Раса значения не имеет - Алиса Васильева Страница 37

— А обычно уходишь? — сорвалось у меня с языка прежде, чем я поняла, что совершенно не хочу этого знать.

— Сегодня не уйду, — повторил вместо ответа Гвоздик.

— Спасибо, что помогаешь мне. И Ивану.

— Кстати, об Иване, — Одуванчиков наклонился ко мне и зашептал драматическим шепотом, — я тут проконсультировался со знающими личностями, похоже, с херштом мы сильно погорячились. Есть очень весомое мнение, что эльф действительно проспался бы пару часов и стал как новенький. Так что мы совершенно зря всыпали в него эту фигню за кучу денег.

Мои опасения еще раз подтвердились.

— Но он решил, что все равно вернет мне деньги за ненужное ему лекарство, — вздохнула я, — к тому же, это были деньги, которые я должна отдать нашим кредиторам.

Пятнадцатого числа. В четверг. И Иван здесь именно за этим.

— Не волнуйся, все будет, — пообещал Гвоздик, — эльфу, конечно, придется несладко, но он это переживет.

Что именно переживет, я снова выяснить не успела. Мимо нас на высоченных каблуках пробежала девушка в ковбойской шляпе. Что там еще на ней надето, я не заметила, но, надеюсь, что-то было.

— Гости начинают собираться, нам пора. Улыбайся и смотри на все проще, — посоветовал мне на прощание Гвоздик.

И хотя номер девушки в ковбойской шляпе только начался, я все равно поспешила за свой инструмент. Колени дрожали.

ГЛАВА 23

Музыка всегда меня успокаивает. Даже если звучит только в моей голове. Так что читать ноты оказалось правильным решением. Поразительно, но репертуар на мои «музыкальные паузы» был подобран очень гармоничный. Наверное, это сказывается музыкальный талант летнего народа. Представители этой расы поголовно танцуют на уровне наших профессиональных артистов балета, да и музыкальные виртуозы встречаются среди них сплошь и рядом.

Разбирая программу, я совершенно расслабилась. Так что, когда сцена начала двигаться, спокойно заиграла первую мелодию. Приходилось все время смотреть в ноты, но это было к лучшему. Только я и музыка, все остальное словно не существовало. Десять минут моего выступления пролетели незаметно, и я даже немного расстроилась, что мне не удалось доиграть первую мелодию до конца. Я и не думала, что так соскучилась по музыке. А ведь всего неделю не играла.

По ту сторону занавеса послышалась другая мелодия, гораздо громче и ритмичнее, явно запись. Значит, у меня снова появилось не меньше получаса. Выйти, что ли, в зал, как советовал Гвоздик?

Я осторожно поднялась и пошла туда, где сбоку виднелась лестница в десяток ступенек. Новые туфли сковывали движения. Или туфли тут ни при чем, а это просто я опять трушу? И из-за чего? Просто клуб. Скорее всего, для мигрантов. Но что тут такого? Человеческих девушек среди артисток полно, я видела их в гримерке. К тому же, Гвоздик и Иван будут рядом.

Если уж совсем честно, то к лестнице меня подтолкнула именно мысль об Иване. Не нравилась мне вся эта непонятная затея. Я, конечно, помню, что ему пятьсот сорок с хвостиком лет, но, по-моему, все эти годы он потратил на то, чтобы научиться вляпываться в неприятности на совершенно ровном месте.

Я осторожно спустилась, прошла еще чуть-чуть вдоль занавеса и оказалась у прохода, ведущего в зал. Хорошо, что я не видела этого, пока играла. Фиолетово-синюю с золотом гамму полов, диванчиков, столиков, бесконечных балдахинов и драпировочных шторок я разглядела, еще когда зал мне показывали в первый раз, но теперь все это сверкало. В воздухе парили какие-то мелкие кристаллики, стрелявшие блестящими лучами во все стороны.

У меня зарябило в глазах. Но, как говорится, не суйся в чужой монастырь со своим уставом. Фейки любят все яркое и блестящее, а зал, как я смогла разглядеть после того, как зрение восстановилось, был на две трети заполнен летним народом. Еще были люди и орки, примерно в равных количествах, с той лишь разницей, что орки все сплошь — мужчины, а среди людей преобладали женщины, пришедшие с фейками. В целом направленность заведения понятна.

Гвоздика я увидела сразу, он сидел там, где и обещал. А вот Ивана не заметила. Одуванчиков махнул мне рукой, и я, спустившись по еще одной невысокой лесенке, направилась к нему, чувствуя, как ноги утопают в мягком фиолетовом ковре.

На сцене танцевала потрясающая девушка с потрясающими крыльями, так что на меня никто не обратил ровно никакого внимания. Гвоздик жестом пригласил меня сесть за его столик.

— Ты отлично выступила. Я прям заслушался, а я знаю толк в музыке, — заявил он.

Гвоздик, конечно, трепло, но все равно приятно.

— Я заказал тебе мед. Ты пьешь мед?

— Я его обычно на бутерброды мажу, — от бесконечных бликов вокруг и музыки, доносящейся со сцены, у меня голова пошла кругом.

— Ты прекрасно держишься, просто создана для сцены. Я так расстроился, когда твой номер закончился! Радует только, что ты еще несколько раз сыграешь, — продолжал сыпать комплиментами Гвоздик.

Его глаза сияли, а улыбка была теплой и искренней. Я не могла не улыбаться в ответ. Как же все-таки с ним хорошо.

— А еще знаешь что — тебя все заметили. Это твое платье — просто находка! Ты выглядишь настолько невинно, что тебя просто нереально пропустить.

— Иван тоже сказал, что в этом платье я буду выделяться, — рассмеялась я.

Не знаю уж почему, но мой ответ Одуванчикову явно не понравился.

— Наш эльф понимает в женщинах. А вот, кстати, и он, — Гвоздик кивнул куда-то за мое плечо.

Я обернулась, надеясь увидеть Ивана, но в первый момент не нашла его взглядом. Но голос узнала сразу.

— Ваш мед.

Как так получается, что мы перестаем замечать людей, когда они надевают униформу? Обернувшись в поисках Ивана, я же отметила, что рядом со мной стоит официант, но совершенно не обратила на него внимания.

— Классно выглядишь, — вырвалось у меня.

— Фартук тебе очень идет, — влез Гвоздик.

Я с трудом заставила себя перестать пялиться на эльфа. Потому что в простой белой рубашке, черных брюках и, да, длинном фартуке, он был самым привлекательным мужчиной в клубе. Не знаю почему, но дома я этого не замечала. Освещение тут, что ли, лучше? Или дело действительно в одежде?

Иван легко улыбнулся нам уголками губ и поставил передо мной бокал с какой-то янтарной жидкостью. Это медовуха, что ли?

— Что-нибудь еще? — спросил он.

— Официантам запрещено вести отвлеченные беседы с клиентами, — объяснил Гвоздик, — так хочешь еще чего-нибудь? Десерт?

Я в панике замотала головой.

— Мне пора возвращаться к пианино! Сколько я тут уже сижу?

— Восемь минут, — ответил мне Иван.

— Следил за нами, да? — усмехнулся Гвоздик.