Дороги богов - Евгения Огнёва Страница 37

– Глупец. – Рассмеялся Кейн. – Кто займется им? Князь Гевальт?

– Разве князь вернулся? – Удивился Дисмас.

Кейн нехорошо улыбнулся.

– Будет с минуты на минуту. Пожалуй, Советник будет слишком занят. – Задумчиво произнес он. – Его психика не совсем стабильна в последнее время, он впал в немилость Ее Величества. Жрецом займутся люди ди Герра. Передай приказ герцогу.

Дисмас утвердительно кивнул.

– Будут еще приказания?

– Да. Мы расположимся на этом холме. – Кейн окинул взглядом полуразрушенный город. – Выслать разведку. Люди ждут нас. Но мы не будем торопиться. Я слышал, на подмогу смертным спешат еще два полка. Откуда только берутся силы.

– Да, ваше величество. Земли Оринберга почти обескровлены и подкрепление состоит из юнцов. – Дисмас передернул плечами. – На западном направлении закрепился ординат Гайос, войска Вальди и Гевальтов наступают с востока и скоро будут здесь. Кольцо сжимается. Правда, есть вероятность, что из-за пролива придут на подмогу атланцы.

– Это – проверенные данные?

– Амос Дитрих получил их сегодня. В столице произошел переворот, король Оринберга отрекся в пользу брата. Герцог очень воинственный и решительный.

– Какой толк, если у него нет войска? – Хмыкнул Кейн.

– У него есть остатки аристократов – бывалые воины. Две тысячи наемников из Сааддана, артиллерия из Бирема и «василиски».

– Наконец-то. – Удовлетворенно хлопнул в ладоши Кейн. – Мы встретимся с самим Сантером. Где же доблестный самодержавец теперь?

– Под столицей, Ваше величество. – Ответил Дисмас. – Королевство пошло ва-банк. Их авангард занял позиции в землях самого герцога Свейна. Отступать больше некуда.

– Мы на пороге победы, генерал. – Оскалился в улыбке Кейн. – После Оринберга займёмся Атланой. Пополнить ряды полукровками.

– Но, Ваше величество, они же будут плохо обучены. – Нахмурил брови Дисмас.

– Пушечное мясо не должно думать. – Кивнул Кейн. – Королева направила в Лорин новые силы. Отдадите их в распоряжение Лино ди Герра. Герцог возьмет чуть южнее, зайдет в тыл. А сейчас – встать лагерем, через две ночи собрать совет. Выслать разведку в столицу. Все донесения – мне на стол, без задержек.

Дисмас кивнул и откланялся. Временами Кейн вел себя странно, но на то всегда были свои причины.

Чем больше времени проходило с того дня, как король покинул Маледиктус, тем меньше оставалось в нем от чувства удовлетворенности, спокойствия и сосредоточенности. Кейн становился излишне раздражительным и жестоким.

Обвалившиеся стены домов, утопающие в крови каменные дороги… Зловоние, исходившее от гниющих смертных, привлекало мух и крыс. Днем слеталось воронье, кажется, какая-то стая волков шла по пятам, объедаясь не успевающими остывать трупами.

Люди убивали друг друга не для того, чтобы продлить жизнь или набраться сил. Просто для развлечения или самоутверждения. Кейн скривился. В жизни верийцев убийство всегда имело смысл и конкретную цель: с каждой поглощенной душой они становились могущественнее. Его раса многого добилась в магии, науках и искусстве. Людям даже не снились такие высоты.

И все же, верийцы разочаровали бога. Они стали проявлять все ту же ненасытность. Им хотелось больше власти, они не отдавали больше души, накапливали их в себе. Их изначальная функция была утрачена, и Кейну снова приходилось самому беспокоиться о равновесии Вереса. К тому же, полукровки, которых беспорядочно плодили Истинные, окончательно подорвали веру смертных.

Луна смотрела на его чеканное лицо, сверкающие алые доспехи, волнистое лезвие меча с рукоятью в виде черепа. Он победителем взобрался на павшие руины. Кейн поднялся на самую высокую точку города. Здесь улица, петляя, открывала вид на дорогу, ведущую в столицу.

Еще несколько дней, – и королевство падет. Он разрушит эти древние города, сотрет с лица земли храмы Лорин, чтобы выманить эту жалкую трусиху. Она должна вступиться за своих детей, за свои создания, за свой ничтожный мир. Тогда он узнает, почему остальные боги ополчились против его мира, а Сантер вдруг принялся командовать.

Кейн ощущал присутствие третьего игрока. Он стоял за безупречно сплетенной магией духовников из храма Лорин. И у магии этой не было ничего общего с самой богиней.

Весь Лорин был слишком ажурным, стихийным и мечтательным. Словом, во всем, – в пряничных деревушках, утонченных городах и плохо укрепленных замках, в зеленых лугах и хрустальных реках, – во всем чувствовалась женская рука.

Магия жреца, что чуть не сжег графиню де Стрейн, была холодной и точной. Каждая фигура заклинания подчинялась расчету и логике.

Игра становилась все интереснее.

Короткое послание от Жанны Кейн носил с собой. Девчонка просила его. Впервые она что-то попросила сама.

«Я покидаю Маледиктус, чтобы присоединиться к тебе в Лорин. И ты не посмеешь отказать той, кому не безразлична твоя жизнь, встать рядом с тобой»

Было что-то хитрое и скрытое в этих двух строчках. Кейн улыбался, снова и снова перечитывая их. Что она имела ввиду? Или кого? Даже просьба у лоринки звучала как приказ, как решенное дело, уведомление о неизбежном. Избалованная и самоуверенная, она принимала все не задумываясь, не благодаря. Кейн решил преподать Жанне хороший урок.

Тихая ночь, полная звезд, разрушенные дома на узкой улочке… Холодный осенний ветер налетал порывами. Найти Кейна для нее не составило труда: она слышала его Зов. Сначала Жанна отыскала разлом между мирами. В этом ей помогли горы Маледиктуса. А дальше… Не сложно найти армию, что так безжалостно сметает все на своем пути.

За ее спиной выросли верные телохранители, Жанна так и не смогла сбить их со своего следа. Они не мешали ее побегу, а потому, Жанна смирилась с их молчаливым присутствием. Рада Гевальт так же не отступала ни на шаг.

Раску королева оставила короткое послание, в котором возлагала надежды на то, что он сможет установить новый мир и сдержит Дома от бунта. Разумеется, она вернется, если что-то пойдет не так. Но Вик Корси обещал помочь, а ему Жанна верила.

Тонкие руки деревьев тянулись к луне, покачиваясь в своем таинственном ритуале, где-то выли волки. В Оринбереге стояла поздняя осень. Не та яркая красавица, что дарит позолоту на все еще пышные кроны. Нет. Сухая труха под ногами когда-то была листьями, а теперь прела под слабым теплом солнечного света. Клубились туманы возле остывающей реки, затихли в ожидании холодов леса, застыли помертвевшие и безразличные.

Этот контраст с цветущим Вересом в раз приглушил все теплые эмоции.

Долго, целых две недели, Жанна догоняла уходящую в глубь страны армию бессмертных. Холод проникал в ее сердце, но морозные ночи были здесь ни при чем.

Убитые и измученные верийцами люди, сожженные дотла деревни и разрушенные города! Захватчики хладнокровно уничтожали всех, кто был слабее, в ком теплилась душа. Кому-то посчастливилось умереть в бою легко и быстро. Другим достались муки и изощренные пытки. Все эти короткие и ужасные моменты проносились перед ее глазами, точно склеенные между собой картинки.