Проект "Процветание" - Дикон Шерола Страница 38

— Где Катя?

— Рот закрой, ублюдок! — не выдержал один из солдат. Он схватил Дмитрия за шею и ощутимо сдавил ее пальцами. — Ты отравил миллионы людей и еще пасть разеваешь?

Но уже через миг военный поспешно отдернул руку и отступил на несколько шагов.

— Дмитрий, заканчивайте это! — вмешался Альберт. — Если вы не хотите навредить своим друзьям, лучше не провоцируйте.

Услышав это, Дмитрий прервал зрительный контакт с солдатом, и тот, часто заморгав, нервно провел ладонью по своим волосам. На какое-то мгновение мужчине показалось, что он коснулся чего-то потустороннего. Кожа того существа была холодной, как лед, и пальцы буквально провалились в его призрачную плоть. Но страшнее всего было мутное черное пятно вместо лица, на котором светились два огромных золотисто-медных глаза.

Слова Альберта возымели свой эффект. Лесков беспрекословно позволил отвести себя в просторный кабинет, посреди которого находился массивный продолговатый стол и стулья на шестнадцать человек. На стене у изголовья стола размещался огромный плазменный экран, который сейчас чернел безжизненным прямоугольником. Под потолком крепилось несколько камер видеонаблюдения.

Дмитрия грубо усадили на стул, и два солдата встали по обе стороны от него, держа на готове оружие. Лесков был и зол, и напуган одновременно. Сейчас он напоминал зверя, угодившего в капкан и окруженного охотничьими псами.

То, что Вайнштейн предал его, больше не казалось ему чем-то неожиданным. Он вообще не знал этого человека, и доверить ему ампулу без присмотра было верхом неосторожности. Однако лекарство все-таки было создано. Теперь, видимо, всем не терпелось расправиться с виновным. Единственное, что удивило Дмитрия, это то, что Вайнштейн не сообщил, что Лесков «иной».

«В противном случае вряд ли бы мне позволили так спокойно оценивать здешний интерьер», — подумал парень. «Что же помешало тебе сдать меня до конца? То, что я могу выдать тебя в ответ?»

Взгляд Дмитрия снова задержался на лице Альберта. Доктор по-прежнему выглядел встревоженным и виноватым одновременно, словно его принудили сделать нечто такое, чего он не желал.

«На чьей ты стороне?» — мысленно спрашивал его Дмитрий.

Но вот он решил вновь обратиться к врачу, чтобы узнать об участи Ромы:

— Вы послали людей по второму адресу? Успели вколоть антидот?

— Молчать! — Лесков раздраженно поморщился, когда солдат рявкнул ему прямо в ухо. В какой-то момент у него возникло желание отправить этого крикуна сорок раз обежать это здание, но он решил приберечь свои способности для более подходящего случая.

Наконец дверь в кабинет снова отворилась, и в зал вошел высокий темноволосый мужчина. Его виски уже посеребрила седина, но выглядел он все еще молодо, поэтому Лесков затруднялся назвать его возраст. Одет незнакомец был в военную форму, и, едва взглянув на его погоны, Дмитрий понял, что этот человек и есть тот самый полковник. Следом за военным в комнату вошли еще пятеро человек в форме. Их лица не были Лескову знакомы. В этот миг он почувствовал себя так же, как на встрече со спонсорами. Внутри все похолодело, но годы, проведенные рядом с Бранном Киву, научили Дмитрия не показывать настоящие эмоции. Он попытался расслабиться, словно сам собирался вести эту встречу.

Последней в кабинет вошла красивая темноволосая девушка лет двадцати шести. Она была облачена в белый халат и держала в руках тонкий планшет размером с лист А4. Взгляд ее синих глаз испытующе задержался на пленнике, после чего девушка приблизилась к Альберту и, сев рядом с ним, что-то прошептала ему.

Тем временем военные расселись по местам, буравя Дмитрия тяжелым взглядом. Не нужно было быть доктором психологии, чтобы понять, насколько сильно эти люди ненавидели его. Быть может, будь их воля, они бы уже попытались расправиться с ним.

«Пусть попробуют», — мысленно успокаивал себя Лесков. В его глазах тоже на миг отразилась заметная неприязнь в вошедшим, но сейчас Дима решил попытаться оправдать кличку, данную ему в детстве, и хотя бы попробовать решить все мирным путем.

С минуту в кабинете царила гробовая тишина. Облокотившись на стол, Полковник внимательно смотрел на молодого человека, которого в определенных кругах именовали не иначе как Черный Барон. О своем пленнике мужчина знал немногое, так как светские сплетни не читал. Но ему было известно, что этого Дмитрия Лескова некоторые откровенно побаивались. Кто-то даже говорил, что есть в нем что-то цыганское, что-то вроде сглаза или умения гипнотизировать. Разумеется, в эту чушь Полковник не верил. Скорее всего гипноз Лескова ограничивался крупными купюрами, которые он вручал по мере необходимости. К тому же, будь у этого парня хоть какие-то сверхъестественные способности, разве сидел бы он сейчас на допросе?

Полковник молчал, и никто не смел заговорить прежде него. Он смотрел Лескову в глаза, словно пытался проникнуть в его мысли. А затем его губы тронула горькая усмешка.

— Знаменитый Черный Барон, а на поверку — очередной зарвавшийся щенок, готовый продать родную мать, чтобы жилось лучше, — с досадой произнес он. — Ни Бога не боится, ни людей, ни собственной совести.

Дмитрий не ответил. Он не пытался возразить или оправдаться и не опустил голову, услышав этот укоризненный тон. Полковник не собирался стыдить его — это было бессмысленно. Казалось, он просто озвучивает свои мысли, и в его голосе сквозила неприкрытая горечь.

— Что же ты теперь будешь делать, парень? — продолжил военный. — Когда продавать уже больше некого, и когда тебя самого продали такие же, как ты. Что собираешься делать дальше?

Снова повисло молчание, и Лескову показалось, что все присутствующие слышат, как сильно колотится его сердце. Вот только когда он заговорил, его слова прозвучали поразительно спокойно:

— То же, что и все остальные. Выживать.

— Выживать? — Полковник усмехнулся. — Вряд ли ты проживешь долго, если твой приговор приведут в исполнение.

— Меня расстреляют? — Лесков вопросительно вскинул бровь. Он задал вопрос все тем же ровным тоном, словно интересовался не своей участью, а ценой старинной картины известного художника. В этот миг военный даже несколько удивился. Он ожидал, что, услышав свой приговор, парень струсит. Начнет скулить, как это делает большинство ему подобных. Но Полковник ошибся.

— Может, и не расстреляют, — задумчиво ответил военный. — Все зависит от того, согласишься ли ты с нами сотрудничать. Впрочем, я уверен, что согласишься. У таких, как ты, нет никаких ценностей, кроме собственной шкуры.

С этими словами мужчина вновь усмехнулся, теперь уже презрительно.

— Я задам тебе несколько вопросов, — добавил он.

— Как пожелаете, — все тем же ровным тоном ответил Дмитрий.

«Надо будет выяснить, кто его «дрессировал»», — поведение пленника вызвало у Полковника некоторое раздражение. Щенок, оплативший убийство миллионов людей, вел себя так, словно явился на пикник. Но виду Полковник не подал и спокойно продолжил: