Тайна Ирминсуля - Юлия Эфф Страница 36

Илария оставшееся до отъезда время потратила на то, чтобы написать и вручить управляющему список покупок, которые необходимо было приобрести к возвращению, поэтому на длительную беседу с детьми времени не осталось. Все наказы были даны в спешке, в том числе тот, что касался Мариэль:

– Послушай, милая! Мой совет относительно этого молодого человека не окончателен, понимаешь? Не давай ему ложных надежд, впереди у тебя бал, на котором ты встретишь много очаровательных молодых людей…

В этот момент девушка приложила усилия, чтобы не улыбнуться и заверить матушку в том, что совету обязательно последует. Вчера, до ужина, когда Мариэль успела отдохнуть, Илария призвала к себе дочь на серьёзный разговор.

– Милая, прошу тебя… Присмотрись к милому мальчику…

Далее шли аргументы: «мальчик», то есть инквизитор Анри Ленуар, хорош собой, умён и, самое главное, перспективен. Выражение лица Мариэль, готовой сопротивляться, только подзадорило матушку, она подключила Жанетту, и та потом весь вечер расхваливала умницу Ленуара, не подозревая, что ветер давно начал дуть в другую сторону.

За ужином Илария попросила Анри рассказать о родителях. Тот, не моргнув и глазом, как человек давно смирившийся, вежливо ответил:

– Мои оба родителя – лумеры, муж моей матери стал мне отцом после смерти родного, который умер задолго до моего рождения. В одиннадцать лет у меня проснулись зачатки ментальной магии, и господин Тирр помог определить меня в эколь при Королевской Академии…

Получается, страх перед тем, что будущие внуки могут унаследовать лумерскую кровь, заставил Иларию пересмотреть свой восторг относительно гостя, чей потенциал уже не казался желанным.

Наконец родители обняли своих детей, проводник построил портал, подхватил саквояж г-жи де Венетт и корзину с завтраком от кухарки, свою сумку Рафэль чуть не забыл – и взрослые исчезли в мареве, схлопнувшемся через мгновение после того, как край длинной накидки Иларии исчез.

– Я думал, эта минута никогда не настанет, – Антуан довольно прокомментировал финал сумасшедшего утра и потёр руки, но взгляд его вдруг потускнел, заметив кого-то позади сестры.

Мариэль обернулась. В зале появилась бабушка – нянька и стражник для оставленных без присмотра на это время молодых де Венеттов.

День начался.

Нет худа без добра. Из-за того, что пришлось завтрак отдать уехавшим, а запланированные на дорогу пулли (мелкие курочки) ещё не прожарились как следует, готовая рыдать от позора тётушка Гато с трудом взяла себя в руки, и по комнатам хозяев разнесли небольшой перекус, пока кухня справлялась с путаницей.

Антуан до полноценного завтрака решил восполнить свой прерванный утренний сон. Мариэль, окончательно проснувшаяся, попросила отнести свой разнос с бутербродами и кувшином отвара в учебный кабинет, в котором со вчерашнего дня ждали её тетрадь для конспектов и руководство Люсиль по магическим сущностям. Удобство работы в этой комнате Мариэль успела оценить, проведя там вчера до ужина чуть больше часа.

Хорошо, что бабушка не видела этого безобразия: Мариэль, разложившись на своей парте, одновременно неторопливо жевала и записывала казавшиеся важными данные о магических существах. Эта картина довела бы принципиальную сирру до нервного срыва.

Едва родители исчезли в портале и г-жа Тринилия окинула придирчивым взглядом внуков, полетели молнии поочерёдно в каждого – за внешний вид, за постыдное обращение к родителям в день отъезда… Повод поругать бабушка нашла бы, даже если бы всё было идеально, так подумала Мариэль.

Сегодня утром она не дождалась Жанетту, вовлечённую, как и все остальные слуги, в процесс сборов. Самостоятельно умылась, нагрев руками воду в кувшине: «Ура! Получилось!» Затем исследовала платяной шкаф, нашла платье с передней шнуровкой и худо-бедно оделась самостоятельно. Заплела косу вместо сложной прически. А чтобы не выглядеть совсем просто и расстраивать матушку, выбрала из шкатулки с украшениями миленькое колье с небольшим каплевидным ярко-красным камнем в тон платью и осталась довольна отражением. Претенциозность в отношении внешнего вида поднадоела, а так хотелось чего-нибудь простого.

К сожалению, бабушка так не думала, не терпящим возражения тоном приказала к официальному завтраку привести себя в порядок. Но Мариэль выторговала себе время до приезда гостей:

– Бабушка, если вас так расстраивает мой вид, я могу позавтракать у себя в комнате. Вместо того чтобы десять раз за день переодеваться, я бы хотела провести это время за учебниками.

Тринилия вытаращила глаза: очевидно, до этой минуты рвение Мариэль к учёбе не проявлялось так ярко. Пожилая женщина попыхтела от изумления, перебирая губами, и разрешила.

Даже не добавила рекомендацию в духе: «И чтобы наш гость тебя не увидела в подобном платье!» – ведь она присоединилась к изменившемуся мнению Иларии относительно Ленуара. Наверняка, если бы ей в голову пришла фантазия, в которой гость избегает девицу в немодном платье и с небрежной причёской, в этом случае, бабушка даже, пожалуй, настояла бы на «безобразии».

Поэтому, дожёвывая мелкую тарталетку с овощной пастой, Мариэль спокойно выводила в тетради слова, когда в кабинет заглянул Анри:

– О, вы тут! – он поприветствовал, не обращая внимания на смущение девушки. – А я перекусил на кухне. Всё-таки есть своя прелесть в провинциальной жизни. Свежее молоко, горячий хлеб… Кабы не социальные предубеждения, завтракал бы так каждое утро… Вы снова за работой, Мариэль? Похвально.

Девушка отложила перо-стилус в сторону, чтобы ненароком не поставить кляксу:

– Я не достигну успехов, господин Ленуар, если вы будете меня постоянно отвлекать.

Вчерашним вечером он так же застал Мариэль в кабинете и расспросами про житьё-бытьё в Лабассе вогнал в краску, отчего девушка рассеянно оставила и книгу, и конспекты, лишь бы сбежать от любопытного гостя. Который, в общем, был приятным собеседником, разве вопросы задавал такие, на которые Мариэль не смогла бы ответить даже при всём желании, потому что ничего не помнила.

– Вряд ли вы достигнете успеха с пособиями, рассчитанными на детей, – Ленуар уселся напротив Мариэль и развернул к себе учебник. – Интересно, зачем вы конспектируете этот фольклор?.. Ну, хорошо, снимаю вопрос…

Необъяснимое выражение глаз девушки заставило извиниться. Что было в них? Толика страха, понятное раздражение от присутствия назойливого собеседника и усталость. Её было жалко, отчасти, но Анри поставил себе чёткую цель разобраться в том, что его беспокоило и интересовало одновременно, а отступать от своих расследований он не привык:

– Хотел бы я знать, что творится в вашей хорошенькой головке. К слову, вы очень мило сегодня выглядите, необычно… Поймите, мне нужно это знать, чтобы помочь составить превизорское свидетельство о вашем даре, – он вдруг вспомнил про своё обещание профессору, и аргумент пришёлся кстати.

Мариэль не поднимала глаз, а потом решилась: в конце концов, гость рано или поздно об этом узнает.