Героини - Эйлин Фэйворит Страница 37

— Ну, как ты меня находишь? — спросила я.

Конор пробормотал нечто нечленораздельное про ворона и загадку. Но не успела я спросить, что это означает, как он прыгнул вниз, и я зажмурилась. Нас овевал теплый ночной воздух, ветви хлестали по лицу. Звук сирены становился все громче, сигнал тревоги не умолкал. Лошадь заметила нас и радостно заржала. Я вжалась лицом в грубую ткань туники Конора, всей грудью вдохнула знакомый запах. Мы приземлились прямо на спину лошади, от удара позвоночник пронзила резкая боль. Лошадь вздыбилась, едва не сбросив нас, затем помчалась по темному лугу. Несколько недель я не дышала свежим ночным воздухом, не чувствовала его дуновения на коже. Конор крепко обнимал меня за талию, я вцепилась обеими руками в гриву и старалась попадать в такт скачке. Я снова верила! Иногда мечты сбываются! Бог поистине велик и всемогущ, пусть и является плодом человеческого воображения. Я смотрела в темное ночное небо, на звезды и кроны деревьев, крепко прижимаясь к груди воображаемого мужчины.

Лесной лагерь в кельтском духе * Разговор об отрубленных головах * Как кельтские короли относятся к сексу * Флоренс и ворона * Размышляя о магии

Прэри Блафф со всех сторон был окружен лесом, и даже на картах его изображали в виде большого зеленого пятна, так что большую часть пути к «Усадьбе» мы пробирались лесом. Время от времени мы попадали на мощеные дорожки, пролегающие за особняками в стиле нуво, или перескакивали через железнодорожные пути. Мы старались избегать открытых пространств, что тянулись вдоль рельсов, и тем самым удлиняли путь. Но Конор был неумолим — он принимал столбы электропередач с нависающими и тихо гудящими проводами за гигантов, приспешников друидов, околдовавших все вокруг. Он спросил, слышала ли я когда-нибудь о великане по имени Финн Маккул.

— А кто это? — прокричала я через плечо.

Но моя реакция не разубедила Конора, он продолжал подозревать, что вокруг маячат грозные оруженосцы великана. Так что мы старались держаться в тени деревьев.

Мы добрались до леса, раскинувшегося позади «Усадьбы». Даже в темноте я с радостью узнавала знакомые места. Я знала эти леса как свои пять пальцев. Мама была бы в шоке. Я видела тропинку, ведущую к пруду, где обитал Гораций, дубы с ветвями, изогнутыми аркой, железнодорожную насыпь по ту сторону леса. Почуяв запах воды, лошадь галопом понеслась к ручью, но Конор придержал ее, чтоб я могла спешиться. Свежий ночной воздух окончательно избавил меня от сонливости и головокружения — неизбежных последствий приема лекарств. Я шла по тропе и озиралась по сторонам. Что-то темнеющее в кустарнике привлекло мое внимание. Я подошла поближе и различила очертания шалаша, по форме напоминающего улей. Конор мастерски спрятал его, замаскировав камышом и ветками тополя с листьями. Впрочем, воспользовался он и благами цивилизации: на крыше под переплетением листвы мелькнула белая пластиковая пленка, очевидно украденная с чьего-нибудь огорода.

— Подумать только, Повелитель рыцарей Красной Ветви живет в такой жалкой лачуге! — воскликнул он. Потом отвел напившуюся лошадь от ручья и привязал к сосне.

— Выглядит довольно уютно, — заметила я.

— Совсем другое дело в моей вотчине, — сказал он. — Чего там только нет — и копья, и щиты, и мечи! Мой дом полон золота и серебра, кубков и копий. А в Румяной Ветви мы храним отрубленные головы и прочие военные трофеи…

— Отрубленные головы? — ужаснулась я. Слава богу, что удалось отговорить Конора от сражения с санитарами.

— Да еще и со сверкающими ожерельями из крученого металла на шеях! — Он потер руки. — Теперь главное — заполучить Дейрдре!

— Прямо сейчас?

У меня не было сил, лекарства, которыми меня пичкали, до сих пор оказывали свое действие. Я не спешила содействовать воссоединению Дейрдре и Конора. К тому же был велик риск встретиться с мамой.

— Я слишком устала сегодня…

— Тогда придумай, как выманить ее из дома на рассвете!

— Но почему?

— Мы же договорились! Ты обещала выманить ее из дома в лес собирать всякие травки! — Брови его грозно сошлись на переносице.

— Об этом и речи быть не может! Мне никак нельзя сейчас появляться дома. Иначе меня тут же отправят обратно в отделение. В тюрьму!

— Ты еще не освободилась от вражеского заклятия. — Выражение его лица немного смягчилось. — Ну ладно, может, тебе приснится вещий сон, подскажет, как освободить из плена мою Дейрдре. — Кончиком меча он приподнял пленку, прикрывающую вход. — А теперь спать!

Я пригнулась и перелезла через камни, прижимающие пленку к земле. Центром шалаша был ствол молодого дуба, крыша была сделана из переплетенных ветвей, вкопанных в землю. Потолок вдоль и поперек пересекали веревки. Постель Конор соорудил из коричневых бумажных мешков для мусора, набив их листьями. В шалаше пахло сыростью и гнилью, и меня убивало то, что приходится спать здесь, а не в доме с удобной теплой постелью, находящемся всего в нескольких акрах отсюда. Я так соскучилась по своей подушке, набитой перьями, по розовому шелковому одеялу, по комнате, завешанной плакатами, по окнам и тряпичным коврикам на дубовом полу. Я готова была сию же минуту вытолкать Дейрдре из дома, лишь бы снова попасть в свою комнату. Но я не знала, кто может поджидать меня в «Усадьбе» — копы, врачи, санитары, — да и маме не слишком доверяла, опасалась, что она тут же сдаст меня доктору Келлеру и Элеонор. А вдруг они притащили сюда целую свору ищеек, чтобы прочесать лес и найти меня?

Конор вполз в шалаш следом за мной, потом выпрямился, голова его касалась потолка. До сих пор я не замечала, насколько он низок ростом — не выше пяти футов пяти дюймов.

— У тебя уже появлялась кровь?

Я растерянно оглядела царапины на руках и ногах.

— Да не здесь, — сказал он. — Внизу. Хоть раз шла кровь из того места?

Я покраснела он смущения. Он спрашивал меня о месячных.

— Нет.

— Тогда я не буду ложиться с тобой. В законе записано: каждая женщина должна лечь с королем, прежде чем переспать с другим мужчиной. И любой житель Ольстера, пустивший меня в дом переночевать, должен предложить свою жену на ночь. Но ты еще совсем девчонка. Король не может лечь с тобой в постель. Скажи, ты кому-нибудь обещана?

— Да мне всего тринадцать!

В данном случае я не стала добавлять «и девять месяцев», как в недавнем разговоре с мамой. Он мог запросто меня изнасиловать!

— Но девочки часто выходят замуж в этом возрасте.

— Только не здесь!

— Чего они ждут?

— Может, школу сперва хотят закончить?

— Не мели ерунды. Ладно, ложись на кровать. А я рядом пристроюсь, на земле.

Я заползла на так называемую «кровать», свернулась калачиком. Странно и неуютно было лежать здесь в дурацкой полосатой пижамке. Надо бы раздобыть нормальную одежду. И не мешало бы обзавестись средством от комаров. Один из них уже назойливо пищал над ухом. А еще я бы полжизни отдала за расческу. Но сейчас, несмотря на все неудобства ночевки в лесу, несмотря на радость, которую я испытывала при мысли об освобождении, меня волновало совсем другое. Еще бы, ведь Конор рассматривал возможность заняться со мной сексом! Я лежала и прислушивалась к его громкому храпу. По наивности я до сих пор верила, что секс — это занятие для женатых мужчин и женщин (особенно с учетом того, что произошло с мамой), — а ведь он уже женат на Дейрдре! Стало быть, он прочил меня в любовницы! И тут в голову пришла совсем уж отвратительная мыслишка: раз у меня еще не начались месячные, я могу спокойно лишиться девственности и не волноваться о том, что забеременею. Чем не отличная возможность? Однако Конор этого никогда не сделает. Может, кельты и коллекционировали отрубленные головы, может, и верили в друидов, но секс с детьми был для них табу. Даже мне виделось что-то нехорошее, нечестное в том, что взрослый мужчина может заняться сексом с девочкой, у которой еще не начались месячные. Да и вообще, заниматься любовью с Конором мне вовсе не хотелось. Мой интерес к сексу не простирался дальше поцелуев. Я попросту боялась этого самого секса, но первоначальный шок от предложения Конора вскоре прошел, и я успокоилась. Мне было спокойно и уютно. Впервые за долгие недели я чувствовала себя в полной безопасности. Несмотря ни на что, я никогда не перестану любить Конора — по-своему, конечно.