на место, начертив на косяке вспыхнувшую зеленым пламенем руну от проникновения.