Анатомия теургии - Вадим Скумбриев Страница 38

Некромант изменился. Нет, лицо осталось прежним, но изменились оттенки и тона, а может, это потому, что видела она его последний раз ещё собственными глазами. Но с Альмой ведь такого не было. Что же тогда не так?..

— Дождя и теней, учитель, — сказала Альма.

* * *

Йон собирался — неторопливо, спокойно, чтобы ничего не забыть. Видя, как теург мается от скуки, Тостиг предложил ему отправиться с первым же полком — и Вампир немедленно согласился, правда, по иным причинам. Последние несколько дней королевский дворец всё больше напоминал ему мышеловку, которая вот-вот захлопнется. Вздумай король арестовать его, сбежать из лагеря будет куда проще, чем из столицы, где у Йона не осталось союзников. А там, за городом, у него были снег и ветер — инструменты, которых так не хватало прежде.

Он должен был отправиться вскоре после рассвета, так что решил, что вполне успеет собрать немногочисленные пожитки с утра. И хотя никаких проволочек на этом пути не возникло, так просто уехать из города ему не удалось — в замке снова поднялся шум.

Сбежала Гита.

В душе Йон порадовался за норну, хотя, вообще говоря, их почти ничего не связывало. Он так и не смог придумать, как помочь ей, и теперь, когда проблема разрешилась сама, то и дело испытывал какое-то странное облегчение — а потом вспоминал о собственных проблемах и снова возвращался в реальность.

Личина доброго октафидента давила на него как никогда прежде. Во время жизни на юге он вжился в роль, но здесь эта маскировка работала куда хуже. В отличие от Ранкорна. Эльфгар почти не общался с ним и, кажется, что-то подозревал, Деоринг то и дело встречался — будто бы случайно — в залах дворца, и следил за Йоном тяжёлым взглядом голубых глаз. Каждую минуту теург ждал, что за ним придут, и уже которую ночь не мог выспаться.

Больше всего ему хотелось убраться, наконец, в Дейру, и заняться наукой. Но осуществить это было куда сложнее, чем Гите — даже несмотря на отсутствие иттриевых кандалов.

Никто так и не понял, как норна сумела освободиться от них. Но, так или иначе, она вернула себе способность колдовать и тут же ею воспользовалась, усыпив патруль ночной стражи и украв коня, а потом проделав тот же фокус с часовыми у ворот. Спящих ведьма заботливо оттащила с мороза в комнату, наверняка тоже с помощью магии — Гита хоть и не выглядела совсем уж хрупкой девчонкой, но и таскать беспамятные тела у неё сил тоже не хватило бы. А потом просто уехала в ночь.

Тостиг был в бешенстве. Не столько потому, что сбежала пленная ведьма: он резонно предполагал, что в случае победы выбора у неё всё равно не будет, а в случае поражения ему уже окажется всё равно. Дело было в другом, а именно в том, что по всем предположениям ведьме помог кто-то извне. Скорее всего, тот же самый лазутчик, который убил Эдмунда.

Йон знал наверняка, что это неправда, но благоразумно промолчал.

— Медлить нельзя, — сказал ему Красный король после завтрака. — Кто бы это ни был, я не позволю ему сорвать нашу кампанию. Как я и говорил, сегодня вы отправляетесь.

— Ну разумеется, — ответил Йон.

А ведь если его арестуют, то вполне могут обвинить и в этом, подумал Вампир. И никто не поверит, что он тут ни при чём. Скорее пытать начнут.

Так что отъезда он ждал с нетерпением. И был очень разочарован, узнав, что передовой отряд возглавит Эльфгар, и что Деоринг тоже едет с ними.

* * *

Они снова шли узкими улочками Дейры туда, где ещё вчера Магнус нашёл нужного человека. Запрос весьма удивил мастера-ювелира, но в конце концов тот согласился и даже не стал заламывать цену — у него было хорошее чутьё на грядущую прибыль. Оставалось только дождаться Альмы, которая владела материалом. Норна не забыла своё обещание и взяла то, что требовалось: два куска обсидиана, каждый размером с небольшой абрикос.

Рона не знала об этом. Альма не стала ей говорить, но так и не смогла ответить на вопрос Магнуса, почему. Что-то надломилось в ней в ту ночь, когда колдун вернулся живым. Она по-прежнему хотела искупить вину, но это было механическое желание, лишённое эмоций, просто короткая строка в списке того, что следует сделать. Роне этого хватало, она и сама лишилась частички души в ту ночь, когда ей выжигали глаза. И Магнус не вмешивался.

— Она быстро учится, — проронила норна, когда очередной поворот вывел их в глухой переулок, где не было ни единого человека. — Гораздо быстрее, чем я думала.

— У неё хорошие способности?

— Не для того, чтобы стать сейдконой или заняться теургией. Какие-то мелочи, не больше. Может, удастся научить её зажигать огонь без трута и огнива, — она взмахнула рукой, и с кончиков пальцев посыпались искры. — Для этого не требуется много сил.

— Да, нужно лишь уметь собирать эти силы в тонкую иглу, что куда сложнее, — усмехнулся колдун. — Но если она управляется с жезлом, то уже умеет это.

— Я не хочу её учить. Не хочу даже видеть… прости, что говорю такое, но лучше я скажу правду, чем буду лгать в глаза и мучиться от этого.

— Что ж, вряд ли я смогу это изменить.

— По крайней мере, я держу обещание, — невесело добавила Альма. — Надеюсь, этот мастер заслуживает своей славы.

— Не имею ни малейшего представления, насколько он известен. Но он работал со стеклянными камнями и даже показал изделия. На мой взгляд, он справится.

— Будем надеяться, — она пожала плечами.

— Это здесь.

Мастерская ювелира Дейры не отличалась напыщенностью и богатством, да и расположена была не на главной улице, а глубоко в лабиринте улочек города-замка. Ей не требовалось привлекать клиентов, да и занимался хозяин не столько украшениями, сколько оружием — именно такой вывод сделал Магнус, познакомившись с этим человеком. Но вслух высказывать эти предположения, конечно, не стал.

На стук бронзового кольца выглянул хмурый слуга, внимательно изучил лицо гостя, после чего так же тщательно осмотрел Альму. Затем, не проронив ни слова, открыл дверь и сделал знак рукой, приглашая войти.

Так же молча Магнус перешагнул порог.

Вторая дверь привела его в кабинет, такой же скромный, как и всё здание. Простая мебель, простой стол, заваленный бумагами и инструментами. Висевшая на стене яркая картина выглядела чужеродно среди всего этого аскетизма, к тому же это была не просто картина, а роспись на шёлке. Воины, облачённые в причудливые доспехи с масками демонов на шлемах, шли в бой, подняв длинные изогнутые мечи. А с другой стороны их встречал не иначе как сам Харс, если жители таинственного восточного архипелага вообще верили в него.

Просто так эта картина сюда попасть не могла, подобные вещи можно найти только там, где они создаются.

— А, это вы, — мастер поднял голову от какого-то сложного прибора, которым занимался, и прищурил глаза. Кожа у него была сухая, потрескавшаяся, но взгляд — живой, юркий. — Этелинг Гирт прислал человека с повелением содействовать вам во всём. Буквально только что ушёл. Кто вы такой?