Игры чародея - Дмитрий Браславский Страница 37

— Надо будет вечерком и правда сесть и обговорить, кому что кажется наиболее соблазнительным, — не стал спорить Кефт. — Я в принципе на карту тоже ориентировался, но на том этапе было примерно все равно, в какую сторону идти.

— Никто тебя и не обвиняет. А кстати, — Лииль торжественно указал на колодец, — я подозреваю, что на это место тебе всяко стоит обратить внимание. Ведь именно здесь, как мне кажется…

* * *

— А где бабулька? — услышала Бэх, едва успев войти в комнату.

«Кажется, все живы», — с облегчением подумала жрица. Макобер, сидя на кровати, разбирался с крючочками, крохотными пилочками и иголочками, коих у него было немерено. Мэтт отчаянно зевал над купленным третьего дня манускриптом «Хроника царствования Нельда Благословенного». Талисса до сих пор недоумевала, чем привлекло гнома это жизнеописание, явно сварганенное поиздержавшимся придворным в надежде на королевскую милость. Бэх была уверена, что Мэтт и сам давно осознал свою ошибку, но выбросить манускрипт, за который было заплачено двадцать талеров, — не на того напали! Торрер же проводил время куда более весело, обучая Хельга и Хагни игре «Три дупла — один фазан», про которую никто из талиссы (при всей любви к эльфу) после нескольких лет, проведенных вместе, и слышать не мог.

— Соскучились? — шутливо изумилась девушка, снимая сапожки. — По крайней мере, к чародею ее пустили, надеюсь, они поладят. Но и я не с пустыми руками. И знаете, что я выяснила про мистовское колесико?

— Колесико? — изумился Хагни Моргиль.

— Понимаешь, — проникновенно начал Макобер, — с возрастом не всякая женщина может обойтись без колесика…

Если бы Торрер не сжалился над жрецом, тот, несомненно, узнал бы о женщинах в почтенном возрасте немало нового. Однако эльф, показав мессарийцу кулак, милосердно поведал Моргилю, как чародейка пыталась продать талиссе необычный волшебный предмет, назначение которого ей и самой было, пожалуй, не очень понятно.

— Так, и что ты выяснила? — мрачно поинтересовался Хагни, когда Торрер закончил свой рассказ.

Поймав взгляд жреца, Макобер понял, что тот не скоро простит человека, пытавшегося посмеяться над ним.

— Немного, — не стала набивать себе цену Бэх. — Но знающие люди рассказали…

— Знающие люди? — переспросил Макобер, покосившись на кольцо на безымянном пальце жрицы.

Хельг айн Лейн обратил на него внимание еще вчера: сапфир в окружении изумрудных лепестков. Похоже на экзотический цветок, но вот какой? И значит ли он что-нибудь — уж кому, как не стражу, должна быть знакома эта символика. Однако нет, незнакома.

— Да, знающие люди, — с нажимом повторила Бэх, подчеркнув слово «знающие», — и совсем не те, что ты подумал. Сохранилось одно упоминание о таком колесике — наверняка оно не единственное, но уж что успела. Шестьдесят один год назад его использовала в окрестностях Найгарда талисса Двух Лун…

— …в которой было сразу три чародея, — непроизвольно продолжил Хельг. — Простите, Бэх…

— Мы же договорились перейти на «ты», — улыбнулась девушка. — И ты прав. Я так поняла, они попали в какую-то очень непростую переделку и задействовали колесико. Подробности мне неизвестны, но, похоже, они разом пожелали очутиться в самом безопасном месте, какое только можно представить, причем неподалеку. И оказалось, что это карета путешествовавшего в тех краях иерарха Ордена Лориндэйл, причем двое возникли прямо на коленях у самого иерарха. И ведь от народа не скроешь — там стражи вокруг было…

Моргиль даже зажмурился от удовольствия, представив себе эту картину. Иерарх Лориндэйл! Неплохо, надо будет запомнить.

— Но это не все, — продолжила Бэх. — Свита клялась потом, что карета была уже в виду городских стен, а достигли Найгарда они только к исходу месяца. Ну, это дело давнее, а вот что у нас с «Лезвием ночи»?

— Ничего хорошего, — пропыхтел Мэтт. — Был такой корабль, стоял на рейде. Не торговый — товаров никаких не сгружали.

— И не сгрузят уже, — подхватил Макобер. — Сегодня утром он поднял паруса — и поминай как звали.

Постучав, но не дожидаясь ответа, в комнату ворвалась Мист:

— Бэх, вы были в храме Темеса пару дней назад?

— Вас это удивляет? — тряхнула головой жрица.

— Не в том дело, — оборвала ее Мист. — Мне сказали, что вы беседовали с самим Небесным Рыцарем.

— И что, если так?

Когда-нибудь Бэх все-таки выведет ее из себя! Интересно, это из-за того, что ее муж именуется «тен кто-то там» и ведет свой род от южноимперских дворян? Или предки этой задаваки тоже…

— Да как вам сказать… Видите ли, сияние над храмом известило об этом весь город. И теперь вами интересуются не только Снисходительные.

— Погодите, Мист, — вмешался Макобер, видя, что старушка не на шутку разволновалась. — Скажите лучше, что с моей статуэткой.

— Увы, — сникла чародейка. — Она осталась у придворного мага.

— Забыли?! — ахнул Макобер. — Бэх, ты не могла бы…

— Он мне ее не отдал, — повинилась Мист, обессиленно опускаясь на первую попавшуюся кровать. А ведь раньше она пробежала бы от храма до «Дельфина» даже не запыхавшись. — Маг уверял, что статуэтка помогла бы жрецам вас выследить, а так у вас есть по крайней мере несколько часов, чтобы покинуть город.

— Жрецам? Каким еще жрецам?! — возмущенно принюхался Мэтт, словно надеясь учуять жрецов прямо за дверью.

— Каким, я уже выяснила, — похвалилась чародейка. — И наверняка они же подбросили письма и мне, и господам Моргилю и айн Лейну.

— Вы тоже получили письмо? — заинтересовался Хельг.

— Да ваш маг — просто надутый болван! — неожиданно обозлился Хагни Моргиль. — При чем здесь жрецы, если Его Светлость ясно написал, что за вами охотятся Снисходительные.

— Снисходительные, наверно, тоже, — беспечно отмахнулась чародейка. — Но главное, — она сделала многозначительную паузу, — это «л. Орробы»!

Мист швырнула клюку прямо на многострадальный манускрипт о короле Нельде и откинулась к стене, готовая насладиться произведенным впечатлением.

— Никаких ассоциаций! — честно признался Торрер.

— «Л. Орробы»? — переспросил Макобер. — На что это вы намекаете?

— Погоди, что-то знакомое, — нахмурилась Бэх. — Помнится, как-то мы с Ленталом…

— Лентал — это кто? — тихо поинтересовался у Мэтта Хельг.

— Ее муж. На наш вкус, так можно было бы выбрать кого-нибудь посимпатичнее. И нос любит задирать. Но ей чем-то глянулся.

— Попробуйте, пожалуйста, вспомнить. — Мист коснулась руки девушки. — Это действительно очень важно! Я подозреваю, что этот самый «л.» куда опаснее Снисходительных!

— Опаснее? — удивилась девушка. — Опаснее, значит… Точно! Лангер Орробы!

Перед глазами Бэх возникла лесная дорога. Тогда еще у них с Ленталом все было впереди. Слишком невероятно, неопределенно, зыбко. И ощущение полной свободы — от себя и от всех. Мечтать и самой бояться своих мечтаний — такое не повторяется.