Элегия Мёртвых - Дарья Кадышева Страница 38

– И куда мы отправимся?

– К Сынам Молний.

***

Скорбные думы заставили Кинтию перепроверить все письма. Она знала почерк царя, а также и то, что он редко писал текст сам, когда находился в отъезде. Чужие буквы, выведенные на бумаге с сильным нервным нажимом, не посеяли в ней особых подозрений. Она изучила оттиск в каждом письме с изображением головы медведя, заключённой в круг из титула и полного имени её супруга. Работа с гравировкой была почти что ювелирной, она бы сразу узнала подделку, а воспользоваться штемпелем без ведома царя было невозможно, так как он всегда носил его с собой. Цвет сургучной печати был соответствующим – тёмно-жёлтым, близким к охре.

Однако в письмах нашёлся один настораживающий факт. В последней весточке сообщалось, что Дометриан отбыл в Раздолье по срочным делам, да так спешил, что даже не указал, по каким именно. Кинтия отложила это письмо от остальной кучи и вновь внимательно пробежала глазами по строчкам.

Раздолье...

Какое срочное дело могло быть в разорённой стране, которая едва сумела выделить на помощь илиарам пару тысяч солдат? Легионы Китривирии готовы взять очередное княжество, а царь покидает своё войско в столь ответственный момент...

Тот сон...

Многое не сходилось между собой, а предчувствие лупило царицу изо всех сил, концентрируясь где-то в районе желудка. Доходило даже до тошноты. Видения, как назло, оставили её, но она не хотела основываться только на догадках. Ей были нужны прямые доказательства.

Слуги подсказали ей верное направление, и Кинтия быстро добралась до смежной с галереей комнаты, из которой доносились журчание фонтана и негромкий разговор на эльфийском, не выходящий за шум воды. Царице было всё равно. Она не знала этого языка. Да и что бы ни являлось предметом этой заговорщической беседы, вряд ли оно могло стать большим поводом для волнения, чем измена царю.

Возможная.

Недоказанная.

В мыслях не укладывалось, что она пошла за помощью к тому, кого собственный народ обвинил в предательстве. Но царь ему доверял, а значит, следовало и ей. Тем более, после стольких часов, которые они провели вместе со времени отбытия Дометриана на Великую Землю, когда беглый эльф вознамерился обучить царицу тем навыкам, которые его прославили.

Кинтия вошла в нагретое утренним солнцем помещение. Стоящие у фонтана повернулись к ней. Мастер Тилар выглядел тёмным пятном на фоне игреневых каменных стен, одетый в кафтан зелёного цвета с вкраплением малиновой вышивки на рукавах. Материал соответствовал китривирийскому климату, тонкий и хорошо пропускавший воздух. От рубахи под кафтан он отказался – глубокий вырез открывал кусочек обнажённой груди с редкой растительностью.

Киар Фрин предпочитал схожие оттенки. Его выбор пал на просторную оливково-серую тунику, подпоясанную посеребрённым пояском. Цвет наряда выгодно подчёркивал его чёрные как уголь волосы и острые черты лица.

Бывший советник эльфийского короля поклонился царице илиаров и мельком глянул на Олириама:

– Я зайду позже.

Тот кивнул и обратился глазами к высокому окну, выходящему прямиком в галерею, через которое проникал солнечный свет, изрезанный арочной аркадой. Кинтия успела заметить тёмные круги, наложившие на взгляд эльфа пелену усталости и беспокойства. Это удивило царицу, поскольку она не знала о причинах – masdaus1 хранил много секретов, но об истинно тревожащих событиях он бы обязательно рассказал ей.

Или нет?

«Дометриана предали. И я знаю, кто именно. Но у злодея могли быть сообщники», – закралась в голову непрошеная мысль.

Дождавшись, когда Киар покинет комнату, Олириам произнёс:

– Чем я могу быть полезен моей царице?

Кинтия обогнула фонтан и приблизилась к эльфу.

– У тебя остались шпионы на Великой Земле? – в лоб спросила она.

Его плечи напряглись, но спустя мгновение расслабились. Он был настолько погружён в свои размышления, что не сразу понял, с кем говорит.

– Я бы соврал, но ты и так знаешь правду. К чему этот вопрос?

– Они следят за царём и нашими воинами?

Он поднял на неё разные глаза —– впервые с тех пор, как она вошла.

– Разумеется, – ответил он. – Я не могу никому полностью доверять. Именно поэтому я до сих пор жив.

Кинтия нахмурилась. Эльф бросал ей негласный вызов, зашифрованный неумело из-за снисходительности, которую проявляют по отношению к слабому противнику. Однако она явилась не для того, чтобы получить очередное наставление, замаскированное под игру умов.

– Ты жив, потому что Дометриану нравится, как ты работаешь.

Сонный взгляд Лиама прояснился, и теперь он смотрел на неё настороженно.

– Это замкнутый круг. Он знает о том, что у меня есть агенты в княжествах. Твои претензии не обоснованы, – сказал он.

– Я не ставлю под сомнение твою преданность царю, – Кинтия шагнула ближе. – Мысли мои полны тревог по иной причине.

Олириам окинул её непозволительно долгим и беззастенчивым взглядом, отмечая те же тени на лице от недосыпа, что были и у него, и непринуждённо сцепленные в замок руки со следами мышиной крови. Она не стала скрывать то, что пыталась этой бессонной ночью погадать с помощью жреческих методов, хоть и знала, что это ничего не даст. Крошечные внутренности сообщили ей об опасности, но не открыли её источника. Тем ни менее, возмутило её не то, что Олириам заметил намеренно оставленные признаки отчаяния, а то, как он заметил...

Он по-прежнему мнит о ней как о жене царя. Но не как о царице.

– Поделись же, – попросил эльф, вновь обращая лицо к окну.

Солнце было слепо касательно Олириама, его свет никогда не выхватывал истинных мыслей эльфа, даже когда напрямую падал на его лицо, как сейчас. Но Кинтия чувствовала, что ему можно верить. Просто знала на каком-то интуитивном уровне, что он не способен затевать что-то против Дометриана.

«Он не предатель. Он наверняка замышляет что-то, но прямой угрозы это не несёт».

Кинтия пересказала Олириаму недавний сон в общих чертах. После он не поменял своего положения, разглядывая галерею за окном, и проговорил:

– Письма с Великой Земли шлют от царя пламенный привет и рассказывают о новых победах. Есть ли смысл доверять сну, напавшему на тебя из-за омрачённого беспокойством разума?

– Исход событий можно предугадать по тайным знакам, ибо прямых указателей на нашем пути нет, – вымолвила она. – Я могу ошибаться. Но сердце подсказывает мне иное.

Он помедлил. И вдруг выдал:

– Мне тоже, царица.

Кинтия сделала ещё один шаг, вставая перед окном рядом с ним.

– Что говорят твои агенты? – спросила она.

– Дометриан не появлялся и не выступал перед войском несколько месяцев. Сейчас все приказы напрямую исходят от Фанета или его советников. Подойти к ближе, узнать, о чём они говорят невозможно – генерал сразу раскусит, что за ним шпионят.