Метро 2033. Мраморный рай - Сергей Кузнецов Страница 38

Несколько раз, оборачиваясь на ходу, амазонки делали знаки: внимание! максимальное внимание! Но Сергей не очень следовал их рекомендациям, все мысли его были там, в конце пути, в теплом подземелье метро, в мраморном Раю…

Никогда не следует расслабляться, скажет потом Макс. Твоя микровселенная моментально это почувствует и так отвесит по башке, что не обрадуешься…

Они шли, и шли, и шли, и было уже ясно, что дотемна леса они не покинут — начало смеркаться… И тут мрачный мертвый лес ожил, и Сергей не успел заметить, в какой момент амазонки, завертевшись на месте, начали слать вверх и в стороны стрелу за стрелой; Макс, пригибая голову Дениса и отталкивая Сергея, страшно завопил и начал бить по верхушкам деревьев одиночными, а сам Сергей, задрав голову, крутил головой и бестолково наблюдал, как ожили деревья и по ним вверх-вниз носятся какие-то существа то ли с копьями, то ли с ножами в лапах, время от времени совершая немыслимые кульбиты вдоль ствола или от дерева к дереву, — и падают на полпути, подкошенные стрелой или пулей.

Люди побежали, проваливаясь в снег — иногда по пояс, отстреливаясь на ходу, а сверху со всех сторон на них сыпался град коротких копий; деревья жили и качались под весом страшных карликов, ловко прыгающих со ствола на ствол, несущихся следом за добычей, окружая со всех сторон. Сергея охватила паника. Он отчетливо понял: вот она, настоящая опасность.

Вот настоящий враг: хитрый, коварный, думающий, расставивший ловушки… Одна из амазонок, вдруг неестественно изогнувшись, кубарем полетела вперед, сбитая с ног мастерским броском камня из пращи, не успела подняться — и стала похожа на мертвого ежа, утыканная десятками дротиков. Вторая амазонка орала по-звериному и, широко расставив ноги, слала в дикарей стрелу за стрелой… Камень, пущенный из пращи, ударил ее в переносицу, моментально вышибив дух.

Макс выпустил очередь по верхушкам деревьев, уже не экономя патроны — на землю посыпались странные существа, уродливые пигмеи, — и заорал Сергею не своим голосом:

— Бегите! Бегите!!!

Подхватив сына на руки, напрягая все силы, Сергей рванулся через снежные наносы, стараясь выбирать места, где снега меньше… А потом что-то острое, догнав, сперва ткнулось и тут же без малейшего труда вошло в левое плечо, пробив крепкую ткань защитного костюма. Он подался левым плечом вперед: казалось, так можно избежать режущей боли, но ничего не вышло… Он терял силы, ослабли ноги, но Сергей по инерции сделал еще несколько больших шагов, задыхаясь в шлеме, ничего не видя через его запотевшее стекло… И рухнул, выпуская из рук сына, покатился с небольшого пригорка, подаваясь в сторону, чтобы не навалиться на Дениса и не придавить его своим телом.

Мальчик на удивление быстро вскочил и попытался кинуться резво вперед, но быстро стал проигрывать бой со снегом, доходившим ему почти до груди; тем не менее Денис двигался, ловко уворачиваясь от дротиков и камней, — это Сергей еще видел. Кровь шумела в ушах, он задыхался, а перед глазами плыли бесформенные синие пятна…

А последнее, что увидел Сергей, прежде чем потерять сознание, — как огромная крепкая сеть, в которую ненароком ступил мальчик, рывком взметнулась из-под снега, создавая небольшой снежный вихрь, свернулась в кокон, внутри которого бился и отчаянно вопил десятилетний ребенок, и понеслась вверх, к небесам.

Из ничего возникли запахи, звуки и ощущение тепла.

Открывать глаза не хотелось.

В этом мире быть живым — роскошь. Сергей был жив. Он еще не разобрался в себе, не понял, насколько ему плохо. Но он был жив. И все. Аллилуйя!

Звук уютно потрескивающего костра, тепло, исходящее от него, Сергей слышал и ощущал очень явственно, без каких-либо препятствий. Так бывает, когда на голове нет шлема…

Нет шлема! Он запаниковал и, не открывая глаз, выбросил руки в стороны. В тот же миг всю левую часть тела пронзила страшная боль. Сергей вскрикнул.

— Да лежи ты спокойно, не дергайся… — сказал знакомый голос.

Макс?

Макс… Это ты?

Нет, тень отца Гамлета. Глаза можешь открыть. Сергей, стараясь пока больше не шевелиться, открыл глаза и огляделся. Он лежал головой на большом валуне с заботливо подложенным под затылок куском толстого мха — надо же, не ожидал от Макса такой чуткости… Защитный костюм и шлем были с него сняты и аккуратно сложены в стороне. Под свитером на ране он ощущал тугую повязку.

Они с Максом находились в просторной пещере. Под ногами влажная земля и камушки, мелкие и покрупнее. Макс сидел у входа в пещеру и, близоруко щурясь, строгал своим ножом крепкую палку, оттачивая наконечник. Сергей устремил взгляд наружу. Там светало.

— Сколько мы здесь?

— С ночи, — ответил Макс; что-то странное было в его голосе.

— А… Денис?

Лицо Макса напряглось. Он перестал строгать и поглядел в сторону.

— Мы его бросили? — спросил Сергей.

— Ты был ранен и валялся без сознания, — сказал Макс. — Я вообще не понимал, живой ли ты… А парень угодил в западню, запутался в сети… Они подняли его наверх и потащили, как обезьяны Маугли, по деревьям… Стрелять я не стал — боялся попасть в ребенка.

— А что мальчика разорвут на части… Живьем сожрут… Ты не боялся?

Макс вздрогнул, но ничего не ответил.

— И что мы будем делать? — спросил Сергей.

— Я пойду его искать. — А я?

— Ты здесь останешься.

Весь мир, подумал Сергей. Весь мир и целая жизнь. Все погибло, рухнуло. Не стало Полины. В одночасье сгинула колония — дом, в котором он прожил двадцать с лишним лет. Умерли все люди, которых он знал, — друзья, враги, грешники и святые. Маленькая Лиза умерла. Марат, который еще совсем недавно тревожился, не сгорит ли храм от свечки. Отец Серафим, веривший, что не сгорит. Все мертвы. И сын его теперь пропал. А остался кто? Макс. Чужой человек. А выходит, что ближе его никого у Сергея не осталось.

Нет сына — и что ему, Сергею, делать? Куда он пойдет? Кому он нужен?

В метро, к Возницыну. Гниющий кусок мяса с умершими чувствами. Зачем? Самому Сергею это зачем? Продлить существование ни к чему не годного, не сумевшего уберечь двоих самых близких людей человечишки?..

Ты жалок, Серега, сказал он себе. Бездарен и жалок. Сдохни здесь — вот наилучший для тебя выход.

Он попытался пошевелить левой рукой. Больно; но физическая боль воспринималась как самое малое, ничтожное страдание, которое он должен — и готов — вытерпеть. Гораздо страшнее — ожидание страдания душевного, сердечной муки… И гарантии пережить их не мог дать ему никто.

Пока Макс рыскает по лесу, каждую секунду рискуя нарваться на страшных пигмеев, он, Сергей, будет преспокойно лежать в пещере у теплящегося костерка, жалеть себя и лелеять свою боль. Вполне может случиться, что Макс, в попытке отыскать Дениса, продержится долго — он все-таки боец, профессионал… Но в итоге против орд пигмеев у него нет шансов. Пропал Денис, погибнет Макс… Да и сам Сергей, не в силах дойти до Москвы в одиночку, замерзнет где-нибудь на опушке или тоже станет добычей дикарей.