Толстый демон - Роман Артемьев Страница 37

— Господи! Моя соседка — блудница!

Боди не удержался. Он понимал, что совершает глупость, но его достала неопределенность в положении, вездесущие шипящие бабки, и дед этот, мерзкий, завистливый сутяга, тоже достал. На мгновение забыв о христианском всепрощении, зато припомнив тихий рассказ забитой, постоянно третируемой дочери жадного ханжи, Боди не выдержал. По-прежнему невидимый, он тихонько приблизился к стоявшему на коленях молельщику и прошептал в самое ухо:

— Без тебя знаю, стукач!

На ходу крестясь, диакон бросился к выходу из церкви, старательно не оглядываясь назад. Он примерно представлял себе, что творится за спиной. Старик, очумело вертевший головой, проблемой не являлся — мало ли какие слова могли ему послышаться? Иное дело любимый напарник, закончивший дела совершенно не вовремя и успевший заметить последнюю каверзу Боди…

Поскольку идти досыпать было бессмысленно, зевающий Шурик отправился в город. У него еще вчера возникли идеи насчет русалкиного требования, которые он сегодня собирался проверить, а может быть, реализовать на практике. Утопленница хочет скоморохов? Будут ей скоморохи.

Очагом творческого развития в городке являлся кинотеатр, он же Дом культуры «Факел». Построенное в советские времена здание выглядело типичным образчиком сталинской архитектуры, вероятно, поэтому с приходом демократических ценностей ремонтировать его перестали. Танцев или лекций в нем больше не устраивали, зато внутри разместили кучу торгующих всякой всячиной ларьков и магазинчиков. Место быстро стало пользоваться у горожан нездоровой популярностью. Слухи связывали бывший центр с расцветом наркоторговли, чеченской мафией и незаконной торговлей людскими органами.

Взявшая на себя труд проверить сплетни Славомира с сожалением убедилась, что в действительности чеченец в городе один — врач местной больницы, ни разу не посещавший исторической родины. Наркоту продавали в основном на овощном рынке, а почти вся незаконная деятельность администрации «Факела» заключалась в обмане налоговой инспекции. К глубочайшей бабкиной скорби, местные ее надежд не оправдали.

Однако год назад свежеизбранный мэр на Аллины деньги построил новый вещевой рынок, переведя туда всех торговцев. Бывший Дом культуры решили использовать в прежнем качестве. Его покрасили, провели ремонт, выделили помещения под разные клубы и секции. Снова заработал кинотеатр, стало модным по выходным сходить с друзьями на очередной хит сезона. Насколько помнил Шурик, где-то в недрах комплекса размещался кружок то ли народной песни, то ли игры на балалайке или еще какая-то ерунда того же рода. Практической пользы от подобных хобби толстяк не видел, отчего относил факт их существования на счет присущих смертным странностей.

Каковые странности он собирался применить себе на пользу.

Если же окажется, что сведения неверны и в «Факеле» ничего подходящего нет, стоит в краеведческий музей зайти. Еще у Аллы есть связи с военными, можно одолжить у них… Шурик запрокинул голову к небу, вспоминая увиденный по телевизору сюжет. Точно. Краснознаменный ансамбль песни и пляски. Если они в зайчиков по заказу олигархов переодеваются, то всего-то две сотни километров проехать обязательно согласятся.

Неприятное покалывание в затылке заставило его завертеть головой, выискивая источник угрозы. Знакомый источник знакомой угрозы, если говорить точнее. Взгляд его упал на проезжавший мимо грузовик, из кузова которого столь же подозрительно и напряженно посматривал проезжавший мимо Мозг. Шурик рефлекторно оскалился в улыбке и сделал ручкой, отчего священник только насупился и, пока машина не завернула за угол, не отрывал глаз от оппонента. Кажется, он не хотел, чтобы о его поездке кто-то узнал.

«Не иначе что-то замышляет», — подумал демон, трижды сплевывая через плечо.

«Что-то затевает», — на всякий случай перекрестился Мозг.

Обуреваемые тяжелыми мыслями, идеологические противники разошлись по своим делам. Куда поехал монах, Шурик не знал, сам же он поднялся по ступенькам, привычно бочком протиснулся в дверь и поинтересовался у сидящей в маленькой застекленной будочке вахтерши:

— Здрасте. У вас тут вроде кружок народной песни есть?

Старушка поставила неизменный стакан чая на стол и с почтением оглядела массивную фигуру посетителя:

— Есть. По вторникам и пятницам собираются, в семь часов.

— Угу. И как, хорошо поют?

— Где там, — махнула рукой вахтерша. — Больше чаи гоняют или друг дружку на маты швыряют.

— Не понял? — удивился дханн.

— Они раньше помещение с местным клубом греко-римской борьбы поделить не могли, — с охотой поведала бабулька. — Все спорили, кляузы писали. Пока тренер борцов не предложил по-честному провести серию поединков: мол, если хоть один раз его ученика поборете, мы поищем другое место для занятий, продуете всухую — извините и подвиньтесь. Тетки наши подумали и согласились, только взяли месяцок на подготовку. Вот с тех самых пор у них вся мебель из комнаты исчезла, пол остался матами покрыт, а песен что-то я давненько не слышала. Наверное, понравилось.

— Стало быть, выиграли?

— Пять-ноль.

— Ого! Как это они?

— Да эти дамочки, милок, пожалуй, покруглей тебя будут, — задумчиво сравнила размеры любительниц пения и визитера вахтерша. — Им для победы одного приема хватит, «обними и сверху упади» называется.

Информация, безусловно, интересная, но требованиям текущего момента не отвечает совершенно. Может, есть другие варианты?

— А еще что-нибудь русское народное здесь есть? — без особой надежды поинтересовался толстяк. Тащиться еще куда-то не хотелось.

— Только вот это, — показала пальцем на стену бойкая старушка. — С завтрашнего дня пойдет.

Шурик посмотрел на театральную афишу, его рука, словно живущая собственной жизнью, без ведома владельца потянулась чесать затылок. Между прочим, неплохая идея… Оригинальная…

В то время как отправившийся на благое дело Мозг объяснял поехавшим с ним хулиганам азы православия, попутно пытаясь предугадать козни местного представителя адских сил на земле, его младший товарищ баклуш не бил. Мужественно сражаясь с насморком, Боди неусыпным дозором обходил окрестности, выискивая происки Мрака. Спокойствию городка он тоже не верил. За время службы, или работы, в зависимости от трактовки заключенного со скитом договора, его вера в миролюбие окружающих сильно пошатнулась. Теоретически он понимал, что все люди разные и среди живущих в России ведунов немало тех, кто зла не творит и над простыми людьми не глумится. Теоретически. Обретенный же в многочисленных схватках опыт свидетельствовал о другом. Всякий обладатель сверхъестественных способностей, чуть возвышающих его над обывателями, иногда исключительно в собственных глазах, мгновенно стремился эти самые способности применить на практике. Ограбить банк или проклясть недруга-соседа, или загипнотизировать гаишника, остановившего машину за превышение скорости. Словом, на практике Боди встречался исключительно со всякого рода лихой публикой, отчего и привык считать каждого знающего потенциальным нарушителем.