Сердце огненного короля. - Анна Шейн Страница 36

Она вдруг дернулась, порываясь отстраниться от него, но граф Фаулз не позволил и только крепче прижал ее к груди. Его нежность и забота сокрушили плотину, которой Мирна пыталась сдерживать чувства, и они вместе со слезами хлынули наружу. Соленые хрусталики катились по ее щекам и впитывались дорогим костюмом Грегора.

Но ему было плевать на костюм и на все на свете. Ему хотелось держать Мирну крепко, никогда не отпускать и защищать, пусть даже ценной жизни, от этого гнусного мира.

- Я не знаю, что мне делать... Совсем недавно главной проблемой было просто выйти замуж! А сейчас... Вокруг столько происходит, столько закручивается... Я даже понять ничего не успеваю! И самое мерзкое... Самое мерзкое, что я заставила и вас вовлечься во всю эту историю!

Грегор, до этого гладивший ее шелковые рыжие волосы, замер. Дрожь в ее голосе, отчаяние в каждом слове задевали его. Мирна действительно страдала, и это разбивало ему сердце.

Он чуть отстранил ее от себя, аккуратно, будто боялся, что даже такое легкое касание причинит ей боль, приподнял ладонью ее подбородок и с искренним сочувствием всмотрелся в заплаканное личико.

- Даже не думайте винить себя за то, что позволили мне помочь. Мирна... До встречи с вами я будто бы и не жил. У всего, что я делал, не было смысла. Сейчас он есть. Благодаря вам. Вы - самое лучшее, что со мной случалось. А, видит Святой, моя жизнь не богата на светлые моменты, так что за вас я буду держаться изо всех сил.

Она усмехнулась, ее сердце затрепетало, а в груди вспыхнуло робкое тепло, которое, степенно нарастая, разгоняло боль, отчаяние и обиду.

- Может... Может, все не так плохо, как мы с вами думаем? Может, Лилиан не желает нам зла? - когда глаза снова стали сухими, а голос перестал дрожать, выговорила Мирна.

- Возможно, - ответил Грегор, хотя совершенно в это не верил.

Игра Лилиан была слишком сложной и запутанной. Свести двух человек, особенно если они и так симпатизируют друг друга, можно намного-намного проще. Здесь что-то другое.

Но сейчас ему не хотелось еще больше тревожить Мирну. Пусть хотя бы ненадолго она проникнется надеждой.

- На самом деле, у меня есть для вас еще один подарок, - после секундного молчания снова заговорил Грегор.

Он опустил руки на плечи княгини и надавил, призывая ее снова сесть в кресло.

Когда та послушалась, граф Фаулз заглянул под кофейный столик, куда спрятал свой подарок, после того как переставил все книги в библиотеке.

В груди стянуло от волнения, и, пожалуй, впервые в жизни он так сильно боялся.

В конце концов, сейчас он шел ва-банк.

Грегор поставил перед Мирной чудесную и довольно крупную шкатулку с расписанной фарфоровой вставкой на крышке, там был рисунок в виде переплетающихся диких цветов, и тонким резным узором на боковых сторонах. Сама шкатулка была светлой, очень нежной и не смотря на размер казалась воздушной благодаря тонким позолоченным ножкам.

В замке в виде распахнутого цветка предусмотрительно разместился ключ. Когда Мирна повернула его - смогла открыть крышку и заглянуть внутрь.

Шкатулка была просторной с несколькими удобными отсеками, отделанными синим бархатом.

- Я подумал, что вам бы хотелось хранить свои ценные вещи в безопасности, - Грегор сначала молчал, чтобы дать княгине хорошенько все рассмотреть, а потом начал объяснять свой подарок, - замок здесь очень хороший, крепкий. И мастер заверил меня, что его практически невозможно взломать. А сама шкатулка слишком большая, чтобы легко и незаметно ее вынести... - он тяжело сглотнул, собираясь с мыслями, готовясь подвести ее к тому, к чему планировал с самого начала, - здесь многое можно хранить. Например, письма хорошо уместятся... И есть тайный отсек для драгоценностей.

Она мягко улыбнулась и выговорила иронично:

- Осталось только обзавестись этими самыми драгоценностями.

Лицо Грегора приобрело странное, одновременно довольное и испуганное выражение.

Княгиня не подозревала, что только что дала ему идеальную подводку к главному моменту вечера.

- А вы проверьте. Может, там уже что-то есть?

Нечто в его голосе, в его взгляде, в том, как улыбнулись его губы заставило Мирну оторопеть и затаить дыхание.

Она почувствовала: происходит что-то особенное. И у интуиции даже было четкое предположение... Но разум отказывался верить в ее правоту.

Княгиня медленно потянулась к отсеку, на который указал Грегор.

Панелька, защищавшая тайник громко щелкнула, и красный свет горящей свечи блеснул на кристально-чистом бриллианте. Бриллианте, гордо уместившемся на золотом кольце.

Рот так и раскрылся. Мирна забыла, как дышать. Это то, о чем она думает?

Княгиня взволнованно и слегка недоуменно посмотрела на графа Фаулза. Он сжал ее ладошку, наклонился ближе и выговорил:

- Я понимаю, что сейчас все непросто и ужасно неопределенно. Поэтому я не жду вашего ответа прямо сейчас. Когда все разрешится... Когда вы будете готовы... - у него слегка путались мысли, - если вы решите отказаться... Я бы хотел, чтобы это кольцо осталось с вами, как знак нашей дружбы. Но если же... - дыхание сперло. Грегору всегда думалось, что он из тех мужчин, кому никогда не оказаться в такой ситуации, кто никогда не остепенится. И вот он, испуганный, но решительно настроенный, сидит перед ней, девушкой, которая стала его светом, его смыслом, и пытается сделать предложение, - но если вы вдруг согласитесь сделать меня самым счастливым мужчиной на свете, я бы хотел, чтобы это кольцо стало символом моей любви.

Мирна не могла оторвать от него взгляда. Слова Грегора словно бы ввели ее в транс и походили на заклинание, накладываемое им на нее, зажигающее в ее душе пламя, дурманящее разум, сковывающее, парализующее, но при том делающее бессовестно счастливой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ей хотелось ответить ему, дать ему согласие, прямо сейчас, прямо здесь, раз и навсегда, но она будто бы вмиг разучилась говорить. И единственной ее надеждой стало то, что ее лицо, ее глаза выражают, ясно и четко, все ее мысли и все ее чувства.

- Я… - на мгновение на его лице проявилось совершенно инородное такому уверенному и сильному человеку выражение – смущение, - я могу поцеловать вас, Мирна?