Конец легенды - Денис Ватутин Страница 38

Я показал себе за спину, туда, где были кислородные баллоны.

– Дышать! – сказал я.

– Бешме! – отрывисто произнес человек, назвавшийся «тохча».

– Да вот, как-то так вышло, – неуверенно произнес я, кивая в сторону контейнеров.

– А-а-а-а-а-а! – гортанно произнес пришелец, запрокинув голову. – Гурбаше, ушун?!

– Ну, – кивнул я, – наверно, как-то так…

– Тохча бесше! – сказал он, оторвав руку от приклада ружья и указывая на свои сани.

– Это типа он нас зовет?! – Джей прерывисто дышала.

– Я искренне надеюсь, – сказал я во внешние динамики, слегка повернув голову. – Жаль, я по-ихнему ни бельмеса, а ты?

– Я тоже не очень, – призналась Джей. – Первый раз горца такого вижу.

– Ротхон до, – сказал человек, и из-за краев его маски показались уголки улыбающихся губ.

– Бешме, – наобум сказал я, вновь показав за спину.

– Тохча гиш кин бешме, – кивнул человек, – шепера!

– Пойдем-ка, Джей, – тихо сказал я, – только волыну спрячь.

– Ага, – сказала Джей, – а он нас не схавает сырыми?

– Вот и поглядим, – ответил я неуверенно. – Нам-то, в общем, без разницы.

– И то верно, – с плохо скрываемой радостью сказала Джей, медленно подходя ко мне.

– Тох дун, карах, – сказал абориген, показав в небо. – Бешме, шепера! Гурда…

Он отвернул ствол ружья и пошел в сторону саней, а мы последовали за ним, аккуратно обходя собак-мутантов, опасаясь быть укушенными…

– Каше! – крикнул, перекрывая ветер, наш водитель вполоборота.

Мы сидели на каких-то ящиках, покрытых собачьими шкурами.

Собаки тащили алюминиевые сани на удивление легко, а возница довольно ловко управлял поводьями, держа их чуть натянутыми, что доказывало, что это настоящий местный житель, который привык к таким вот условиям и чувствует себя уверенно. Самое удивительное, что он помог нам. Было уже не столь важно, куда он везет нас. На всякий случай мы установили на цистернах радиомаячок среднего радиуса действия, в надежде, что нам удастся хоть как-то проследить их путь.

Через какое-то время в снежной мгле возник заснеженный силуэт каменного разлома горной породы, напоминавший формой большой ледяной торос.

Не снижая скорости, наша упряжка вильнула по некоему лабиринту выветренных валунов, в конце которого открылась панорама основания самого разлома, теряющаяся в темноте. Вдруг мы увидали в глубине разлома мерцающий свет.

Мы двигались по направлению к нему, прямо под нависшую скалу. Здесь снег был в основном только на земле, и то явно натасканный вручную, так как скала монолитным навесом прикрывала эту террасу. Тут я заметил, что огонек светит из темного отверстия в основании разлома – тут начиналась довольно просторная пещера.

Снег по дну пещеры был также накидан вручную: при такой температуре он не таял и позволял проехать тут на санях. Снаружи я бы никогда не заметил входа в эту пещеру, так как открытую часть преграждала группа валунов, через лабиринт которых мы только что проехали. Наконец мы добрались до источника света – им был небольшой светодиод, висевший на вбитом в стену крюке. От него по неровной бугристой стене пород тянулся ветхий кабель дальше, в глубь пещеры. Мы проехали несколько поворотов с аналогичными лампами. Кое-где в стенах шли глубокие трещины.

Наконец мы попали в небольшую залу, в которой света было больше и трещин тоже.

Некоторые из них являлись проходами дальше, а некоторые были просто глубокими нишами.

Тут наш спаситель остановил своих псов (их было четверо), отцепил их от упряжки и куда-то увел, исчезнув в одном из проходов, жестом показав нам ждать. Минут через десять он вернулся, собрал с саней свои вещи и спрятал сани в одной из многочисленных трещин.

Этот человек уже понял, что мы не умеем говорить на его языке, поэтому старался объясняться с нами жестами. Он указал мне на небольшой кожаный мешок, и я понял, что он хочет, чтоб я помог нести ему вещи. Почти такой же мешок он взвалил на плечи поверх своего рюкзака и махнул нам рукой, приглашая следовать за ним.

Никогда бы я не смог повторить того пути с первого раза, который мы проделывали по узким карстовым пещерам и разломам, иногда двигаясь в полной темноте, слезая с уступов, поднимаясь к трещинам проходов по импровизированным лестницам из наваленных камней и кусков пластика. Мы спускались вниз…

Все это уже казалось счастьем, хоть и странно выглядело: пещерные люди с собаками в кислородных намордниках – зачем им это, если они не отморозь и не психи?

Правда, пока причина нашего спасения не была ясна, и, может быть, как и говорила Джей, нас и правда захотят съесть – как ни дико, но думать нужно было про все варианты.

Я настолько измотался, что, казалось, стал простым механизмом, для которого думать было уже излишеством…

Примерно минут через сорок мы попали в сеть хорошо освещенных и обработанных человеком пещер. Давление в дыхательных аппаратах упало уже достаточно сильно, и тогда я тронул за плечо нашего проводника, указав за спину, где висели мои баллоны.

Он обернулся с какой-то странной улыбкой и демонстративно снял с лица дыхательную маску.

Его лицо выражало искреннюю иронию.

Я решился… Я снял маску…

Было холодно, но по сравнению с тем, что могло быть на поверхности, это уже тепло… И… Главное, я вдохнул сырой морозный воздух, не почувствовав спазма в бронхах.

Джей тоже сняла маску, удивленно переводя взгляд с меня на нашего спасителя.

– Тохча бешме гоштанбэ, – с неким оттенком гордости произнес он, освещенный желтоватым светом ламп.

Потом он подвел нас к каменной стене с завешенным шкурами проходом, откинул мохнатую стену и щелкнул выключателем, просунув руку к стене.

Тусклый свет озарил каменную нишу, обставленную достаточно уютно. Прямо напротив стоял собранный из пластиковых ящиков топчан, покрытый шкурами. Небольшой контейнер из-под артиллерийских снарядов играл роль тумбочки, на которой стоял СК-2000 [31]марсианского производства. Над ним на проводах висело несколько стандартных розеток. Тут же стоял инфракрасный обогреватель, а рядом с вырезанной в камне чашей, где струилась настоящая вода прямо из стены, виднелись пластиковые пузырьки с разноцветными жидкостями, бутылка с коричневой жидкостью и распечатанная пачка сигарет «Красная Планета». Еще на стенах висели голограммные картинки с изображением земных прибрежных пейзажей. Валялось множество шкур и на полу, прикрывая собою куски армированной резины. Под потолком торчали из стены алюминиевые раструбы, явно снятые с какой-то техники. Они тихонько шипели.

Я так соскучился по табаку, что показал нашему проводнику на пачку и спросил: