Красивый Путь Огненного Фазана - Лиза Лим Страница 38

Провожальную песнь, о том, как душа усопшего скитается в поисках пристанища, а духи Прародителей указывают ей путь:

Идет дорогою дальнею

Да идет путник домой.

Через горы и леса идет,

Через реки, топи и сто болот.

На пути ему повстречался сокол,

Ох, сокол, глядит зорким глазом.

Говорит ему путник: «Где мой дом?»,

Не ответил сокол, взмахнул крылом.

Вслед за птицею продолжает путь,

Вслед за зоркооким вперед идет.

Там за горами, за долинами,

За зеркалами окон небесных

Он отыщет свой дом с месяцем на двери.

Брелина пела сначала громко, потом все тише и тише, пока ее голос не начал то и дело срываться, но она не прекращала пение, пытаясь справиться со спазмами в горле. Провожальную песнь нужно петь всю ночь, до первых лучей солнца. Неожиданно простую мелодию на половине куплета подхватил волк. Брелина затихла на несколько минут, глядя на волка, что пел печальную песнь что есть мочи, со всей душой. Это придало ей сил. Она взяла по одну свою сторону за руку волка, по другую дракона и продолжила петь. Она слаба, но пока с ней эти двое, она справится. Она поможет своему отцу отыскать дорогу домой, где его уже ждут ее мама, бабушка и все Прародители. Вскоре голос дракона присоединился к пению, и так они пропели до утра. На рассвете волк и тринадцатый принц бросили последние лучинки в догорающий костер. Брелина, попытавшись встать, повалилась на землю на подкосившихся ногах. Дракон поднял ее на руки и отнес в покои уже спящей.

В тот же день, в третьем часу после полудня будущие муж и жена, четвертый принц, волк и два десятка охранников попрощались с Обителью и отправились в Драконью Пасть. За гостеприимство принцы отплатили монахам, обеспечив их крупой, рисом и дровами на следующие несколько месяцев — других выражений благодарности Обитель не принимала.

Учитель наблюдал за тем, как фигуры гостей тонут в глубине оврага, сидя на крыше. Перед ним снова стояла курительница, из которой тонкой струйкой поднимался наверх красноватый дым. Глаза Учителя были закрыты, ладони прижаты друг к другу под подбородком. Он шептал что-то, едва заметно шевеля губами.

В столицу молодые люди прибыли глубокой ночью. По распоряжению Хару в срочном порядке началась подготовка к брачной церемонии. Мать дракона, как выяснилось, тоже прибыла из своей резиденции в верхний дворец Его Величества. Известия о готовящейся свадьбе сына привели женщину в ярость. В криво застегнутом наспех платье, простоволосая, та ворвалась в покои императора. Мужчина сидел за низким письменным столиком и внимательно читал какие-то документы. Он не оторвал глаз от чтения и лишь махнул пару раз к себе ладонью, опущенной вниз, подзывая женщину. Та подошла ближе и застыла посреди комнаты, испепеляя супруга гневным взглядом.

— Что такого важного ты собралась мне сказать, что я должен прервать чтение протокола заседания Трех Держав? Знаешь, насколько ценные это документы? — император поднял со стола стопку бумаг. — Я ждал этот протокол три недели, пытаясь его заполучить, погибло пять человек. Прости, тебе, разумеется, все равно. Я тебя слушаю, — холодно произнес мужчина, мельком окинув взглядом неприбранный вид жены.

— Вы меня настолько презираете? — сказала женщина и выдержала паузу, заставившую императора вновь посмотреть на нее, он приподнял одну бровь. — Я столько раз просила, даже умоляла Вас найти для Хару достойную партию, но Вы не вняли моим мольбам! Он умнее и сильнее своих старших братьев, а Вы заставляете его брать в жены какую-то девчонку без связей, даже без какого-то приличного воспитания! Дикарку, получившую образование с солдатами — каков позор! Наш сын намеревается жениться на ней на рассвете, что Вы собираетесь с этим делать?

Император вздохнул.

— Я собираюсь скрепить их союз своей императорской волей, — устало проговорил он.

— Я, как императрица, требую к себе и своим детям достойного отношения! — женщина почти перешла на крик.

— Ты! — мужчина ткнул в ее сторону пальцем, — не смеешь себя так называть, — теперь император по-настоящему разозлился. — Императрица сейчас спит в своих покоях, а ты, воспользовавшись ее слабостью, самовольно заняла ее место. Если только удастся доказать, что это ты виновна в ее болезни, я тебя и твоих детей самолично уничтожу, это понятно?! — мужчина со всей дури хлопнул кулаком по столу,

— Это Ваши дети! — голос женщины сорвался. — Ваше Величество, вы когда-то говорили, что любите меня, и я по наивности Вам верила! Как можете Вы теперь так меня унижать?

— Я любил добросердечную, искреннюю, невинную девушку, которой ты была когда-то, а ту, в кого ты превратилась сейчас, я презираю. Хватаешь то, что тебе не принадлежит, травишь всех, кто встает на пути, и сына этому выучила!

— Не втягивайте в это Риеку! Если хотите обвинять, вините меня одну!

— С такими выходками нужно сидеть тише воды, ниже травы, если хочешь сохранить голову! Хару женится на этой девочке и точка! Он женится и уедет наместником в Байту.

— Нет! — всхлипнула вторая жена, в ужасе прикрыв рот рукой.

— Должен же я хоть одного сына избавить от твоего пагубного влияния, может, из него выйдет достойный человек… Проводите вторую жену в ее покои!

Тринадцатый принц, брелина и четвертый принц разделили трапезу, что была поздним ужином или ранним завтраком, сидя в скромном по размерам зале, предназначенном для полуофициальных встреч с одной или несколькими персонами. Зал обыкновенно использовался для приемов с важными неполитическими персонами из других стран или обсуждения династических браков. Было что-то символичное в том, что в свой первый визит в Империю фазанка пила чай в обществе императора и крон-принца именно здесь.

— Драгоценный мой брат, каковы твои ощущения? Готов стать обузданным и остепенившимся семьянином? — с привычной ухмылкой спросил Риеку, откусывая от круглого рисового десерта.

— Более чем, — сухо ответил Хару, даже не повернув голову к брату. Молодой дракон смотрел на стоявшую перед ним изысканную чашку из голубого фарфора невидящим взглядом. Казалось, мысленно принц находился где-то далеко.

— Такая прелестница, а достанется чурбану. Какое расточительство! — мужчина посмотрел на Велисию с плотоядным прищуром. — Будь моя воля, сейчас же отправил бы жену в монастырь и сам пошел под венец вместо брата. Вы бы не сильно расстроились, правда, о дивная Велисия?

Брелина вздрогнула от звука своего имени. Она, очевидно, тоже была занята собственными мыслями и не услышала вопроса. Не дождавшись ответа, принц продолжил:

— Могу я хотя бы рассчитывать на благодарность за то, что спас вас от рук моей матушки? — спросил он, перегибаясь через стол почти вплотную к брелине. — К слову, я немного разочарован, что вы не воспользовались той блестящей возможностью, что я предоставил вам по дороге в Обитель, и не сбежали с волком…