Орудия Ночи. Книга 2. Властелин Безмолвного Королевства - Глен Кук Страница 38

– Новостям о Хейдене Бэке он тоже обрадовался? – поинтересовался Горт.

– Отнюдь. Ты же и сам прекрасно понимаешь. Он вызвал епископа Морканта. И теперь, перед тем как принять окончательное решение, нам придется его выслушать.

Значит, подумал Хект, решение уже принято, и историю придется слегка подправить и отшлифовать, чтобы она ему не противоречила. Безупречному нужна официальная версия событий, которая послужит его целям.

Хекту все это не понравилось. И Горту тоже. Но на их совесть всем было плевать.

У Пинкуса была отвратительная привычка немедленно высказывать свои мысли вслух:

– Понимаю, куда он клонит. Этот бессовестный вор расскажет всему миру, что виновата во всем жертва, потому что ей хватило наглости защищаться.

Непонятно было, имеет ли Горт в виду епископа Странгского или же патриарха.

Донето, видимо, решил, что патриарха.

– Полковник Горт, можешь так выражаться при мне, но не стоит высказывать подобные мысли, если поблизости кто-то чужой.

– Да? А что тут такого? Неужели кто-то еще не знает, что он за фрукт?

Значит, Пинкус и правда имел в виду патриарха.

Анна Мозилла как в воду глядела: Бронт Донето отказался селить Пеллу в своем доме.

– Почему ты сразу отправился к Донето, вместо того чтобы увидеться со своими? – спросил принципат Делари (он частенько задавал неудобные вопросы). – Пайпер, я разочарован.

– Я пошел сначала к Донето, потому что именно он может отвести патриарший гнев от нас с Гортом. Ничего особенно ценного он из моего доклада не узнал. Да и Пинкус не все ему выдал.

– Приятно слышать.

– Он может выгнать меня со службы, если пожелает. Кто за меня вступится? Вот Пинкуса так просто не отправить восвояси: три из пяти бротских кланов будут против, хотя бы из принципа.

– Итак, поделись со мной тем, о чем ты не рассказал Донето.

– А где Арманд? – спросил Хект, оглядываясь по сторонам. – Не люблю при нем разговаривать. Мне от него не по себе.

– Пайпер, он всего-навсего мальчишка, – раздраженно отозвался принципат. – Его волнуют лишь наряды и побрякушки.

– Даже если так. Мне не по себе. И извиняться я за это не буду.

Пайпер не стал рассказывать старику, что его любимая игрушка на самом деле шпион Граальского императора и Гордимера Льва в придачу.

– Рассказывай, – сказал Делари, махнув рукой. – Тебя услышу только я. Если хочешь, добавлю особую завесу, чтобы невозможно было прочитать по губам.

– Это уже лишнее.

Хект поведал своему ангелу-хранителю об их с Пинкусом путешествии, не забыв упомянуть и связанные с Сонсой подозрения.

– Тревожные вести, – выслушав, сказал старик. – Братство Войны решило отступить от своих незыблемых моральных устоев. В этом-то и беда особого ведомства – хотят победить Тьму, погрузившись в нее.

Хект не стал спрашивать Делари, насколько он сам предан силам Ночи.

– А еще меня беспокоит то чудище на Западном тракте. Быть может, это богон? Тот же самый, на которого ты наткнулся в Оунвидийской теснине?

– В этот раз мы не подходили достаточно близко, и я ничего не почувствовал. Тут лучше спросить принципата Донето, ведь чудовище в теснине одолел именно он.

– Вряд ли он что-то расскажет, – пожал плечами Делари. – Кузен патриарх не позволит. – Старик глянул на Хекта, но тот молчал, и принципат продолжил: – Безупречный совершенно искренне считает большинство людей быдлом, посланным на землю лишь для того, чтобы пополнять богатства церкви. А все остальные должны помочь Гонарио Бенедокто осуществить его мечты. Он решил не карать герцога фон Дрессера. Во всяком случае, не сейчас. Благодаря вашему побегу более хладнокровные смогли настоять на своем, скажем так.

– Неужели?

– За это время в Брот успели дойти вести из Коннека. Члены коллегии разгневались. Безупречный ни с кем не посоветовался, отправляя туда войска. Теперь он в полном отчаянии: рассчитывал на Бэка и епископа Странга и уже предвкушал большую добычу. А вместо этого вконец промотался. Кредиторы шумят и требуют денег. Больше никто и медяка ему не ссудит – не потому даже, что он явно потерпит поражение, а потому, что деляга из него никудышный.

– Но если бы поход увенчался успехом, его бы объявили триумфатором, как в Древней Империи, – заметил Хект, который был не особенно высокого мнения о тех, кто потакал патриаршим безумствам: эти люди ничего не знали о морали и нравственности.

– Вероятно. Успех заставляет забыть обо всех прегрешениях. И все-таки… Когда новости о поражении разойдутся, недовольных, скорее всего, будет немало. Быть может, даже кто-нибудь устроит бунт. А потом жизнь вернется в обычное русло. Ты, надеюсь, заметил, что человек, занявший патриарший престол, теряет связь с миром.

– Заметил, – усмехнулся Хект. – Точно так же древние императоры, примерив мантию, тут же лишались любого общества, кроме своих родных и дворцовой стражи.

Делари вопросительно приподнял бровь.

– Нет, я ничего такого не предлагаю.

– Хорошо. Меня куда больше занимает то могучее Орудие под Алицеей. И эти их темные делишки в Сонсе. Сонсианцы умело скрывали от нас свои затруднения. В хитрости им не откажешь.

Хект мысленно согласился. Неуемные дельцы из торговых фиральдийских и дирецийских республик на голову превосходили своих коллег из других, далеких от торговли государств и проявляли просто-таки чудеса предприимчивости.

Насколько же опаснее они могли бы сделаться, если бы не тратили впустую средства, сражаясь друг с другом за сферы влияния?

– Отвлечемся ненадолго от твоего рассказа, – сказал Делари. – Я хочу спросить об этом твоем Консенте. Его решение обратиться искреннее или это всего лишь уловка?

– Не думаю, что уловка. Во всяком случае, не в том смысле, как понимаем уловки мы, чалдаряне. Здесь, в Броте, дэвов не так сильно притесняют. Осознал ли он внезапно, насколько истинны слова Аарона и отцов-основателей? Может быть. Но скорее всего, он хочет избавиться от дэвских старейшин, которые так много от него ждут. Титус хочет стать просто Титусом Консентом, винтиком в огромной машине, превосходно выполнять свою работу, получать за это достойную награду, а по ночам возвращаться домой, к семье.

– Вы друзья?

– Нет, но мы много времени проводим вместе, разговариваем о жизни. Я со всеми разговариваю. И иногда узнаю что-то новое – от него, от вас, даже от Пинкуса Горта.

– Полагаю, полковник Горт – настоящий кладезь всяческой вульгарщины и плебейской мудрости.

– Он хороший человек, очень надежный.

Если Делари и усомнился в словах Пайпера, то вслух ничего говорить не стал.

– Та девчонка – как ее зовут?