Стихия - Марианна Барминская Страница 38

— Обычно констатируют смерть, — ни к селу ни к городу ляпнул Данила. Ян повернулся к нему.

— Давай я тебя сейчас законстатирую?

— Спасибо, обойдусь. Ну, мы во дворе, что ли, ночевать будем? — возмутился парень. Я улыбнулась.

— Идемте.

Расположившись сначала на кухне, решили попить чайку. В результате чаепитие растянулось до четырех утра, хотя никто не выпил больше одной чашки, а когда все ложились спать, уже давно рассвело. В это время труднее всего уснуть. К тому же, я боялась, что мне опять приснится этот дядька и начнет орать, а тут еще старая подруга жара никак не хотела нас покидать. Я снова взяла одеяло с подушкой и, тихонько прокравшись мимо спящих в зале Данилы и Яна, пробралась на балкон. Свежий воздух сделал свое дело, и я крепко уснула.

Когда проснулась, бодрствовал только Арсений.

— Ничего, что я тут похозяйничал? — невинно поинтересовался он, указывая на накрытый для завтрака стол. — Доброе утро.

— Доброе, — я улыбнулась и сладко зевнула. — Все нормально, молодец, что сориентировался. Давно проснулся?

— В восемь. Когда слишком поздно ложишься, почему-то рано встаешь, — философски изрек Сеня. Я недоверчиво усмехнулась.

— По-моему, на остальных это не действует.

Ближе к одиннадцати часам встали все, причем жутко голодные. Пришлось вздохнуть, поискать в квартире еду, запрячь в помощники пару ребят и готовить.

— Вы сегодня отправляетесь? — спросил Богдан, имея в виду, конечно же, Миртран. Я вздохнула.

— Должны как можно скорее, но, когда именно, понятия не имею. Надо Максиму позвонить, — сказала я и бросила брату телефон. — Номер там найдешь, — подсказала я, продолжая готовку. Богдан включил громкую связь, и в специфических паузе и гудках мы распознали переадресацию.

— Слушаю, — раздался милый женский голос. Я чуть не выронила сковороду и все равно обожглась. Что еще за девушка?! Очень захотелось сейчас кому-нибудь врезать этой самой сковородой. Мой мимолетный психоз заметил только Сеня, но, к счастью, ничего не сказал.

— А можно Макса к телефону? — вежливым тоном спросил Богдан.

— А кто его спрашивает? — осведомилась девушка. «Тебе какая разница?!» — мысленно орала я на нее. Богдан ненадолго задумался.

— Друзья из археологического лагеря, — ответил он, и все дружно усмехнулись. Все, кроме меня. «Давай уже отвали от телефона».

Девушка позвала Максима, и тот появился минуты через полторы. В квартире заблудился, что ли? Или он там гулял, а она его с балкона домой звала, как в детстве?

— Здорово, ребят, — раздался его голос, — как добрались? Давно?

— Отлично, в полночь приехали. Ну что, надо собраться?

— Ясное дело.

— Приходи ко мне, — я подала голос. — Захвати Эрику с Глебом.

— Нет проблем, скажи адрес, — потребовал Максим.

— Девятый этаж, квартира в правом отсеке с темно-фиолетовой дверью.

— А на домофоне так и будет написано, да? — язвительно заметил Макс. Неимоверно злясь от того, что он вечно оказывается прав, сквозь зубы проговорила номер квартиры.

— Ждем вас через двадцать минут, — напоследок бросила я и снова обожглась. Разложив еду по тарелкам, обессиленно плюхнулась на табуретку, мечтая о начале нового ледникового периода.

— Ты нас сегодня на дачу отправляешь? — спросил Данила, подозрительно разглядывая завтрак. Что он такого страшного нашел в омлете с ветчиной и помидорами?

— Если сегодня мы уйдем в Миртран, то да. Там недалеко есть магазин с продуктами и озеро, так что от голода или жары не умрете. Но постоянно будьте настороже, мало ли, вдруг папа приедет или миртранцы найдут.

— А когда он приезжает? — решил уточнить Сеня.

— Я сказал родителям, чтобы они его задержали на максимально долгое время, — вместо меня ответил Богдан. От разговора меня отвлек звонок лучшей подруги, и я с радостным воплем унеслась на балкон, болтая с ней без остановки вплоть до прихода друзей. Как же я по ней скучаю! Может, мы бы и дальше разговаривали, если бы ребята возмущенно не начали на меня орать. Пришлось прощаться с Дариной и топать на кухню.

— Что разорались-то? Не у себя дома, между прочим, — заметила я. — Привет, ребят.

— Между прочим, где-то сейчас идет война, а мы теряем время, — в тон мне ответил Ян.

— Если нам судьба его спасти, то мы его спасем. Что-то здесь тесно стало, перебирайтесь-ка в зал, — скомандовала я и покидала посуду в раковину. Друзья тут же развалились, кто где успел.

— Итак, — начала я, оглядев замершую в ожидании группу спасения, — слово предоставляется капитану команды Максиму!

Ян с Данилой усердно захлопали, но серьезный Макс не подхватил игру и растерянно почесал затылок.

— Собственно говоря, тут особо нечего разглагольствовать. Мы отправимся в Миртран сегодня вечером, это уже точно. Вы четверо остаетесь здесь и должны быть готовы в любое время прийти на помощь. Родителей мы предупредили, что “заезд в лагере” длится около месяца и там часто пропадает связь, мы же типа будет вдали от цивилизации. Огромный багаж с собой брать бессмысленно, я даже не знаю, что нам там может пригодиться, — Максим развел руками.

— Одежду брать нужно только самую необходимую, — вмешалась Эрика, — еду… Ну, если совсем немного. Телефоны там ловить не будут, поэтому оставляем их вам на хранение. Следовательно, идем налегке.

Я подумала и решила все-таки взять с собой плеер. Слишком долго я жила без музыки и теперь хотела, чтобы она всюду была со мной, с ней и воевать не так страшно, наверное, станет. Вот бы где найти парочку ножей… Если стащу кухонные, папа заметит?

— Короче говоря, будем надеяться, что Грета и остальные после встречи обеспечат нас и едой, и одеждой, — заключил Глеб.

— А где Проход-то находится? — спросил Богдан.

— В старинном маяке. Мы там ни разу не были и понятия не имеем, как его открывать, но Грета уверяла, что сообразим. Хочется ей верить, — я попыталась улыбнуться. Глядя на друзей, хотела лишь одного: защитить их. Такие все молодые, полные энергии, веселые, необыкновенные — они заслуживают жить. Я боялась заводить новых друзей, потому что потом страшилась их потерять. Идиотская фобия, от которой я не могу избавиться и по-прежнему боюсь полюбить. Я украдкой посмотрела на Максима. Он что-то сосредоточенно объяснял ребятам, но я даже не пыталась прислушаться. Каждый раз, когда он рядом, со мной начинает твориться что-то безумное. Раз за разом огненный лед его глаз словно бензин в мое сердце вливает, и оно начинает работать лучше любого самолетного двигателя. Но я боюсь. Боюсь, что полюблю его больше собственной жизни, а потом эта самая жизнь заберет его у меня. Тогда мир для меня точно перестанет существовать. Ну что я за человек? Думала, что справлюсь, а сама два года потихоньку схожу с ума. Максим сказал, что нужно себя простить, но почему-то осуществить это не так легко, как сказать. Они же знают мою историю, неужели моя вина не очевидна? Наверняка никогда не перестану казнить себя, но, чтобы как-то искупить свою вину, хоть чуть-чуть, постараюсь защитить друзей. Таких молодых, веселых и необыкновенных.