Прикосновение тьмы - Скотт Вестерфельд Страница 37

— М-м?

— Летом сорок девятого мне как раз исполнилосьодиннадцать. Мы играли весь день напролет до темноты, а летом ведь темнееточень поздно. Дети и подростки — все вместе, — пока взрослые сидели накрыльце друг у друга в гостях. Все было на виду, все друг друга видели. —Мадлен обхватила руками плечи. — Но однажды вечером мы играли, а когдаобернулись — взрослых и нет.

Десс проглотила комок в горле.

— Темняки?

— Нет. — Старушка печально покачалаголовой. — Все эти кондиционеры. То была первая по-настоящему жаркая ночьлетом, и все ушли в дома, позакрывали двери накрепко. Вместо наших родителей исоседей за нами наблюдал из окон лишь слабый синеватый свет.

— Синеватый свет? Как в полночь?

— Да нет же. Телевизоры.

— Что?

— Повнимательней, дорогуша, — огрызнулась Мадлен. —Тем летом все нефтяные деньги были потрачены на кондиционеры и телевизоры. Иэто стало началом конца.

Десс прочистила горло.

— Постойте… Хотите сказать, что проиграли темнякам из-закондиционеров?

Мадлен сердито подняла палец.

— И телевизоров. Не забывай про телевизоры. Видишь ли,Десс, с того вечера взрослые стали сидеть по домам, они смотрели на мистераДжека Бенни, [22] а не на наши детские игры. — Она поднялаглаза и посмотрела прямо на Десс с едва заметной улыбкой на губах. — В толето игры изменились. Некоторые дети всегда хотели поиграть в другую игру. Тыпонимаешь, о чем я?

Десс снова сглотнула. На миг ей показалось, что Мадлен оченьпохожа на Мелиссу. У нее было такое же выражение лица, как у Мелиссы в темоменты, когда наступает полночная тишина, — холодное и отрешенное.

— Э… Боюсь, что нет.

— Да нет, понимаешь. Игра, которая нравилась некоторымдетям, была построена на жестокости, власти и, главное, изгнании. Теперь онисмогли в нее поиграть.

Десс тихо произнесла:

— Похоже на школу Биксби.

Она откинулась на спинку стула и сделала глоток горькогочая.

А не шутит ли эта старуха? Может, спятила? Или все же говоритправду? Кондиционеры?

Мадлен кивнула.

— Из этого и выросла школа Биксби в ее нынешнемобличье. В будни я только и чувствую, что ее. — Она вздохнула. —Бедняжка Мелисса. Удивительно, что она еще не наломала дров.

Десс наклонилась вперед и твердо сказала, пытаясь вернутьМадлен к ее истории:

— Но это еще не все. То есть Рекс говорит, что тамзнание просто обрывается. Вы же не перестали бороться с темняками потому, чтовсе время пялились в телик?

Мадлен медленно качнула головой.

— Это произошло семь лет спустя, но конец начался темлетом. Трое детей узнали тайну. Во время одной из таких новых игр юныйполуночник раскрыл им правду.

— Зачем?

Женщина хотела, кажется, пожать плечами, но получилосьтолько дрожание.

— Он подлизывался, чтобы его взяли в команду. Наверное.Тысячи лет мы хранили тайну, и все пропало только потому, что никто не смотрел.

— В любом случае, когда эти трое дневных узнали правду,они затеяли новую игру. Каждую ночь они выходили в пустыню и раскладываликамни, пытаясь передать послание тем, кто был где-то совсем рядом.

Десс кивнула.

— Дети до сих пор так делают. Хотя бы пытаются.

— Это давняя традиция. Даже я иногда чувствую их страхили разочарование, что приходит после полуночи из пустыни. Но те трое былигораздо настойчивее остальных. Они хотели доиграть до конца. Долгие годы онипытались узнать, что означают движущиеся камни, а когда ничего не получилось,привели в пустыню юного следопыта. В подарок темнякам.

Десс резко опустила чашку, и тепловатая жидкостьвыплеснулась через край, облив пальцы.

— Полунелюдь…

Мадлен кивнула.

— Подходящее название, полагаю. В знании никогда небыло имени для того, кем она стала. Я знала ее под именем Анатея.

— Но вы же телепат. Почему вы не узнали, чтопроисходит?

— Никто не знал. Тогда эти трое переехали в БроукенЭрроу — за пределы наших возможностей. Они боялись возвращаться в Биксби, также как я боюсь выходить из дома. Они тайно строили планы и здорово разбогатели.

— Разбогатели? Темняки им что, хорошо платят?

— В каком-то смысле — да. Самый старший из них знаетобо всем, что находится в пустыне: про расщелины с полезными ископаемыми, продревние водоемы. Как металлург. — Она улыбнулась, заметив на лице Дессзамешательство. — Никогда не слышала о таком таланте? Есть еще многодругих. Достаточно того, что темняки могут чуять вкус земли, в точности так же,как они чуют твой сообразительный умишко в полночь. — Мадлен прищурилась,и Десс вся покрылась гусиной кожей. — И этим троим заплатили. Нефть закровь.

— Э-э… — От слова «нефть» у Десс опять пробежалмороз по коже. Она вспомнила имя на письме, которое Джонатан нашел в «Поместьетемняков». — А из этих детей никого, случаем, не звали Грейфут?

— В яблочко. — Белоснежные зубы Мадлен сверкнули втающем предзакатном свете. — Далеко пойдешь, дитя мое.

Десс нахмурилась.

— Но я думала, темняки терпеть не могут нефтяные шахты.

— Верно. Но темняки же и говорят Грейфутам, где нестоит бурить. Благодаря союзникам среди людей они охраняют свои местечки.

Десс медленно кивнула.

— А потом… эти союзники пришли и забрали вас.

— Их наняли. Понадобилась всего одна ночь, в первыечасы после полуночи. Мы и наши союзники среди дневных едва остались вживых. — Она окинула взглядом загроможденную хламом комнату. — Мыбыли готовы к атаке темняков, но не людей. С ними весь этот металл… бесполезен.

— Но вы хотя бы спаслись бегством.

Мадлен кивнула.

— В ту ночь я тайком выбралась из дома, чтобы поигратьв те самые игры. Мы пришли сюда, зная, что здесь в тайный час безопаснее всего,потому что искажение настолько сильно, что темняки не знают о существованииэтого места. — Она резко постучала костяшкой пальца по поверхностистола. — И до сих пор не знают, тьфу-тьфу-тьфу.

— Мы? Вас много?

Мадлен медленно покачала головой.