Королевская кровь - Александра Харви Страница 38

— Я просто хотел сказать, что она необычная, не как все.

— Ну и ладно.

Комната медленно поплыла вокруг меня, все стало размытым. Я просто не могла уже сопротивляться сну.

— С этим мы разобрались.

— Знаешь, она так же готова защищать тебя, как ты ее. — В голосе Кайрана я угадала улыбку.

— Да, знаю. Я очень о ней беспокоюсь. Мне кажется, дела идут совсем не в лучшую сторону.

— Пожалуй, ты права.

— Правда, что руководство «Гелиос-Ра» отменило вознаграждение?

— Да.

Я перевернулась на бок, чтобы видеть его, не поднимая головы, потому что она весила уже не меньше автомобиля.

— Тогда почему они погнались за мной?

Кайран расслабился, как будто что-то перестало удерживать его в напряжении, и ответил:

— Члены одного нашего отряда решили сжульничать. Мне сообщили об этом, как раз когда они нашли тебя и твоих братьев.

— Такое действительно случается? — Я сунула ладонь под щеку. — Какие-то группы не повинуются приказам?

— Ничего подобного не было уже почти двести лет, но… Да, иногда случается. Этот год был плохим для нашего союза. Мой дядя отвечает за все, он по-настоящему отличный человек, но с того момента, как сменили его партнера, все стало иным.

— Почему? Кто был его партнером?

— Мой отец.

Я просто не знала, что сказать, вспомнила, как он говорил, будто его отца убил какой-то вампир, и захотела извиниться перед ним. Это было совсем уж глупо. Ведь его отца убила не я, не кто-то из тех, кого мне довелось узнать, так за что просить прощения? Разве Кайран стал бы извиняться передо мной за какого-то агента «ГелиосРа», убившего подругу одного из моих двоюродных братьев?

Все же… Он ведь потерял отца.

— Мне очень жаль, что твой отец погиб.

Кайран стиснул зубы и сказал:

— Спасибо.

Голос у него был очень хриплым.

— Но мы этого не делали, — добавила я.

В тесном темном пространстве между нами как будто что-то возникло. Я не знала, что это такое, но мне хватило ума, чтобы понять, какое оно редкое, хрупкое и реальное. Я, наверное, смогла бы протянуть руку и коснуться его, если бы попыталась.

— Ты лучше поспи, — тихо сказал Кайран. — Я присмотрю за тобой.

Воскресенье, полдень

На следующий день я проснулась поздно, задыхаясь от жары под моим личным вампирским одеялом. Я осторожно передвинулась, но Николас даже не шелохнулся. Его руки обнимали меня, безжалостно прижимая к груди. Может, это и выглядело бы страстным в каком-нибудь романе, но в реальной жизни оказалось очень неудобным. Я отлежала руку, нос упирался в грудь Николаса, и мне ужасно хотелось в туалет.

— Николас! — шепнула я.

Никакой реакции.

Я толкнула его в плечо.

Снова ничего.

Ни в одном из всех этих романов ничего не говорилось о том, как высвободиться из сверхчеловеческих объятий. Оставалось рассуждать логически. Например, рассмотреть тот факт, что я могу сломать собственную руку, пытаясь вывернуться, а Николас будет спать. Но я все же попыталась вывернуться, просто на всякий случай.

— Черт побери, Ники, проснись, бессмертный увалень!

Самым плохим тут было то, что я не сумела даже разозлить его. Рядом с кроватью Соланж находилось узкое окно. Пожалуй, я смогла бы дотянуться до него пальцами ноги и вытягивала ее до тех пор, пока у меня не свело судорогой ступню и икру.

— Это просто глупо, — рассердилась я, продолжая тянуться к окну, и почувствовала, что у меня даже лицо покраснело от усилий.

При моей везучести Николасу как раз в этот момент и следовало бы проснуться. Он обнаружил бы мою особу в нескольких дюймах от своей головы, напряженную и пыхтящую так, словно у меня выходил камень из почек.

Наконец я сумела зацепить шнур большим пальцем ноги. Один рывок — и жалюзи со щелчком поднялись. Дневное солнце бросило лучи на кровать и на бледное лицо Николаса. Конечно, стекла здесь были особым образом обработаны, так что ничего ему не угрожало, но недавно проснувшиеся в Николасе инстинкты вампира заставили его спрятаться от яркого света. Он быстро зарылся в одеяла, убрав наконец руки от меня и прикрыв ими голову ради лучшей защиты.

Проблема была в том, что Николас сделал это слишком быстро. Я по инерции свалилась с кровати на пол, с писком приземлилась и весьма нехудожественно раскинула руки и ноги, которые ничуть не помогли мне смягчить падение.

У меня кололо в локте, пульсировало в копчике. Теперь я знала, что под кроватью Соланж скрывается пыль, а лоскутная юбка, которую я потеряла в прошлом году, лежит себе под коробкой для всяких мелочей, сплошь заклеенной картинками. Да, даже девочки из семей вампиров проходят период увлечения стикерами. Я, гримасничая, поднялась на ноги. Николас продолжал мирно почивать и выглядел при этом точьвточь как мраморная скульптура спящего ангела. Ха!

Целовался он совсем не по-ангельски.

Я обнаружила, что тихо хихикаю, поняла, что чувствую себя совсем не так хорошо, как мне казалось, и поспешила выйти из комнаты, прежде чем не опозорилась окончательно. В доме стояла мертвая тишина. Будика лежала перед дверью комнаты, в которой заперли Хоуп. Она помахала хвостом, увидев меня, но с места не сдвинулась. Должно быть, Лайам отправил ее охранять эту спальню. Я принесла миссис Браун воды и корма, а потом выпустила ее из дома, чтобы она немножко погоняла всякое мелкое зверье на заднем дворе. В семье меня научили тому, что если у тебя есть четвероногий друг — но ни в коем случае не «домашняя зверюшка»! — который зависит от тебя, то ты всегда должен помнить о своей ответственности за него. Никаких исключений. Никогда. Когда мне было семь лет, я упросила родителей купить золотую рыбку, потому что мне ужасно понравилось кормить таких, когда мы были в буддистском храме, который посещали в канун каждого Нового года. Вот только я забывала кормить свою собственную, и в одно печальное воскресное утро она всплыла брюшком вверх. Если кто-то скажет, что моя мама отреагировала на это уж слишком эмоционально, то он просто недооценит эту женщину. Мы устроили похороны.

Уложили рыбку на лодку викингов, сделанную из папье-маше, потом мама подожгла ее, и дух моей рыбки поплыл через озеро Вайолет к Валхалле.

— Эй, поспеши! — окликнула я миссис Браун, которая радостно виляла толстеньким задом, найдя на краю лужайки говяжью кость, брошенную Байроном.

Солнечный свет лился на вершины деревьев и розы так же мягко, как теплый мед. Лучи солнца бросали пятна света на окна фермерского дома. Это был один из прекрасных долгих летних дней как раз перед началом занятий в школе. Обычно в такие дни мы с Соланж бродили где-нибудь за городом, жалуясь на то, как нам скучно. Меня тошнило при мысли о том, что придется вскоре вернуться в школу, а Соланж пребывала в ужасе оттого, что ей придется научиться разливать чай в строгом соответствии с обычаями Викторианской эпохи. Ну, знаете, чтобы не ронять постоянно пирожные, как Шарлотта Бронте. Я бы сейчас все, что угодно, отдала за такую скуку.