Сотовая бесконечность - Сергей Вольнов Страница 37

– Нет, Дед, мы не оттуда, – сжав зубы, процедил Степан, чьё лицо украсил боевой шрам. – Но мы из-за другой… стены.

– А вот стену мы строить не бум, – веско сказал Куря. – Дерева посадим – почище стены буут.

– С колючкой наверху, – невесело добавил Дед, утирая льющиеся слезы.

– Ага, с ей самой.

– И курицы ваши сверху будут гадить, никакого огнемёта не надо, – добавил Степан и пробормотал: – Так деревьям же ещё вырасти надо. Это долго…

Дед и Куря переглянулись.

– Не боись, вырастут, – сказал староста. – Мы уж постараимси. Лес нас полюбляит. Не то шо люди и звери…

Когда Степан и Родион, распрощавшись с хозяевами леса, поравнялись с тем местом, где позавчера куры «посеяли» семена ананасо-лимонок, го увидели, что молодая поросль поднялась уже в человеческий рост.

– Мутанты! – сплюнул младший. – Интересно, а если посеять пулемёт, что вырастет?

– Многоствольная Царь-пушка… Иди уже, – подтолкнул его старший, – пытливый ты наш. Давай отсюда… тикать поскорее. Больно тут звери на человека похожи. Когда наоборот, когда люди звериный облик принимают – и то не так страшно…

– Блин, маразм у меня, что ли? – сказал он тихо-тихо, в спину младшему, когда тот уже достаточно отдалился. – Память подводит, надо же… По характерному говору судя, в Чернобыльскую зону занесло, а ведь в Чернобыле вроде один всего блок навернулся, да и зона тридцатикилометровая была… в упор не помню, где в эти годы так здорово бабахнуло, что зону отчуждения в несколько сот кэмэ огораживать понадобилось?..

Контакты держались незыблемо, точно молекулярным суперклеем схваченные.

Ни малейшего сбоя.

Но – наблюдаемых насчитывалось теперь НЕ ДВА.

Четыре.

Вывод напросился сам собой. Она захватила ещё одну пару. Точнее, разделила пары наконец-то. А захват был произведён с самого начала. Всех четверых зафиксировала она в тот самый момент, когда принц и маршал возникли на Земле. Добавились двое, уже находившиеся здесь. И накладывались «волны», перемешивались, создавая казавшееся невозможным… ментальную интерференцию.

Наложение пары на пару – причина дрожания картины мира. Её подсознание никак не могло выбрать, за какой из спарок следовать. И в моменты переходов мысль расслаивалась, металась между раздвоившимися объектами, пытаясь параллельно уследить за всеми координатами.

Выбрать не удалось. Настроенная на Алексея-младшего, идущая по следу не смогла проигнорировать идентичную копию. И металась, металась между объектами… В конце концов справилась с возросшей нагрузкой и ясно разглядела всех четверых.

Но что же это за «дубли» загадочные?! Кто такие, откуда взялись? С какой луны свалились?.. Точнее, принц с экзаменатором свалились им на головы.

Главный вопрос: почему именно они, эти двое? Ответив на него, можно разобраться и в том, почему она, раньше никогда не ошибавшаяся, вдруг допустила такой СБОЙ.

Не хотела, а придётся. Ювелирно, можно сказать «сапёрно» наведаться в глубины памяти «копий»…

Стоп. Главное – не проговориться на докладе Верховной. Пока не разобралась, что к чему и кто они такие, – себе дороже.

Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт, чёрт!!! Ну почему всё так плохо?!

Фюзеляж трясёт, двигатель работает с перебоями, вот-вот заглохнет.

Вот что значит «не везёт». С утра всё не заладилось. И что за день такой? Утром вызвали к замполиту.

– Что же это, товарищ лейтенант Бобриков, получается? Позорим, значит, погоны? Так выходит? – Капитан Швидкый, заместитель командира 356-го истребительного полка по политической части, присел на край стола и закурил «Казбек».

– Това-арищ замполит… – начал было я, но Швидкый, которого лётчики за глаза называли Жабой, слушать был пока не готов.

– Ма-алчать! – рявкнул замполит, и его исказившееся злобой лицо на мгновение действительно напомнило отвратительную жабью морду. Правда, черты его тотчас расслабились, приняв чуть ли не отеческое выражение. Поговаривают, что раньше он служил в НКВД, в Москве. И что выперли его оттуда с понижением в звании за… Впрочем, не важно за что. В наше время меньше знаешь – крепче спишь!

В любом случае, капитана Швидкого в полку не любили. Не был он хорошим человеком. Точно не был! Потому и любой слух, порочащий ненавистного всем капитана Жабу, принимался как само собой разумеющееся.

– Давай-ка побеседуем с тобой, лейтенант, о том, какое поведение приличествует высокому званию – офицер Красной Армии! Армии рабочих и крестьян, которые доверили тебе боевую технику для того, чтобы ты защищал их от немецкой сволочи, ползущей на нашу землю! У нас тут война идёт, если ты не забыл!

Замполит заметно покраснел. И говорить начал с натугой. Я даже испугался немного. Вдруг припадок начнётся?

– А ты чем занимаешься?! – Швидкый судорожным движением раздавил в пепельнице папиросу. Плеснул себе в стакан воды из графина, выпил и тут же снова закурил. – А ты, сук-кин сын, жжёшь народный бензин, развлекая девок из столовой? А ты знаешь, сколько стоит нашей стране, ведущей тяжёлую кровопролитную борьбу с зарвавшимся немецко-фашистским зверем, каждый литр авиационного бензина, а? Отвечай! Что?! Ма-ал-чать! Не знаешь! А это идиотское состязание по стрельбе, которое ты устроил? Знаешь, во сколько обходится стране каждый патрон? Измождённые женщины и сопливые пацаны отстаивают по три смены за станками! И всё это для того, чтобы ты, лейтенант Иван Бобриков, развлекался, стреляя по пустым банкам из-под консервов? Так?!

– Никак нет, товарищ капитан!

– Что «никак нет»?!

– Никак нет! Не для того, чтобы я развлекался, товарищ капитан! Но… – Я набрал в лёгкие побольше воздуха. А-а, будь что будет! – Я не развлекался, товарищ капитан. Я тренировался!

– Тренировался? – скривился капитан. – В чём же ты, Бобриков, тренировался?

– Летать, товарищ капитан!

Я попытался придать лицу максимально честное и придурковатое выражение. В конце-то концов! Пусть я чуток и повыкобенивался перед Машенькой и её подругами. Это же было во время учебных полётов… Так что…

– Вот как, Бобриков? Ну хорошо, а твой тир? Это тоже тренировка?

– Так точно, товарищ капитан! Тренировка! Офицер ведь должен уметь метко стрелять? А у нас занятий по огневой подготовке совсем не проводят…

– Твоя, Бобриков, задача – бить фашистов в небе! А не консервные банки расстреливать!

– Так я и сбиваю! – Я автоматически поправил орден Боевого Красного Знамени. Получил я его всего десять дней назад и ещё не совсем привык.

– Ты орденок-то не тереби! Как дали, так и отнять сможем! – Глаза Швидкого полыхнули неприкрытой злостью. – Думаешь, раз получил «Знамя», значит, уже всё можно?