Печать смерти - Ирина Цыганок Страница 37

Когда я поднялся, бой был закончен. На месте лишенного головы великана дымилась груда раскаленных глыб, останки двух других громоздились чуть поодаль. Ярвианн добил последнего хиллсдуна, его сестра спешно нашептывала какое-то заклинание над провалом в земле, куда угораздило свалиться охранника. Закончив, она отскочила подальше, земля под ногами опять затряслась. Но больше никаких чудовищ не появилось, зато почва неожиданно просела длинной дугой, уходящей на юго-запад. Свежеобразованная траншея была порядочной глубины и имела на редкость правильные очертания. Несложно догадаться, что ведьма устроила обвал в прорытой здесь гномами подземной галерее.

– Надеюсь, милостью Прародительницы Неба, ни один хиллсдунский ублюдок не успел улизнуть. Иначе нам от них не отвязаться! – пробурчал, появляясь рядом, Вага. – Спасибо, Бурый, я уж думал, все, отпутешествовался.

– Не за что. – Морщась от боли, я попытался рассмотреть, насколько сильно каменная тварь прожгла мне бок.

– Не трогай, – посоветовал Вага. – Пусть лучше леди Ильяланна взглянет.

Но ведьме было не до раненых, она побежала осматривать сброшенный нами груз. Поклажу побросали кто где стоял. Ильяланна чуть не обнюхивала каждый мешок, убедившись, что цел, подзывала носильщиков. В одном тюке хиллсдунский болт пропорол дыру. Любопытство, которое по идее давно должно было оставить меня, властно потребовало посмотреть, что же такое я пер на спине всю эту неделю. И я, преодолевая боль в боку, шагнул ближе. Через рваное отверстие на тропу просыпались желто-коричневые крупные семена, похожие по форме на яблочные.

– Что это? – указал я на них остановившемуся рядом Ваге.

– Семена золотого леса. – почему-то шепотом ответил он.

Леди Ильяланна между тем приложила ладошку к прорехе, опять пошептала что-то, и на месте разрыва появился «шрам». Похоже, мертвая кожа заросла от эльфийского наговора не хуже живой. Потом ведьма, опустившись на колени, сгребла с земли выпавшие зерна, ссыпала в поясной кошель. Не довольствуясь этим, принялась выбирать из травы оставшиеся семечки.

– Они что же, такие дорогие? – Я, конечно, слышал об эльфийском золотом лесе (а кто о нем не слышал?), но прежде вечно юные интересовали меня весьма мало, так что и об обычаях их я не больно расспрашивал.

– Дорогие, – снова шепотом ответил старик. – Если найдется дурак, торгующий подобным товаром. Только в последнее время я что-то таких не встречал.

– Тогда что они с ними делают?

Я придвинулся еще ближе, чтобы рассмотреть странные семена, имеющие столь большую ценность для остроухих, что ради них наша высокородная стерва опустилась на колени.

Что-то легонько стукнуло меня по плечу. Легонько, но так, что я мигом повернул голову.

– Эа, тиу фэс дарра. – Твердый тонкий палец ведьминого братца брезгливо касался моей рубахи, глаза смотрели сквозь меня.

– Ты топчешь тень госпожи, – торопливо перевел Вага. Я бросил взгляд себе под ноги. Солнце светило нам в левую щеку, так что тень эльфийки протянулась совсем в другую сторону. – Отойди, не стой так близко! – с явным испугом зашипел возница. Я отступил назад, эльф, больше не обращая на меня внимания, прошел мимо. – Говорю тебе, они с этими семенами, почитай, как с родными детьми носятся! Так что лучше держись от тюков подальше. – («С радостью, если бы не надо было их тащить на горбу!» – горько усмехнулся я про себя.)

– Так что они такое с ними делают, что трясутся над каждым зернышком?

– Все. – Вага, проводив взглядом удаляющуюся спину Ярвианна, заговорил громче: – Едят, пьют, выращивают новые деревья, даже одежду ткут из листьев…

– Да ты у нас знаток эльфов! – обронил, появляясь, вездесущий Суслик. Старик неприязненно зыркнул в его сторону и разом замолк.

Только когда все тюки были осмотрены и посчитаны, Ильяланна соизволила обратить свое внимание на раненых и убитых. Последних у нас оказалось трое. Пока фея колдовала над тяжелораненым Лотом, которому гном разворотил брюхо, я, как мог, помогал остальным закладывать камнями трупы. Обожженный бок болел, но не настолько, чтобы я отказался исполнить долг перед умершими. Если загнусь, надеюсь, спутники обойдутся со мной так же. Потом настал мой черед: ведьма, не особо аккуратничая, оторвала от раны припекшуюся рубаху. Ненависть к этой бледной немочи, тщательно взращиваемая все последние дни, не позволила закричать, но лицо перекосило – с этим я ничего поделать не смог. Наверняка она получала удовольствие, причиняя другим страдания. Но на безжизненном лице не отражалось ничего.

Кожа в месте соприкосновения с огненным великаном вздулась волдырями, местами уже лопнувшими, сукровичная масса ссохлась, а после растрескалась от движений, вдоль свежих трещин проступила кровь. Насыпанная поверх всей этой красоты едко-синяя дрянь жгла почище раскаленного камня. Но я молча вытерпел и это, и последующую перевязку, когда широкий бинт ложился на растревоженную рану.

– Все. Поднимаемся, уходим.

На этот раз вместо мешка мне досталось тащить носилки с раненым. Что, кстати, оказалось не в пример легче. Весил он немногим больше тюка, набитого семенами, но носилки мы несли вдвоем. В напарники угодил мужик с простреленным плечом, наши мешки временно перекочевали на спины здоровых охранников. В боку у меня продолжала пульсировать боль, а вот Лот, которого мы тащили, чувствовал себя явно неплохо.

– Совсем не болит! – поделился он с нами на вечернем привале. – Наверное, со страху показалось, что кишки-то выпали. Может, через пару деньков и оклемаюсь.

Я не стал разубеждать парня, хотя выпавшие кишки видел собственными глазами. Кроме нас троих в караване было еще два пострадавших во время схватки охранника, но их раны не были серьезными.

После нападения гномов Ильяланна вела колонну ускоренным маршем. Ее брат шел последним, постоянно оглядываясь. Вага, державшийся рядом с носилками, тоже то и дело оборачивался, вздрагивал от любого резкого шума. Когда остановились на ночлег, он долго не желал разводить огонь, пока эльфийка лично не распорядилась вскипятить воды для ужина и для перевязки Лота.

Сжевав вяленое мясо и запив разбавленной тофрой, я нашел себе место подальше от носилок и расположившихся рядом с костром спутников. Здесь хоть и было холодней, зато можно было не опасаться разбудить кого-нибудь во время ночного приступа. Прилег на здоровый бок, закутавшись в одеяло. Разговоры вскоре затихли. Слышалось лишь потрескивание доедающего ветки огня да урчание воды в протекавшем поблизости ручье. Даже комаров отчего-то не было.

Судороги, как всегда, явились вместе с первыми звездами, мышцы скрутило изнутри, так что наяву послышался треск костей. Или это я так зубами заскрипел? Первая волна пришла и отступила. Вторую следовало ждать минут через пять. Рядом прошелестела по траве шерстяная юбка, я поспешно закрыл глаза и выровнял дыхание, притворяясь спящим.

– Эй, Бурый… – Ненавижу это прозвище, но лучше уж оно, чем смертник. Пришлось «проснуться». – На-ка, выпей.