Ростов. Лабиринт - Александра Давыдова Страница 37

— Фу-у-у-ух... Боялась, что не сработает.

Они сидели на каменном полу друг против друга и часто дышали. Макар достал фонарик и сделал вид, что не заметил, как она фыркнула.

— Что?

— Черепаха... Этому же специально учатся.

— Чему?

— Проходить через стену вдвоем. — Она рассмеялась, увидев, как он пытается стряхнуть с когда-то белой рубашки налипшую тину и слизь. — Предмет же на одного человека рассчитан. Тут навык нужен. Короче, с тобой запросто могло и не сработать. И был бы трындец.

— Знаешь что? Ты в следующий раз все же предупреждай. Ну, типа, Макар, а сейчас мы будем пять минут плыть по уши в дерьме и не дышать. Или там — Макар, ничего, если черепаха не активируется и мы в этом самом дерьме утонем.

— Тогда я бы вытолкнула тебя, — обиделась Карина.

— А сама? Сама что?

— Ну-у-у, — она пожала плечами. — Видимо, трындец.

— Дура! Ты что? Ты думаешь, если тебя не будет, мне это все надо? — Он вскочил и заорал так громко, что Карина непроизвольно прикрыла уши ладонями. — Ты что из себя строишь? Амазонку типа, да? Еще раз так сделаешь...

— Не сделаю. Не ори. Пахак услышит... Вот. Уже услышал. Минут через десять нагонит. Я подержать могу, конечно, но мне его тоже жалко.

— Ну да. Песик проголодался. Бедненький.

— Не гони, а. А лучше, наоборот, погнали.

Показав подбородком куда-то вбок, она вскочила и, сунув в руку Макара черепаху, припустила бегом.

Он еле успевал за ней, но все-таки тренировки с отцом и «бойцовский клуб» не прошли даром — по крайней мере, он не задыхался. Она же не бежала — летела по коридорам, даже не притормаживая на поворотах, но ловко опираясь о выступы стен, отталкиваясь от них руками и ногами, похожая на кошку-оборотня. Макар любовался ей, но порой, когда Карина взмывала по стене особенно высоко и замирала наверху, прислушиваясь к лабиринту, у него холодок шел по спине. Он представлял, как она вот так же, но только в кромешной тьме, мчит по лабиринту, а следом за ней, такой же неуловимый и стремительный, бежит демон. Потом Макар представил старого Тороса Ангуряна, мечущегося по стенам, как огромная летучая мышь, и ему совсем поплохело. В конце концов он не выдержал, пробормотал еле слышно:

— Слушай, ты не могла бы... ну, не как человек-паук, а? А то смотреть жутко.

— Извини. — Она мягко спрыгнула вниз.

— Далеко еще?

— Нет. Открывай компас, бери в руки черепаху и дуй прямо на восток. А я перехвачу тебя перед самым спуском.

— Перехватишь?

— Угу. Я же раза в два быстрее бежать могу. Так что по-любому раньше тебя на месте буду. А вместе мы намучаемся через стены лазить. Только время потратим зря.

— Мне вообще-то понравилось... — улыбнулся Макар, старательно «не заметив» про «в два раза быстрее». Эта девчонка определенно дурно влияла на его самооценку.

— Прямо на восток. И никакой самодеятельности... — Она помолчала и добавила, посерьезнев: — Скоро у нас этой самодеятельности будет хоть завались.

* * *

На восток, на восток, на восток... Макар уже привычно, зажав между пальцами металлическую черепашку, двигался от стене к стене. В какой-то момент даже перестал притормаживать за полшага до того, как раствориться в камне. Удивительное свойство человеческого мозга — быстро и навсегда привыкать к самым невероятным, абсурдным вещам. Тебя семнадцать лет учат тому, что кинетическая энергия при соприкосновении с массой твердого тела неизбежно перейдет в деформацию мягких тканей, опорно-двигательного аппарата и проч. Ну, то есть если ты наскакиваешь на стену со всей дури, то будет ай-ай-ай. Семнадцать лет твое тело живет с этим знанием и принимает его за аксиому, а потом всего лишь за пять дней ты берешь и переучиваешься. И плюешь на ньютоновскую физику. И сначала идешь, потом бежишь, а потом и мчишь сквозь камень так, как будто его вовсе нет.

— Бегом. Я Пахака отвела к кормушке, минут двадцать у нас есть... — Карина перешнуровывала кеды, сидя на полу, когда он вынырнул наружу из очередной стены.

— Ого... Тут м-м-м... Крутой такой спуск.

— Нормально. Не разгоняйся только сильно, а то влетишь со всей дури в стену...

— Не влечу! — Он помахал перед ее носом черепахой.

— Точно! — Она больше не улыбалась. Выглядела сосредоточенной и спокойной, и Макар понял, что сейчас перед ним не просто девушка, хоть и необыкновенная, а смотрительница лабиринта Карина Ангурян. — Пошли. Теперь смотри, — Карина медленно двинулась вперед и вниз. Макар послушно направился следом, светя фонариком под ноги. — У меня есть мое смотрительское право на просьбу. Одну-единственную. Нужно предельно точно сформулировать, что мы хотим. Иначе...

— Знаю. Трындец, — усмехнулся Макар. — Это как сделка с дьяволом, и не дай бог ошибиться в запятой. Мы хотим вдвоем попасть в тысяча девятисотый год и вдвоем вернуться обратно. Хотя это уже две просьбы. Тогда... м-м-м. Мы вдвоем хотим погостить у наших пращуров в тысяча девятисотом. Так лучше?

— Значительно. — Карина резко остановилась. Макар едва не налетел на ее спину. — Пришли. Здесь!

Скучный, хотя и довольно неприятный, коридор заканчивался обычным тупиком. Макар огляделся, дотронулся до глухой серой стены. Посмотрел на экран телефона — там красной линией был прочерчен путь от Парамонов и досюда. Если что, очень легко вернуться по следам. Проговорил:

— Почему обязательно нужен этот... Барбаро? Пройдем через стену. Найдем сами этот чертов портал...

— Потому что так положено. Потому что я тут не в гостях. Я — смотрительница. Потому что это моя работа и я не могу, права не имею идти туда без разрешения... — Карина выразительно посмотрела на тупик. — И тебя не пущу!

— Да? Ну да. Ага...

Он даже разбегаться не стал. Просто провалился спиной назад. И, растворяясь в известняке, услышал, как она кричит ему вслед:

— Нет! Нет! Не сме-е-ей! Ты же там пропаде-е-е-е...

— Бей! Куси! Рви!

— Ай ты ж подлые, сзади, сзади зашли! Аа-ай!

— Что творят? Порвут ведь... Ванька, спасай!

— Пущай рвут! Не трожь! Пущай дохнет писюк! Тьфу!

— Эх!

Сторож накинул на голову холщовую куртку и, распахнув ногой хлипкую дверь склада, рванул к столу, где огромный черно-белый кот шипел и отбивался от крыс уже из последних сил. Повсюду было рассыпано зерно — крысиная приманка, на длинной цепи с потолка свисал пузатый фонарь — ринг нужно хорошо освещать, чтобы зритель до малейших деталей, до когтя, до шерстинки мог видеть драку.

— Ну, Барс, Барс, киса-киса... тш-ш... — Сторож подхватил обезумевшего, ослабевшего зверя, накинул на него дерюжку и сунул в руки сопливому парню, что мялся тут же возле двери и гнусил: «Котикам на пропитание, монетки не пожалейте...» Стрельнул из пистолета в пол, разгоняя крыс по углам, пригладил усы. — Что, господа зрители? Обнаглели твари, кровь чуют? Не вынести ль Яшку Медного?