Колдун. Сквозь века. - Елена Синякова Страница 38

— Бабушка говорила, что раньше в лесах находили растерзанных девушек. Практически все они были обнаженные и познавшие мужскую ласку, от которой и погибли. Помню, что многие уходили в лес сами, соблазнившись видом этих мужчин, но не понимали, что их страсть и похоть настолько сильна, что они не способны сдерживать ее, причиняя боль, и даже убивая этим. Бабушка говорила, что их нельзя бояться и нельзя бежать.

Я нервно улыбнулась кончиком губ, подумав, что это две самые невозможные вещи, которые можно сделать, оказавшись рядом!

Не бояться и не бежать!

Невестка замолчала, касаясь осторожно пальцами тех отметин, которые теперь находила на моей шее и плечах, а я притихла, погрузившись в эти слова и понимая, что они не врут, но начиная думать, что возможно по этой самой причине Черный приходил ко мне только во снах, боясь касаться в реальности, чтобы не причинить вреда?

— Чудо, что ты осталась жива, когда он был рядом, Марьяна.

Я прикусила губу, чтобы только не признаться в том, что в реальной жизни видела его всего дважды, и все эти следы от его ласк оставались на мне после снов. Снов горячих и яростных.

— Одно хорошо, если он на самом деле привязался к тебе настолько, что вышел из леса в облике зверя, услышав твой плач и крики, то теперь тебе бояться нечего. Кроме него самого.

Эти слова не выходили из моей головы все те дни, пока я вынашивала план, как смогу сбежать, не привлекая внимания, и увидеть его лицом к лицу, даже если после рассказа невестки становилось жутко.

А еще, потому что шли дни и морозные ночи, а брат не возвращался домой, словно сгинул в снегах, и я боялась, что живым мы его уже не найдем. По вине Черного.

Остановившись у кромки леса, я выдохнула, прислушиваясь, но понимая, что, как и в прошлый раз в лесу стояла абсолютная тишина — ни завывания ветра, ни щебета птиц, словно сам лес замер, в ужасе оттого, что я посмела прийти сюда.

Не было никакой черты, разделяющей заснеженное поле и черный лес, но, когда я сделала первый шаг вперед, пересекающий невидимую границу, внутри что-то ёкнуло.

И пусть снег здесь был такой же белоснежный и чистый, а хвойные деревья зелеными и величественными, по телу словно прошел озноб, отчего я на секунду задохнулась, прислушиваясь еще сильнее, и цепко глядя вокруг, в желании увидеть знакомые синие глаза.

Сложно было объяснить почему, но я нутром чувствовала, что Черный знает о моем появлении. Ощущает каждый мой шаг по его земле, куда не посмел бы сунуться ни один человек.

Только почему-то не выходил из своего укрытия и не показывался.

Сделав еще пару шагов вглубь леса, я замерла, когда мне навстречу вышел волк.

Самый настоящий!

Его желто-зеленые глаза смотрели в душу, когда зверь словно читал, для чего я пришла на их землю.

Страха не было. Я искренне восхищалась этим созданием. И пусть я знала, что передо мной стоит один из самых свирепых и опасных хищников, его глаза были настолько разумными и проникновенными, а взгляд прямым и смелым, что казалось, если я заговорю с ним сейчас, то он поймет.

Мы просто смотрели в глаза друг другу, когда волк издал приглушенное и протяжное: «Урррррр!», не похожее на вой, поворачиваясь и зашагав размеренно вперед, но оглядываясь на меня после нескольких шагов, словно приглашая следовать за ним.

Едва ли я могла бы сойти с ума еще сильнее, чем до этого, встретив в черном лесу самого колдуна, а затем узнав, что ко всему прочему он еще и волколак, поэтому идти по следам волка, вставая на дорожку, проторенную им, было не так уж и глупо.

В прошлый, и единственный раз, когда я была здесь, ночь скрывала от меня лес, делая его мрачным, устрашающим черным пятном, из которого невозможно было выбраться, как из омута.

Теперь же я с удивлением отмечала, что несмотря на жуткую ауру, царившую здесь, лес был прекрасен. Стройные мощные стволы деревьев были полны сил и здоровья, раскидываясь высоко над головой своими зелеными кронами. И не было никаких страшных скрученных и засохших деревьев, пораженных черной чумой, как любили рассказывать те, кто только нагонял жути вокруг леса, но, очевидно, сам здесь никогда не был.

В темноте я не могла ориентироваться, но теперь мне казалось, что я знаю, куда идти.

Я нашла бы это место даже без помощи волка, когда спустя какое-то время ощутила знакомый аромат Черного вперемешку с запахом костра, и увидела над собой капище с древними символами на столбах, которые венчали вырезанные на дереве лица.

— Зачем ты снова пришла сюда, глупая?

Стоило только услышать этот голос, пробирающий до костей своей силой, словно ледяная стужа, от которой перехватывает дыхание и путаются мысли, как я забыла обо всем на свете.

Черный стоял за одним из деревянных столпов, невероятно высокий и полуобнаженный, совершенно не обращая внимания на зиму вокруг и мои распахнутые глаза, а под моей одеждой стало невыносимо жарко.

Я не видела его в таком виде, и теперь отчетливо могла рассмотреть все замысловатые пугающие рисунки на его теле, которые переплетались черными завитками в какие-то знаки и символы.

Не спрятанное за синей рубашкой и тяжелой черной накидкой, его тело выглядело еще более мощным и впечатляющим, настолько, что я не могла оторвать взгляда от широких плеч и сильных рук, в эту секунду покраснев от смущения и внутреннего трепета, потому что в голове взрывались раскаленной лавой каждый из снов, в которых эти руки обвивали меня и с силой обнимали, так горячо и несдержанно.

Он обернулся, поворачиваясь и возвышаясь надо мной в полный рост, опаляя жаром своего тела, который я ощущала слишком остро, его синие хищные глаза прищурились, не скрывая своего нечеловеческого зрачка, и колдун повторил:

— Так зачем ты пришла, девочка?

Тяжело сглотнув, я насильно заставляла себя отвести глаза от него, чтобы не скользить так жадно и любовно по мощному телу.

Заставляла прийти в себя и начать думать, вот только получалось это с большим трудом, особенно когда мужчина направился ко мне, словно зверь, который подкрадывался к добыче, не отводя глаз, которые завораживали и гипнотизировали своим синим омутом.

Его варварская хищная красота сбивала с мыслей, пока эти иссиня-черные локоны ниспадали на плечи, и аромат мощного тела окутывал, заключая в плен, но я старалась бороться и выдохнула:

— Чтобы ты рассказал мне про брата!

Его тонкие, на вид такие жестокие губы усмехнулись, один их кончик приподнялся выше другого и глаза полыхнули темной жаждой, отчего мужчина почти проурчал:

— И только для этого?

Терпкое дыхание касалось моего лица, оттого что он стоял слишком близко, чтобы я успела сбежать от него и спасти собственную душу.

Не бояться и не бежать.

Я расправила плечи и вытянула позвоночник буквально до ломоты, замечая, как взгляд Черного загорелся искорками лукавства и веселья, словно он находил эту ситуацию забавной.